— После того, как вы вошли в кабинет, видео не отсматривалось.
— Понятно, — рычу сквозь зубы. Резко дергаюсь с места и спешу наверх, в комнаты Амалии. Сейчас меня не удержать никому. Даже цунами.
Пробегаю коридор, взбегаю по винтовой лестнице на второй этаж. Распахиваю двери в нашу спальню. Странно, Ами тут нет. Дергаю дверь гардероба: все на месте, но судя по запаху тут ее не было несколько часов.
Снова сбегаю вниз, по пути кричу, зову ее по имени, а самому становится смешно. Яростно смешно.
— Клауд, — настигают меня слова начальника охраны. — Ее нет в доме.
Неужто сбежала? Ай да сучка! Восхищаюсь коварством жены.
— За последний час она не мелькала на камерах слежения.
— Этого не может быть, — говорю, но сам понимаю: еще как может. Она взяла то, что ей нужно и свалила. Но с таким тяжелым грузом далеко ей не сбежать. — Ищи.
Он кивает.
— Запах обрывается возле ворот. Она выехала на машине.
Тут же достаю сотовый телефон, захожу в галерею и щелкаю на самое удачное фото жены. Обрезаю в редакторе то, что никому видеть не нужно и отсылаю через мессенджер начальнику полиции с припиской: «Пропала Амалия Блеквуд. 20 лет. Рост средний. Волосы длинные. Нашедшему или сообщившим о местонахождении — вознаграждение». Это же фото отправляю директору телекомпании, зная, что фото уже через секунду выйдет в выпуске новостей.
В это время начальник охраны отдает распоряжения: слышу, как он собирает отряд парней, которые отличаются неплохим нюхом и отправляет их по следу в город. Второй отряд выгоняет прочесывать лес. Закончив с последними распоряжениями, смотрит на меня.
— Клауд, дай полтора часа. Уже рассвело, настал день, никому не скрыться из города.
Это точно. У нас такой пункт охраны на выезде, что через него не просочиться даже мокрице.
Во мне снова просыпается раздражение, от чего руки дрожат и начинают покрываться мелкой щетиной, готовясь к обороту. Начальник охраны, видя это, говорит вдруг:
— Клауд, тебя ждет в гостиной мясо. Всего полтора часа. Куда может уйти женщина? Далеко ей не скрыться. Тем более уже объявлена облава по всему городу. Нужно только время, чтобы сработали ловушки.
— Не хочу ждать, — рычу я и ударяю в стену в сантиметре от охранника. Тот даже бровью не ведет, хотя в стене образуется огромная брешь.
— Развлекись с девчонкой, — советует он мне, понизив голос. А потом вдруг, подняв глаза, просит: — И меня не забудь.
Да, черт подери, он прав. Ничего не сделать. Не шастать же по городу, как подорванный. Надо немного подождать. А пока действительно — надо дать нервам остыть, так и до оборота в волка в центре города недалеко.
— Пошли, — разрешаю, и иду в большую залу, а в след за мной спешит охранник, едва не повиливая хвостом. Блять, его расстрелять надо за то, что он прощелкал похищение компромата и побег Ами, а не поощрять сексом с сучкой, но…
Заходим в зал. Сьюзи тут же подскакивает с дивана. Удивляется, что нас двое, но, увидев, что мы идем к ней навстречу с двух сторон, вдруг расслабляется и улыбается.
— Готова, детка? — спрашиваю, подходя ближе и засовывая свой большой палец ей в рот. Она тут же с готовностью начинает его посасывать, не переставая улыбаться. — Ну, тогда раздевайся.
Начальник охраны подходит к ней со спины и приподнимает платье. Она замирает на секунду, но тут же расслабляется и начинает усиленнее сосать мой палец: соблазнение началось.
Он нагибает ее сильной рукой, и она пытается возмутиться. Хер тебе, а не отстаивание прав. Сама знала, куда шла. Без разговоров расстегиваю брюки и выпускаю свой член наружу. Она пытается подняться, оправить платье, но не успевает: оборотень облизывает свою ладонь, пару раз проводит ею по своему агрегату и со всего размаха загоняет ей в щелку. Она от неожиданности открывает рот и тут уже я натягиваю за уши.
Девчонка давится и дергается, и от этого ощущения становятся еще ярче. Зафиксировав ее голову так, чтобы член скользнул глубже в глотку, смотрю, как ее зад дергается под напором начальника охраны, который долбится в нее как отбойный молоток.
Выныриваю и даю ему команду поменяться местами. Он без разговоров переворачивает ее, как куклу, задом ко мне. Девка даже не успевает пикнуть.
Вонзаюсь в нее и держу руками бедра. Как только он входит в ее рот, не давая и вдохнуть, как она начинает дергаться. Охрененное ощущение. От того, что она задыхается, получается виброэффект, от которого весь негатив дня сходит на нет. Добавляю напора, яростно долблю ее ракушку и кончаю в нее. Тут же в рот шалаве спускает и начальник охраны.
Сьюзи падает на диван, давится, плюется, пытается прийти в себя.
Вдруг мой охранник подбирается и бежит к горе стеклянных фужеров, что остались от праздника.
Кажется, он запоздало взял какой-то след. Немудрено, что во время секса не смог.
— Клауд, — вдруг кричит он мне с той стороны зала, подняв над головой один из стаканов. — Кажется, твою жену накачали наркотой. От ее фужера несет химией.
Блять, не может быть. Вот тебе и отдых на полтора часа.
— Поднимай всех, — командую, застегивая штаны. — Едем в город.
— Что с сучкой? — кивает охранник на Сьюзи, которая давится слезами в углу дивана.
— Запри в клетке. Вечером поохотимся.
Он с готовностью подскакивает к ней.
— Амалию нужно найти сегодня. Это приказ, — говорю ему, а сам думаю о том, что иначе мне придется взорвать к чертям весь город. — Ей нельзя быть на свободе. У нее скоро течка. Не дай Луна рядом окажется какой-нибудь оборотень!
Алекс
Закидываю вещи в багажник, практически привязываю мисс «Я люблю свои туфли» ремнем безопасности и трогаюсь с места. Пока мы едем по лесу, вреда от нее не будет, это точно, но вот дальше…Дальше нас ждет город, и я уверен, что девчонка сделает все возможное, чтобы сбежать. Даже на этих ужасных ходулях, которые она тут же надела на свои маленькие ступни, исхитрится сделать все по-своему.
Кошусь на нее, и вижу, как лоб нахмурился, а между бровей залегла складка: точно, обдумывает новый план побега.
С одной стороны, хотелось бы, чтобы она побежала, я бы погонял ее по лесу, а потом… С другой стороны… Я не насильник, не хочу опускаться еще ниже, чем уже чуть не упал вместе с ней в том доме лесника.
— Куда мы едем? — подает голос девушка.
— Туда, где будет безопасно, — отвечаю чистую правду.
Она не тянет с ответом:
— Тебе или мне?
Кошусь на нее, многозначительно изогнув бровь, демонстрируя таким образом, что ответа на вопрос не требуется.
Она никак не реагирует. Думает о чем-то своем, иногда отстукивая на сведенных коленях, обтянутых моими спортивными штанами, своими длинными пальцами замысловатую, слышимую только ей мелодию.
