В ответ на ее слова я льстиво улыбаюсь.
— Почему бы и нет, — от того, что я поддержал ее незамысловатый намек, она расплывается в улыбке, думая, что удачно закинула наживку.
— Клауд, — вдруг резко пресекает наш тупой флирт мэр. — Я надеюсь, ты решил мою маленькую проблему?
— Со мной вам не о чем волноваться, — почти честно отвечаю я. Со мной-то как раз ему есть о чем волноваться. Особенно сегодня, после этих дебильных новостей.
— Я не сомневаюсь в тебе, мой мальчик, — милостиво снисходит до похвалы этот тюфяк и хлопает меня по плечу. Держу себя в руках, прячу за оскалом налившиеся ядом клыки. Ненавижу такой род общения, когда низшее звено пищевой цепочки пытается прыгнуть выше своей головы. Чтобы не выдать специфическое изменение глаз, когда обращение в оборотня близится от накала эмоций, опускаю голову.
Мэр смеется, думая, что так я выражаю свою покорность. Хер тебе, лысый мудак.
— Доказательства уже уничтожены? — снова спрашивает он. И его слова будят во мне зверя. Я чувствую, как щетина пытается проступить на груди и простым усилием воли ее не сдержать: сказывается раздражение, тяжелая ночь, и этот невероятный косяк, из-за которого под вопросом не только карьера этого дебила напротив, но и все наши жизни.
— Безусловно. Сразу же. Волноваться не о чем, — сладко вру, смотря в сторону. Начальник охраны раздувает ноздри: понял, что я могу сейчас прыгнуть волком и тут же отвлекает внимание на себя:
— Господин мэр, ваша машина уже у входа. Проводить вас?
Все демонстративно косятся на него с негодованием, но эта секундная отсрочка помогает мне прийти в себя и обуздать оборотня, который рвется наружу. Вздыхаю полной грудью и беру себя в руки:
— Хорошо, что вы провели этот праздник Справедливости в моем доме. Это честь.
Его щеки будто теплеют от этой лести. Девка рядом тут же смотрит на него подобревшим взглядом.
— Ну что ты, Клауд, — отмахивается он. — В городе не так много мест, где можно отлично провести судную ночь, а твой дом, твое общество, твоя хозяйка дома, просто созданы для этого.
Все понятно, он намекает, что следующая Ночь Справедливости снова должна пройти здесь. И немудрено: здесь только охраны, оборотней, оружия, и совсем нет лишних людей. И эта удаленность от города…
Наконец, он решается.
— Клауд, вызови Сьюзи такси. Я направляюсь домой. Не хочу, чтобы кто-то успел меня сфотографировать или заснять на видео. Как в прошлый раз.
Он снова косится на меня, многозначительно выделяя свои последние слова. Я тут же киваю, мол, да, понял, все в порядке.
Девка радостно хихикает и чуть ли не хлопает в ладоши. Начальник охраны закатывает глаза. Она начинает что-то щебетать, но мэр, махнув пальцами, удаляется.
— Господин мэр, — вдруг бросает ему в спину мой главный по стае. — Девушку везти домой, или она вам еще нужна?
Кажется, я что-то пропустил за время этой длинной адской ночи. Не может быть, чтобы этот старый хер оставил девчонку нам, после того, как практически представил ее высшему сословию города.
— Да, да, вы меня правильно поняли, — ответил он. — Мои планы немного сменились, хочется вкусить плод сочнее.
Ха, видимо, девчонка старовата для нашего любителя сладких кисок, а мой начальник охраны его сразу раскусил. Кошусь на него, но оборотень, как всегда, профессионально отстранен.
Мимо нас проходят остальные участники Вальпургиевой ночи: прокурор, священник, руководители крупных организаций, директорат, и многие, многие другие, — все те, кто так или иначе дрожит за свой зад во время Ночи Справедливости и пока пользуется переменчивым уважением руководства города.
Все это время Сьюзи сверкает своими прелестями в глубине платья рядом со мной и постоянно улыбается. Хорошо, хоть трещать перестала — голова ужасно болит от ее низкочастотных возгласов. По другую сторону от нее стоит мой начальник охраны. Он постоянно косится на нее, и тут моего обоняния достигает резковатый запах его возбуждения.
Возмущенно смотрю на него поверх головы последних гостей, а он пожимает глазами.
Я поворачиваюсь к нему и говорю резко:
— Найдешь, кто оставил флешку, разрешу попользоваться.
Он понимает, о чем речь, держась, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Предмет нашего разговора оживляется:
— О чем ты, Клауд?
Улыбаюсь ей, представляя, как ее рот скоро будет занят кое чем другим:
— Ничего такого, солнышко, о чем бы ты не попросила.
Она интерпретирует свои слова по-другому и хищно улыбается. Дура.
Клауд
Наконец, последние гости сваливают. Прислуга закрывает двери, охрана опечатывает ворота и пускает высоковольтный ток. Последние защитные мероприятия проведены.
— Сьюзи, душечка, — обращаюсь к ней. — Пройди в зал, выпей чего-нибудь, я буду здесь через десять минут.
Она довольно вскидывает руки, посылает мне многозначительный взгляд и вихляющей походкой направляется в сторону большой залы. Пускать в другие комнаты шалаву я точно не буду — не хочу потом находить ее запах повсюду.
— Ну, — сурово смотрю на начальника охраны.
— Клауд, — вдруг говорит он мне. — Может быть, сначала спустить напряжение?
— Я сейчас тебе живот разорву и кишками заставлю полы протирать, — отвечаю. — Кто?
Вместо ответа на вопрос поворачивается ко мне спиной, и я иду вслед за ним в маленькую комнату, где расположены экраны с камер наблюдения. Оказавшись в этой каптерке, он выгоняет мелкого оборотня наружу, а сам усаживается в кресло. Я стою над ним, прожигая дыру в его тупой голове: благодаря тому, что тот зазевался, ко мне в дом пробрался хренов шпион.
Оборотень проматывает видео на экране, а потом показывает последнюю выдержку. Я вижу, как в комнату входит Амалия, как мы занимаемся с ней сексом. Член предсказуемо реагирует. Думаю о том, что скоро я вернусь к ней и мы продолжим то, что она делает лучше всего.
Вот на видео я оправляю брюки, выхожу из кабинета и вижу то, от чего мои брови ползут вверх до линии роста волос. Амалия нагибается целенаправленно, достает с пола мелкую вещь, но я уже уверен в том, что это флешка с информацией, что так нужна мне, и пристегивает ее к своим туфлям. Выпрямившись, она выходит из комнаты, и тут же за нею следом бредет охранник, которого я к ней приставил.
Видео закончилось. Мой начальник охраны вдруг горбится, съёживается в кресле.
Мы все понимаем: если она прицельно пришла в кабинет забрать флешку, значит, она ее и оставила там. А мой хваленый отряд бойцов, кто занимается слежкой, просто это пропустил. Дебилы.
— Когда увидели? — мрачно спрашиваю я и получаю в ответ только молчание. И тут же не выдерживаю, ору, что есть мочи: — Когда, сука, увидели?!
