Возможно, такой поступок не красил меня. Был не достойным для высокого лорда. Я не имел права мешать ее исцелению, однако видеть Марину, хотя бы так, хоть изредка — запретить себе не мог.
Сам не понял, как совершил переход. Предчувствие гнало меня ураганом к цели. Кажется, я только вдохнул холодного ночного воздуха, как уже оказался в коридоре лазарета.
Я мог перемещаться по территории академии порталами, мог, однако… дядюшка установил дополнительную защиту от меня и моей магии. Он полагал, что однажды я не сдержусь, и все же пожелаю прикоснуться к девушке.
Я не стал рисковать, взламывая щиты, отчасти потому, что лорд Арван окрикнул меня, отчасти, потому что мог не рассчитать сил и разрушить здание. Мне пришлось дождаться запыхавшегося ректора и наблюдать за тем, как он торопливо и решительно снимает собственную вязь заклинаний.
— Нет! — Я трижды пожалел о том, что не рискнул ломать защиту. Потому что в момент, когда я отворил двери ее палаты, Марина пропала на моих глазах в ослепительной белой вспышке. — Не-е-ет!
Глава восьмая
Марина
Последнее, что хранит моя память — это то, как я вдруг из больничной палаты оказалась в неизвестном месте. Мало того, мной воспользовались словно живым щитом. И я бы поняла, будь человеком, которого я должна спасти ценой своей жизни, Лейнард. Но нет, та, кого я закрыла собой была леди Аэлья Розмари тер Глоуддак. Она же леди Мариэль.
Это взбесило меня неимоверно.
Мысль о том, что я стала разменной монетой ради Аэльи билась в моей голове набатом, наверно, именно она заставляла очнуться. Я знала, что все еще существую. Знала, что вроде как жива, хотя объяснить то, что несмотря на чудовищный удар я не только не умерла и не утянула Феликса с собой на перерождение, не в силах.
Я ничего не видела и толком не ощущала своего тела. Если говорить конкретнее, у меня попросту болело все. И в этой мешанине, когда колет, тянет и ноет во всех частях тела, понять могу ли я чем-то пошевелить, сложно. Не было сил даже на то, чтобы открыть глаза.
Однако при этом я могла думать, пусть даже это и причиняло мне боль.
А ещё различать звуки вокруг себя.
Самый противный из всех — это рыдания. Блондинка подвывала и что-то бормотала, всхлипывая. Разобрать ее слова не выходило. Но ее плач ввинчивался в мозг не хуже сверла. Хотелось встать и наконец заткнуть эту блаженную.
Еще свистел ветер. Во всяком случае, мне так казалось. Фьють. Фьють. На грани скрипа…
И шепот. Мне чудился шепот. Многоголосый и потусторонний что ли… Он куда-то звал, уговаривал, порой грозил и даже умолял.
Будь я в нормальном состоянии, полагаю, меня бы накрыло от ужаса. Было что-то в этом месте странное, что я чуяла интуицией, однако разумом пока не понимала источника, навевающего панику и страх. Единственное, что отметила для себя — как только смогу двигаться, надо отсюда валить.
Еще, что мне совершенно не нравилось, это то, что мои попытки дозваться Феликса, успехом не увенчались. Я ощущала, что он со мной, он не исчез, но по какой-то причине не мог мне ответить. В общем-то у меня и у самой голоса не было. Вялотекущие мысли.
Жалкие попытки распахнуть веки и увидеть уже обстановку.
Возможно, я бы еще долго так пыталась собраться с силами, если бы не Аэлья. Точнее то, что эта гадина сделала.
Она пнула меня! Со всей силы, на которую была способна. Скотинка безжалостная!
Слава местным богам не в живот, а по ноге! Но мне этого хватило не только, чтобы наконец открыть глаза, но даже вскочить.
Конечно, я тут же охнула и окосела от боли. Жадно задышала, пытаясь переждать приступ. Вновь приняв горизонтальное положение — попросту рухнула на землю, однако главное зацепила — мы в какой-то пещере. Практически на границе между входом и улицей.
— Ты жива? — Мариэль нагнулась к моему лицу.
Я практически не видела ее, от боли слезы выступили.
— Эй! Не смей умирать, пока я с тобой разговариваю!
Нормально, да?
— Может тебя еще раз пнуть?
— И я сломаю тебе ноги, — похрипела чужим, одеревеневшим голосом. — Как только смогу.
Каждое слово давалось мне с превеликим трудом. Как будто кто-то сжимал горло и чем больше слов я пыталась сказать, тем сильнее была невидимая хватка. Не знаю, что меня ударило в спину, но впечатление, будто и магию мигом высосало, и отбивную из меня сделало. Не хотелось бы повторения.
— Да что ты можешь, — презрительный и вместе с тем сопливый тон Аэльи, она шмыгала носом, разозлил меня.
— Закрой рот, — не попросила, приказала, пусть и приглушенно.
— Не смей мне указывать!
— Да заткнись ты уже! Ох…
Зря я вызверилась. Грудною клетку сдавило, перед глазами поплыли цветные пятна и меня замутило. Вот только сотрясения мне не хватало. Вообще всего этого — однозначно не хватало! Какого черта вообще происходит?
— Риша! Ришенька! — сначала я решила, что слабое эхо мне чудится, тем более над ухом вякала блондинка. Однако оно повторилось. — Риша. Девочка, отзовись!
— Феликс? — с сомнением протянула я. Голос не бы похож на моего иллами.
Откровенно говоря, я даже не могла понять мужской он или женский. Или таки головой я приложилась куда сильнее, чем мне думалось.
— Эй, ответь мне! — Прямо в ухо гаркнула Аэлья, для чего опустилась передо мной на колени.
— Да отвали ты! — я сама не поняла, как мне хватило сил треснуть эту дуру рукой.
— Ай! — обиженно завопила Мариэль.
Мне аж на миг радостно стало от того, что я таки попала по ней.
— Феликс? — мысленно позвала друга. — Феликс!
Вообще, удивительно, что я в своей форме. А не в виде феникса.
Когда случился удар я была в слиянии со своим иллами. Когда мы успели разъединиться? И все ли я вообще помню? Может он еще и замещением воспользовался? Вряд ли бы Аэлья притащила меня в пещеру. Скорее сама бы скрылась, а меня оставила подыхать на улице.
— Риша, потяни магию! — на грани слышимости донеслось до меня. — Потяни, девочка!
Странная какая-то просьба… Особенно, если учесть, что я свою магию вообще никак не ощущала. Нет, кажется, что-то еще осталось. Совсем на донышке, капелюшечка…
Потяни… А куда и откуда?
— Риша! Ты же слышишь? Спаси своего иллами!
— Что?!
Могла бы, вскочила бы… Если это не Феликс, то кто? И почему он зовет меня так, как могут звать только близкие мне существа?
— Потяни магию, иначе он исчезнет! Потяни ее!
Я не знаю, кто ко мне обращался. Возможно, это трансформация того шепота, что чудился мне пока Аэлья меня не пнула, и подчинение ему может привести к трагедии. Но я не сомневалась, когда мысленно рванула к собственному магическому резерву. Я словно наяву видела призрачные руки, которые будто окунулись в колодец и жадно поймали капельку тумана. Ради Феликса я не то, что магию потяну, я и себя наизнанку выверну!
