Но как оказалось, остальные уладили все неотложные дела гораздо раньше, чем сами предполагали. И стоило мне немного расслабиться, как не я, а уже они ожидали меня на месте.
Все мы прилетели в Кито с разницей во времени всего лишь в три часа.
Они раньше.
Местом встречи был отель «Кито Интерконтиненталь», одно из тех мест, куда мне нравится приезжать пару раз в году, потому что я словно бы возвращаюсь к себе домой — тут меня все знают, начиная от менеджеров гостиницы и кончая крупье Казино, к моему удовольствию, последние даже лучше, чем я бы хотел, поскольку достаточно сукре я оставил на столах с рулеткой.
А в понедельник, после того, как арендовали вездеход и загрузили его всем необходимым, мы отправились в путь, не тратя время понапрасну. Как сказал Гонзало — одеты мы были, как «искатели приключений», решительно настроенные на то, чтобы найти новый Мачу-Пикчу, если, конечно, возможность представится.
Наш базовый лагерь решено было разбить на берегу озера Отавало, рядом с одноименным городком, в небольшом отеле, что стоит на самом берегу, почти что в воде озера. Само озеро располагается на высоте в три тысячи метров у подножья величественного Кайямбе. Высота Кайямбе достигает шести тысяч метров и через его вершину проходит линия экватора. По словам Хоакина именно в окрестностях этой горы он и видел ту самую долину, что мы намеревались найти.
Озеро и местность вокруг просто очаровательны: здесь царит спокойствие, со всех сторон поднимаются величественные горы, отражающиеся в воде, как в зеркале и еще тишина, ничем не нарушаемая — все это располагает к отдыху и размышлениям, к длительным прогулкам, здесь можно позабыть о нервном ритме больших городов. Когда-нибудь, когда панамериканское шоссе станет явью, то Кито окажется совсем недалеко, и тогда эти берега наверняка станут излюбленным местом отдыха жителей Кито.
Но на тот момент из-за сезона дождей и холода мы были единственными постояльцами отеля. На самом-то деле мы никогда не оставались в нем дольше, чем на ночь. Ровно в шесть часов утра мы уже были на ногах и шли по дорогам и тропам, взбирались на склоны гор, спускались в ущелья и овраги, разыскивая наш Долину.
Рельеф местности был очень сложным. Горная цепь Анд начиналась прямо у нас под ногами, величественная и очень часто недостижимая, поднимаясь прямо от берега до высоты шесть тысяч метров — вершина Кайямбе, чтобы потом, на противоположной стороне, с такой же быстротой спуститься вниз к жарким землям в амазонской низменности.
Поскольку все это располагалось на линии экватора, то, когда солнце сияло над головой, жара становилась непереносимой, но стоило облачку закрыть солнце, то через минуту накатывал сильнейший холод.
На высоте в четыре тысячи метров, когда солнце висит прямо над головой, достаточно было всего несколько минут, и кожа сгорала, начинала краснеть и сползать кусками, а губы трескались.
Самый большой враг для человека в таких местах — это утомление. На в три тысячи метров, где раскинулся Кито и лежит озеро, устаешь, буквально, от всего, даже когда нужно подняться по лестнице или слегка ускорить шаг, но дальше и выше, на четырех тысячах метров, куда мы сразу же попали, стоило нам отойти от берегов озера, все становится еще хуже и труднее на самом деле. Нести рюкзак, подняться по склону, ускорить немного шаг — все это требует стольких усилий, что падаешь в изнеможении.
По сравнению с нашим изможденным состоянием, энергия и веселость индейских детишек, что бегали и прыгали вокруг нас, выставляли нас в смешном виде, словно жить на высоте в четыре тысячи метров — самое обыкновенное, заурядное дело в мире.
Особенно унизительно было тащиться за какой-нибудь старухой-индианкой, которая согласилась показать дорогу, и кто постепенно удалялся, уходил вперед, а мы, молодые и полные сил мужчины, не могли идти с ней наравне.
На территории этого региона у подножья экваториальных Анд жили преимущественно индейцы из племени «отоваленьо», за которыми закрепилась слава самых чистоплотных и умных индейцев на всем американском континенте. Великолепные мастера-ремесленники, чьи ткани отличаются неповторимым рисунком, и я даже встречал их на улицах Рио-де-Жанейро и Каракаса, где они продавали яркие пончо, блузы и одеяла.
Начиная с нитей, что прядут на старинных прялках, все делается в строгом соответствии с традиционными, древнейшими способами изготовления тканей, что тщательно сохраняют и не разрешают изменить ни при каких обстоятельствах вот уже много столетий. Особым предметом их гордости служит то, что они изготовили тот или иной предмет своими руками, и они никогда не упускают случая сообщить об этом покупателю.
Мы сами были свидетелями их удивительной чистоплотности — задолго до рассвета, когда холод был непереносимый, они начинали приходить на берег озера искупаться в ледяной воде и мылись там же с мылом и мочалкой. Лично я считал ту воду невыносимо холодной, чтобы даже мыть там руки, а индейцы — и мужчины, и женщины, и дети, в том числе — могли стоять там по пояс до получаса и намыливаться, и затем смывать с себя мыльную пену. А женщины стирали в этой воде одежду и сушили, расстелив на камнях вдоль берега или на траве.
И как результат — отоваленьос всегда выглядят удивительно чистыми, всегда безукоризненно одеты в белое, их черные волосы заплетены в обязательную косичку, и в таком одеянии и виде трудно отличить мужчину от женщины. Современная мода «унисекс», безо всяких сомнений, была придумана индейцами-отоваленьо много сотен лет назад.
Это племя, что обитает на этих землях издревле и чье происхождение неизвестно, когда-то было могущественным и воинственным настолько, что оказало серьезное сопротивление нашествию индейцев-инка. Индейцы-отоваленьо рассказывают легенду, что в последнем сражении с завоевателями, когда потерпели поражение, повсюду валялось столько трупов, что инка приказал собрать тела и бросить в ближайшее озеро, и вода в озере стала красной от крови. Начиная с того дня, это озеро называют «Льяуаркоча» — «Кровавое Озеро».
Наши походы по долинам и горам довели нас, наконец, до поместья «Асьенда Зулета», принадлежащая генеральному секретарю Организации Американских Государств, Гало Плаза, что в те дни управлялась его сыном, а сам он по делам служебным пребывал в Вашингтоне.
С семейством Плаза меня связывала давнишняя дружба, и я неоднократно проводил выходные в поместье «Зулета», где охотился на куропаток, ловил форель или совершал длительные прогулки на лошадях. Сын Гало принял нас с соответствующим такому случаю гостеприимством, хотя, если уж быть честным, не был в состоянии вести себя как подобает настоящему хозяину, поскольку все еще не оправился после автомобильной катастрофы, что случилось с ним несколько месяцев назад, и он совсем недавно вернулся на ферму из американского госпиталя.
Но, несмотря на все это, он обошелся с нами самым наилучшим образом, сделал пребывание на ферме комфортным и передал в наше распоряжение проводников, носильщиков и лошадей. Когда мы рассказали, что ищем, он допустил, что где-то на высокогорных склонах, в самом деле, существует такая долина, где стоят пирамиды доколумбовой эпохи и «толас» — могильные сооружения, но сам он никогда этому не уделял особенного внимания, не знал ни сколько их там, ни насколько ценны они с точки зрения археологии, никто, никогда не проводил там детальных исследований. На самом деле, все эти близлежащие высокогорья — это земли «толас», земли, где множество захоронений, как и сам Эквадор, вся его территория.
