А ведь он меня лечит. Лечит, несмотря на то, какой могла быть моя реакция на эту инсталляцию. Будь я настоящей леди, наверно, завопила и надавала Лейнарду пощечин, за то, что он меня мазал и… Тут-то я поняла, что меня реально голой видели. Вот прямо всю… И даже трогали… Запоздало пришел стыд и смущение.
— Риша, клянусь, он ничего тебе не сделал, — отозвался до этого молчащий Феликс. — Прости меня, но я воспользовался замещением…
— Ты все сделал правильно, — облегченно выдохнула я. — Мой герой.
— Вижу, ты начала общение со своим иллами. Спешу заверить, что он бдительно следил за всем, что я делаю. И тем не менее, я получу ответ на свой вопрос?
— Прости меня, пожалуйста, — глядя прямо в синие глаза, произнесла и продолжила. — Я сама спровоцировала лорда Адарлейна, я плюнула ему в лицо, потому что на большее просто не было сил.
— Что ты сделала? — смоляные брови взметнулись вверх.
Вот можно подумать он сам не знал, небось успел с руководством академии пообщаться. Мазь же не из воздуха взялась.
— Я плюнула ему в лицо. И скажу прямо, сделаю это еще раз, если он и дальше так будет относиться к своей команде. Мне жаль говорить такое о твоей семье, но твой младший брат — мразь. Мерзкая, эгоистичная тварь, и мне невероятно жаль, что сил осталось только на плевок. Я бы с удовольствием врезала бы ему по его холеной, самодовольной роже…
— О! — выдохнул Лейнард и вдруг коротко рассмеялся.
— Ты не обиделся? — теперь изумлялась я и нагло таращилась на мужчину. Я вообще впервые видела, чтобы так заливисто и заразительно смеялись. И он был так красив в этот момент!
Напряжение, охватившее меня в момент моего признания, ушло. Сейчас я была уверена, меня не начнут презирать.
— Твое желание исполнено, — наконец сообщил он, став вдруг совершенно серьёзным.
Глава двенадцатая
Я не сразу поняла о чем речь. Точнее мысль, пришедшая мне в голову, казалась слишком нереальной. И я ее отбросила. Ну в самом деле, не стал бы Лейнард бить из-за меня брата? Или стал бы?!
— А как вышло, что ты лечишь меня? И почему я здесь? А не в лекарском крыле под присмотром леди Руданы? — засыпала Лейнарада вопросами.
— Ты ведь умная девушка, — спокойно произнёс он. — И прекрасно поняла то, что я сказал.
— То есть, ты действительно ударил лорда Адарлейна? — тихо спросила.
Мужчина вздохнул.
— Я ощущаю твои эмоции, помнишь? А самые яркие чувства, которые испытываешь ты, бьют по мне рикошетом. Я опоздал на несколько секунд и не успел предотвратить удар Адарлейна. Я твой патрон, Марина, и я буду защищать тебя вне зависимости от того, была ли ты инициатором или нет.
Это признание словно несколько струн души во мне затронуло, заволновало. Струну нежности и струну восхищения, которые завибрировали, затопили собой всю мою сущность. Совсем неважны причины, важны действия. Он меня будет защищать… Надо же…
Я засмущалась и на мгновение прикрыла глаза. Как жаль… Как же жаль!
Нет, не думать об этом!
— А находишься ты в моих покоях. Точнее в одной из ванных комнат.
— Что? — я распахнула веки. — Серьезно? Такая большая ванная?
— Большая, — согласился он. — В моем распоряжении семь комнат, несколько слуг, и да, я живу один.
— А почему? Я думала всех студентов, любой из ступеней селят вместе. И слуги…
— Это не касается тех, кто обучается на архмастеров, — по-доброму усмехнулся Лейнард. — Нас не так уж и много, и отношение к нам иное.
— Здорово, наверно… Хотя от скуки помереть можно. С соседями-то вряд ли соскучишься.
— Какая же ты смешная, — вдруг заявил мужчина, чем удивил меня.
Буквально недавно точно такую же реплику я слышала от Феликса.
— Без понятия, что вам смешным кажется, — фыркнула я.
— Вам?
— Феликс тоже считает, что я смешная.
— Думаю, он тебя лучше всех остальных знает и вряд ли желал обидеть.
— Знаю, — согласилась с ним. — Но я ведь не похожа на клоуна?
— Кого?
— У вас что, нет клоунов? — поразилась я. — А шуты?
— Шуты есть.
— Ну вот о них и речь.
— Нет, на шута ты не похожа. Ты очень непосредственна и упряма, особенно это касается всего, что относится к справедливости. И ты совершенно не ищешь ее для себя.
— Почему же, — не согласилась ним. — Я бы хотела к себе справедливого отношения. Но моя справедливость отличается от вашей. Иерархия Тантерайта такова, что все, кто ниже рейтинга высоких родов справедливости как таковой не видят. У вас она имеет свою градацию в зависимости от занимаемого положения в обществе.
Я скромно промолчала о том, что в-принципе, на Земле примерно также. Деньги часто правят балом, и золотой мальчик, сбивший насмерть пешеходов, вряд ли понесет заслуженное наказание, зато человек, укравший булку хлеба может быть осужден на пять лет. Слышала я о таком…
— Считаешь, что все люди — равны? И ко всем должно быть одинаковое отношение?
— Нет, — четко ответила. — Я считаю, что все родились с равными возможностями. Я сейчас не о магии. У нас у всех есть руки, ноги, мозги… Мы талантливы, каждый в своей области… Судить о человеке нужно по его поступкам, по тому, как он трудится. В таком ключе невозможно равнять всех под одну гребенку.
— Тогда ты должна понимать, почему к членам высоких родов особенное отношение.
— Я это понимаю, как и то, что среди членов высоких родов есть мрази, которым попросту посчастливилось родиться в высоком роду. А по сути, ни работать, ни улучшать жизнь тех, кто от них зависят, они не хотят. Власти и денег, точнее кристаллов мониара, и желательно побольше, побольше…
— Золота тоже, — согласился со мной Лейнард.
Да уж, вот это мы беседу завели…
— Понимаю, что вряд ли наши мысли созвучны. Ты родился первым, наследник, обладающий огромной силой. Но ведь ты же несмотря на то, что пользуешься всеми благами, которые дала тебе кровь и магия, все равно бережно относишься к чужой жизни!
Лейнард словно бы задумался о чем-то, в последний раз провел по моим плечам ладонями и едва слышно выдохнул.
— Минутку еще полежи, затем можно будет встать, принять душ, поужинать и лечь спать.
Так я поняла, что эта тема закрыта. И наверное, правильно. Мрачная она…
— А ты сам перенесешь меня к леди Рудане? И сколько вообще времени прошло после того, как я повздорила с твоим братом?
— Чуть больше часа, — отозвался Лейнард, уже севший на бортик мини-бассейна. — И никуда я тебя переносить не буду. Ужин принесут в малую гостиную, а спать ты будешь сегодня у меня.
