Я вижу, как смотрит на пацана и Софью Лика. В глазах её вопрос и надежда. А мы приближаемся. Мне приходится отпустить девушку, чтобы поздороваться с Ликой.
– Ну что ты выскочила на мороз? – ворчу я, целуя тётку в тёплую щёку. – Мы уже взрослые и самостоятельные, сами бы дверь открыли.
Бастинда носится, как угорелая, взвизгивает, ползёт ко мне на пузе, ластится, виляя хвостом.
– Собака! – кричит радостно-восторженно Вовка.
Басти смотрит на него вопросительно, склонив голову набок. Но она добрая. К тому же, в доме есть маленький диктатор и монстр. Басти уже знает, что такое дети.
– Познакомься, Лика, это моя девушка Софья, а это её сын Владимир.
– Здравствуйте, бабушка Лика, – вежливо здоровается ребёнок и тут же всецело уходит в свои пацанячьи дела: тут собака. С ней ему куда интереснее, чем с нами.
У Лики туманится взгляд, когда она смотрит попеременно то на Софью, то на Вовку. Столько тоски и надежды в её взгляде, что я получаю ещё один мощный удар под дых. Я не могу ошибиться. Я всё должен сделать правильно, иначе её сердце разобьётся на слишком мелкие кусочки – не соберёшь.
– Всегда рады гостям, – говорит она. – Пройдём в дом?
– А можно я побегаю? С собакой?
Басти уже играет с Вовой, машет ушами, тявкает возбуждённо. Я вижу, как Софья бросает тревожный взгляд и не решается оставить его одного.
– Пусть поиграют. Со двора никуда не денутся, здесь абсолютно безопасно. А мы можем за ними из окна присматривать.
– Только недолго, – сверлит Софья взглядом сына. Между ними – молчаливый диалог.
– Ладно, – вздыхает ребёнок, – как позовёшь, сразу и приду.
И мы наконец-то заходим в дом. Веет теплом, уютом, вкусной сдобой.
А ещё нас встречают все остальные члены семьи. То есть моего клана: Алла, Аська и Драконов, куда ж его деть? Последним, потягиваясь, выходит пушистый Персик.
– Тот самый кот? – бормочет Софья. Я вижу, как она кусает губы, пытаясь сдержать смех.
– А ты думала, я лгу? – невозмутимо помогаю ей снять куртку. Она не привыкла. Смотрит на меня с удивлением. Мда. С вежливыми и галантными мужиками в её жизни – явный напряг. Но это и к лучшему. Больше никого рядом не будет. Только я.
– Котя! – всплескивает ручонками мелкая Аська и кидается ко мне. Узнала. Я не сентиментален, но в носу подозрительно щиплет. Подхватываю Аську Драконову на руки. Она звонко хохочет и хлопает ладошками по моим щекам. Нравится ей так выражать восторг.
– Какие люди и без охраны! – это Драконов.
– Явился, наконец-то, пропажа, – ворчит Алла.
Она подставляет щёку для поцелуя. Драконов тут же лезет здороваться, пытаясь Аллу от меня оттеснить. До сих пор ревнует, поганец.
Я его игнорирую. Целую Аллу, и только затем пожимаю крепко Драконовскую ладонь. Аська вертится у меня на руках.
Алла похудела, скулы резче выделяются, глаза запали. Не кормят её здесь, что ли?
– Знакомьтесь: моя девушка Софья, – представляю им Соню, что замерла где-то там, возле вешалки, боится вдохнуть. Смотрит на всех глазами-блюдцами. Не ожидала. А я не говорил.
Арк поднимает глаза к потолку.
– Спасибо, Господи, ты меня услышал! – произносит он громко и с чувством. Вот же гад. А потом неуловимо скользит мимо меня и, сшибая улыбкой с ног, галантно склоняется к Соне.
– Очень рад вас видеть, милая девушка. Безумно рад. Вы даже не представляете насколько, – воркует он, и я вижу, как розовеют Софьины щёки. – Давайте знакомиться. Меня зовут Аркадий, можно просто Арк.
Он целует ей пальцы, гад, и Софья совсем пунцовеет и теряется.
– Милая девочка на руках у Константина – моя дочь Ася. Ну, и Алла, моя любимая жена. А кота, что нагло трётся об ваши прелестные ножки, величают Персиком. Проходите, проходите в дом. Девушка Константина, можно сказать, не просто желанный гость. А долгожданный гость, я бы осмелился так заявить.
Он ведёт её за руку, а у меня сжимаются кулаки. От его прикосновений Софья не съёживается и не напрягается. Я слышу её смех. Тихий, слабый, но всё же…
– Как ты с этим миришься? – спрашиваю я Аллу. Та лишь плечами пожимает:
– Обаятельный, зараза. Кого хочешь уговорит и уболтает. Но только мой. Так что просто принимаю его харизму как факт.
Она ловко забирает у меня с рук Драконовскую принцессу, и мы наконец-то перемещаемся из прихожей в дом.
Глава 21
Софья
– Ну, что встали? Проходим, моем руки – и к столу! – хлопочет Костина тётя. Она у него красивая. Утончённая. Ей даже худоба идёт, хоть я и знаю, отчего она почти насквозь светится. Это последствия болезни и горя – так Костя говорил.
Мне сложно доверять почти незнакомым людям. Как-то я всегда была такой – сторонилась чужаков. Но Костя… это сложно объяснить, а времени для анализа у меня сейчас нет.
Он действительно не пугал. Да, по привычке, я всё ещё напрягалась с ним рядом. Большой сильный мужчина. Такой если приложит, то я лягу. Но в нём нет ничего от Дениса. Ни в характере, ни в поведении. Только мышечная масса. А так у них даже фигуры разные.
Костя ниже ростом, но мощнее, наверное. Он как столетний дуб – широкий в плечах, крепкий в ногах. И талия у него не тонкая, но в нём – сплошные мышцы.
Может, потому что голос у него такой, а может, потому что он двигается мягко, без резких движений, складывается впечатление, что он добродушный увалень. Но это обманчивый первый взгляд. Если присмотреться, то видно: в нём много скрытой силы. Наверное, он может быть опасным.
Но то, как бережно он держит ребёнка на руках, как играет с ней, водит носом по детскому носику-кнопочке, как воркует, развлекая маленькую Асю, как обращается с Вовкой, смотрит на свою тётю, – говорит совершенно о другом.
А ещё… наверное, что-то было у них с Аллой. Потому что Арк, хоть и шутит, но глаз с жены не сводит, и что-то такое собственническое проскальзывает в его поведении. Вроде бы с Костей они не на ножах, но до крепкой мужской дружбы их отношения не дотягивают.
– Вову позову, – говорит Громов, усаживая меня за стол. – Хватит им с Бастиндой бегать по снегу. А то пирожков не достанется, и я окажусь лгуном.
– Пирожков хватит на всех, – говорит радостно Лика. Лицо у неё разрумянилось, глаза блестят. В чём душа держится, а такая энергичная, радостная, суетливая немного. Видно, что скучала по Косте. – Я ещё и с собой вам дам.
– Нет, я всё равно позову. Как мы без Вовы? Он так пирожков хотел.
А я сижу, слёзы близко-близко. Он заботится. Помнит. Ему не начхать на моего Вовку, хоть мы ему никто и девушка я не его, а липовая.
И пока сижу, пытаясь с собой совладать, всякие мелочи на ум приходят. Как он помогал мне куртку снять. Как вёл за локоть к столу. Как стул отодвигал заботливо.
