— Я… мне так неудобно, я, наверное, буду там лишней… и… Только поговорю со знахаркой и тут же уеду обратно, обещаю, не буду мешать, — она прикусывает нижнюю губу своими жемчужными зубками и немного краснеет.
Завожу мотор, выжимаю газ до упора, снимаю тачку с ручника. Машина плавно двигается вперед, и я выруливаю на расчищенную с утра дорожку, чтобы въехать в лес, туда, где снега не так много благодаря кронам деревьев, которые сдерживают снежный натиск с неба.
— Ты никогда. Я повторяю: никогда не будешь мне мешать, — говорю серьезно.
Неожиданно в салоне раздается звонок мобильного телефона.
— Грэй? — Отвечаю и я с усмешкой смотрю, как Аурелия оглядывает лес, который буквально расступается перед нами, как гора, полная сокровищ Али-бабы.
— Альфа! — Уважительно откликается моя правая рука, мой помощник, моя бета. — Ты вчера пропустил ужин с инвесторами? Что случилось?
В его голосе слышится не опасение текущими делами — в компании все идет так, как нужно, доход растет в геометрической прогрессии. Он больше удивлен, ведь такого прежде не случалось.
— Захотелось выгулять волка… — отвечаю уклончиво и протягиваю руку, чтобы потрепать за коленку причину своего опоздания.
— Надо же! Ты действительно вернулся в ипостась волка! Давно пора! Ему уже давно стоило освежить шкуру, погонять зайцев в лесу.
— И не только зайцев, — с усмешкой откликаюсь я.
— Что? — Он изображает шок. — “Не только зайцев”? Что я слышу? Кто эта волчица?
Я смотрю на покрасневшее от смущения лицо Аурелии и улыбаюсь ей открыто.
— Самая лучшая волчица, самая лучшая.
12
Р-р-р!
— Ну что же, — согбенная знахарка потирает свой крючковатый нос темным от сока трав пальцем и бросает алчущий взгляд на Аурелию, которая неуверенно переступает ногами в снегу. — Ты знаешь цену.
Знаю и все равно киваю. Один год жизни за любую помощь от старейшей и единственной ведьмы в стае. Огромная цена. Но, глядя на трогательную в своем смущении девушку, не могу не согласиться на такой обмен. Ради нее готов отдать гораздо больше!
Протягиваю ведьме руку и задираю рукав рубашки, обнажая вены. Сжимаю кулак — помню, как проходит такой ритуал.
Она хмыкает.
— Как удобно, альфа, что ты встретил свою истинную пару, которая тоже хочет ребеночка, правда?
Ежусь не от того, что холодная сталь ножа проходит вдоль вены, примеряясь, выискивая место, где будет сделан надрез, а от ее слов с подтекстом. Ведьма дотрагивается длинным черным ногтем до небольшого шрама, похожего теперь, спустя время, на тонкую белую нитку, и лукаво глядит из-под кустистых бровей.
— Немного магии, волшебства, и вот она уже рядом…
— Хватит! — Обрываю ее и поторапливаю взглядом. — Делай свое дело, старуха.
Она хрипло хихикает, понимая, что слышать правду мне не хочется.
— Да я ничего и не делала… только направила немного… — бурчит она и сильнее давит ножом на руку, под которым тут же расцветает бутоном алая капля крови. Знахарка радостно скалится, глаза ее блестят, горят молодецким огнем, и она быстро и жадно припадает к тому месту, откуда уже начинает стекать кровь. Слизнув последнюю каплю, сыто улыбается: — Веди свою ненаглядную.
Аурелия, услышав это, тут же пробирается через снег, запинаясь и увязая в сугробе.
— Здравствуйте, я…
— Все знаю! — Обрывает она. — Заходи! — И распахивает перед девушкой покосившиеся двери своей древней темной хибары. — А ты… альфа… оставайся тут!
Не в моих правилах слушаться женщин, да и вообще кого бы то ни было, но я отступаю на шаг, давая Аурелии проход. В который раз втягиваю в себя ее божественный аромат и сдерживаю довольное урчание волка внутри: ему больше хотелось бы прижать ее к себе, закинуть на заднее сиденье автомобиля и…
— Зачем ты пришла? — Хрипит старуха в доме, зная, что я прекрасно ее слышу — уши оборотня готовы ловить даже оттенки эмоций в голосе.
— Я… — Аурелия боится сделать даже шаг в сторону, но ее природное любопытство, ее настойчивость не дают свернуть с пути. Я же поглаживаю небольшой шрам на руке, который становится такого же белесого цвета, как его недавний собрат. — Я хочу излечиться от бесплодия. Мне нужен ребенок! Я хочу забеременеть.
Старуха чиркает спичкой, и я чувствую, как начинает пахнуть сухой полынью — кажется, она подожгла один из своих внушающих опасение венков со стены.
— Забеременеть… Пф… — ворчит она. — Но подумай, девочка, ты именно этого хочешь?
— Не понимаю, о чем вы… — несмело откликается Аурелия. — Это моя мечта, я всегда хотела ребенка…
— Девочка, — голос старухи немного меняется, я слышу какие-то неясные нотки в ее голосе, внушающие опасение — как всегда во время ее ритуалов. — Каждый человек — вершитель своей судьбы, помни об этом… не позволяй кому-то внушать тебе желания, которые тебе не принадлежат!
— Но я… — голос Аурелии становится тверже. — Это правда мое желание. И я не хочу предавать свою мечту.
В доме не слышно ни звука — будто каждая раздумывает о своем, а я нервно сжимаю пальцы. Аурелия — моя истинная пара, в этом нет сомнений, я ощущаю ее влекущий, чарующий аромат, он пробуждает моего волка внутри, и я легко готов его выпустить из клетки.
— Ты же знаешь, кто такой Лиам, — тихо и предостерегающе говорит знахарка.
— Он — оборотень. Я видела волка. И я этого не боюсь.
— А ты… его истинная пара, партнер, который подходит больше, чем остальные… И забеременеть от другого ты не могла… Только от него… от альфы стаи волков.
— А он знал об этом?
Старуха хмыкает.
— Чертовы оборотни. Делают все быстро, не думая, на инстинктах, а потом разгребают последствия… Конечно, знает! Более того, я скажу, что он должен был увидеть и сам — в тебе уже живет его семя! Оно наливается силой и жизнью и скоро станет плодом, будущим волчонком!
От радости едва не вою в небо. Новость оглушающая.
— Не может быть…
— Может, девочка, может, — старуха открывает дверь, показывая, что Аурелии уже пора. — У оборотней все немного иначе, чем у людей. Быстрее, сильнее, глубже.
— Спасибо вам! Спасибо!
Старуха выходит вслед за улыбающейся Аурелией и устало качает головой, глядя на меня:
— Ну что, альфа, ты вернулся?
— Теперь, — обнимаю свою будущую жену, мать моих будущих детей, мою истинную пару, — вернулся. Стае нужен альфа, а моему ребенку нужен пример оборотней рядом.
— Это не первая твоя попытка, альфа, — глаза старухи заполняются тьмой, и я не позволяю Аурелии обернуться, чтобы она не увидела, как вытягиваются черты лица знахарки. — Смотри…
