Свет из окна освещал его огромную фигуру, лучи струились по обнаженному до пояса телу, очерчивая татуировки. Глубокие синие глаза сверкали, блестели от волнения, и это мне казалось еще более удивительным: впервые он демонстрировал свои эмоции.
— Ты не убьешь меня? — спросила я тихо. — Теперь у тебя есть все, что тебе нужно.
Алекс остановился напротив, сложил руки на груди.
— Нет, — а потом повторил еще раз: — нет! Все изменилось. Ами, бл#ть, все кардинально изменилось. И всю подготную Клауда я передаю властям сейчас только из-за тебя, хотя изначально планировал нафаршировать его тело червями, сбросив в реку, отправив на корм рыбам. Потому что его исчезновение может быть связано с твоим, и тогда у тебя не будет шанса на обычную жизнь.
Я застонала. Все так запуталось, все стало невероятно сложным, не понятным, не логичным. Мне казалось, что он сошел с ума, но то, что я видела, говорило об обратном. Он и правда планировал убить меня после того, как сделает что-то страшное, и правда все его планы сместились, изменились.
И он точно мог и хотел убить Клауда, я до сих пор чувствовала тот запах страшной ярости, с которой он пришел недавно, принеся его из города. Волк, который может ТАК пахнуть, способен на все.
— Клауд должен понести наказание сильнее, чем нес его я. Мое желание сейчас — не просто угробить его, лишив жизни, я хочу, чтобы он страдал, мучился и медленно подыхал, гнил в тюрьме, а я устрою все так, чтобы он ответил за меня, за Сару и за тебя.
— За Сару? — среди этого многоголосья разрозненной информации мой мозг уцепился за то, что еще мог бы переварить. — За Сару?
Алекс
За Сару. За ту, с которой мы вместе сбежали из деревни оборотней, за ту, что поддерживала меня, по-своему любила, ценила и понимала.
Я никогда не говорил о ней с того дня. Даже на вопрос психотерапевта в тюрьме не смог ответить ясно. Она была моей женой, моей единственной девушкой, моей любимой волчицей.
И сейчас, глядя на Амалию, которая спрашивала меня о ней, я понимал, что я предаю ее память, что не должен даже упоминать ее имени. Чувство вины и без того грызло мои внутренности, разливаясь холодом, пробегая ледяным потом по спине, когда включался мозг, но я ничего не мог с собой поделать и противиться притяжению к Амалии.
Все эти три года, что мы были вместе — год в жизни и два — в моей памяти, — Сара была моим продолжением. И, скажи сейчас о ней вслух, я бы предал ее, как предавал себя.
Амалия будто поняла меня. Она встала рядом и положила руку на плечо. Будто принимая мою боль, мой страх и мою тьму внутри. Мы были с ней словно две половины разбитой вазы, но рассеченной на столько осколков, что собрать целиком не было возможности.
Все демоны, что жили во мне, чувствовали ее демонов, все тайны и секреты, что покрывали наши жизни в прошлом, перекликались. И такого чувства с Сарой у меня не было. _Читай на Книгоед.нет_ В этом я должен был признаться себе честно, так, как должен был. И дело не в том, что мое сознание было чистым от наркотиков, что кололи в тюрьме, а руки — свободными, дело было совсем в другом.
Каждый из нас прошел свой путь боли, ошибок и страданий, и наши связанные истинной связью души легко нашли дорогу друг к другу. По недоговоренностям, по молчанию, но сказанным случайно словам.
Сара стояла у окна и расчёсывала волосы. Медленно и тихо текли минуты. Она стояла в круге света от окна и все ее золотое тело было будто одним солнечным лучом, таким, что хотелось зажмуриться.
— Однажды ты встретишь свою истинную пару, — печально сказала она, даже не повернувшись ко мне. — И тогда все изменится.
— Перестань, ты же знаешь, что истинные — это сказка для девочек, чтобы волки легко могли затащить их в постель, — по-доброму ухмыльнулся я.
— Истинные пары можно узнать по запаху или синеватому свечению, это правда.
— Ты видела? — вдруг приподнялся я на локте. Мысль молнией пронзила меня: неужели Сара знает свою истинную пару? Ревность змеиными кольцами развернулась в моей груди.
Она помолчала, а потом ответила грустно:
— Алекс, у меня предчувствие. Я думаю, что однажды твоя пара найдется. Это редкость, но такое случается, мне бабушка рассказывала.
— Ну что ты, милая, это выдумка. И бабка твоя, сама знаешь, любит помолоть языком.
— Любила, — мрачно поправила она. И мое настроение скатилось к минусу. После того, как бабушка, единственный опекун Сары умерла, девушку обещали отдать сыну альфы, по законам стаи. В ночь перед этим мы с ней бежали из деревни через лес до поезда, а оттуда, на перекладных, до столицы. Спустя несколько недель мы пересекли границу и обосновались здесь, в богом забытом доме возле леса. Перед моими глазами пробежала вся наша недолга история, и Сара вдруг подалась ко мне навстречу.
— Алекс, я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала она, и я заметил, что в уголках ее глаз мелькнули слезинки. — Со мной или без меня, но я очень прошу тебя: если ты найдешь свою истинную пару, не отпускай ее. Не обманывай и не отпускай.
— Глупенькая, ну зачем мне истинная, если у меня есть ты? Ты и есть моя суженая, моя истинная, моя любовь!
— И все же, я тебя молю об этом, — сказала Сара.
На следующий день ее не стало.
— За Сару? — требовательно спросила Амалия, возвращая меня из моей тьмы воспоминаний. — Но, Алекс, если ты не хочешь, можешь ничего не говорить.
Мое сердце сжалось. А я и не думал, что могу испытывать такие эмоции. Я подумал о том, насколько Амалия подходила мне, ведь она явно умела слышать меня. Я многое ей уже рассказал, и многое узнал и понял о ней. И потому я должен был сказать ей это.
— За Сару, — твердо ответил я. — За мою жену.
Клауд
— Сук@, - я, наконец, почувствовал ее запах. Моей дорогой женушки, моей убогой шкуры. Ами, свет моего сердца, дрожь моего члена. — Ну, держись, девочка моя. Тебе придется ответить за все эти дни твоих прогулочек. Простой клеткой ты не отделаешься.
Я передернул плечами, скинул куртку и бросил ее в салон автомобиля.
Добраться до этого оборотничьего поселения было трудно, но я все же нашел его. После того, как в лесу нашли тело Ларса, дело по поиску похитителя Амалии сдвинулось с мертвой точки. Ха, какая ирония.
Ребята остались на километр дальше, мне нужно было самому оказаться в этом доме. Этот хрен, Алекс Райтер, оказывается, уже сидел в тюрьме, причем, как оборотень, на полном нарко-контроле. Наверняка он не справился с вкусным запахом течки этой волшебной сучки, и отымел ее по полной программе.
А та, наверняка, и не сдерживалась.
Подмахивала хвостом, задом своим круглым, стонала ему в шею, вылизывала его член. Дрянь.
Я знаю, она всегда хотела забеременеть во время течки, для того, чтобы избежать секса со мной на время вынашивания щенков. Поэтому я всегда — ВСЕГДА — держал ее в подвале под холодной водой, смывая пленительный аромат, зовущий, греховный.
