– Думаешь, за пару недель успеем всё подготовить?
Сбиваюсь с шага, но стараюсь держать невозмутимое лицо.
– Сомневаюсь, лучше – месяц.
– До-о-олго, – тянет, словно капризный ребёнок.
– Тогда три недели, – не сдаюсь и продолжаю гнуть свою линию, хотя губы так и норовят расползтись в улыбке.
– Две и ни днём позже, – Джек возмущённо машет руками, и я не выдерживаю, начинаю смеяться.
Он ловит меня, разворачивает к себе лицом:
– Ты станешь моей женой?
Он серьёзен, а я не могу перестать улыбаться – так хорошо мне на душе.
– Конечно! Кто же ещё будет давать тебе тумаков и учить уму разуму?
– Ты неподражаема, – лёгкая улыбка касается его губ, а потом…
Я уже говорила, что мне нравится с ним целоваться? Не важно, такое можно и повторить. Желательно не на словах, а на практике…
Эпилог
Три месяца спустя
– Ты же знаешь, что мне не нравятся такие сюрпризы, – ворчу, вида ради. Сама же сгораю от нетерпения. Хочется уже скинуть с глаз эту повязку и посмотреть, куда же он ведёт меня.
– Потерпи, ты что такая вредина? – Джек волнуется, и я это чувствую.
– Просто, – вздыхаю, и хочу сказать, что и вовсе я не вредная, просто нетерпеливая, но меня останавливают и снимают повязку. Жмурюсь от яркого солнца. Кое-как открываю глаза и вижу перед собой маленький ладненький домик. С резными ставнями у маленьких окон, аккуратной крышей и дверью, над которой красуется яркая вывеска:
«Лавка красоты «Маргаритки».
Дыхание я задерживаю, а вот слёз сдержать не удаётся. Они катятся сами собой, просто так. От счастья.
– Это для тебя, – Джек смотрит на меня обеспокоенно. – Тебе не нравится?
– Нравится, – спешу заверить. – Очень нравится.
– Тогда почему ты плачешь? – Он стирает слёзы с моего лица, а потом и вовсе целует глаза, лишь бы я перестала плакать.
– Потому что счастлива, – отвечаю просто и первой целую его.
Поцелуй выходит с привкусом слёз, но оттого не менее трепетный и волнующий.
Уже больше двух месяцев мы являемся мужем и женой. Я не знаю, что нас ждёт дальше, но всеми силами постараюсь сохранить то, что у нас есть сейчас.
Но как бы я ни любила, как бы ни желала встречать с ним закаты и рассветы, мне не хватало всего этого. Запах толчёных трав, цветочных масел и настоев.
Дайана вернулась домой окончательно и мне пришлось оставить свою лавку. Нет, она предлагала всё оставить как есть, потому что была совсем не против моей затеи, но… Я решила оставить прошлое в прошлом. Но и не смела мечтать, что Джек пойдёт на такое.
– Я думаю, дом в Синем квартале сильно ударил по нашему семейному бюджету, – язвлю, лишь бы отогнать плаксивость, которая вот уже неделю по пятам преследует меня.
– Надеюсь, это выгодное вложение, – язвит он в ответ. А потом подталкивает в сторону двери и протягивает мне ключ. – Иди, ты должна всё посмотреть. Пока не поздно, мы можем подыскать что-то другое.
– Вот ещё, – фырчу, тут же вырывая ключ из его рук. – Это моя лавка и никому я её не отдам.
Джек смеётся и идёт вместе со мной, но у самой двери я замираю, поворачиваюсь и шепчу:
– Спасибо! Спасибо, что ты у меня есть.
И не только он. Теперь у меня есть пусть и чудноватая, но тётка, дом, который рад мне всегда, дядя Росм, обещавший Джеку убить его, если он вдруг обидит меня, любимое дело и… маленький секрет под сердцем. Но о последнем я пока никому не скажу – пусть эта тайна хотя бы чуточку побудет только моей.
Конец.
