Я вздрогнула и поежилась — этот загадочный мир, мистический, сложный, становился немного понятнее, но не ближе. Мне все еще казалось, будто бы я попала на представление в театре, где можно выйти на сцену и сказать несколько слов с актерами, однако, когда отведенное время закончится, я снова сяду на кресло в первом ряду.
— Входи! — неожиданно громко сказал Лиам, и я вздрогнула.
Он повернулся лицом к входной двери и замолк.
— Альфа… — в комнату осторожно вошла уже знакомая девушка с большой косой на голове. Только теперь она уже не лежала короной, а струилась до пояса по большой покатой груди. Девушка подчеркнуто скромно улыбалась, однако хитрый блеск в ее глазах выдавал истинную натуру. — Зашла узнать, не нужно ли чего.
— Это Алия, — повернулся мужчина ко мне, представляя гостью.
Протянул через весь стол ладонь, чтобы легонько сжать мои пальцы. Этот подчеркнуто собственнический жест не понравился оборотнице — она поджала губы, опустила глаза, явно скрывая злость, прокатившуюся в них темным серебром.
— Рада служить, — девушка быстро взяла себя в руки и улыбалась как ни в чем не бывало.
Вот только смотрела она при этом только на Лиама. Эти слова в ее устах сейчас казались мне насмешкой, и мое распаленное воображение тут же углядело в них двойной подтекст. Служить… Она будто красовалась перед ним, посылая флюиды заинтересованности, которые ощущала даже я, а что говорить об оборотне? У него наверняка обоняние получше, чем у человека…
Я положила ладонь на руку Лиама. С одной стороны, мне хотелось убежать за дверь, оставив этих двоих, эту ситуацию, но с другой… Возможно, между ними когда-то и были отношения, но сейчас, прямо в эту минуту, Лиам был со мной, и мне хотелось показать этой нахалке, что ей тут больше ничего не светит, и не нужно строить глазки, похотливо облизывать губы, строить какие-то планы на него.
Это движение было правильно понято ею: Алия уставилась на наши сплетенные пальцы взглядом, полным ненависти, и только после этого впервые взглянула на меня. Вся ее поза тут же изменилась, напряглась, руки перестали оглаживать косу. Она перекинула ее за спину.
— Лиам, — голосом, полным расплавленного меда, произнесла она, словно наслаждаясь звучанием имени мужчины. — Волки идут в лес, чтобы развеяться. Ночью мы не выходим из домов… теперь…
Лиам понятливо кивнул, по моей коже тоже пробежал морозец — видимо, даже такие сильные огромные оборотни побаиваются летучих мышей. Слова мужчины о том, что вампиры могут охотиться на них, все еще звучали в моей голове.
Я сильнее сжала пальцы Лиама — мне не хотелось, чтобы он уходил, чтобы оставлял одну в этом доме, чтобы пропадал в лесу, где водятся какие-то кровожадные твари, но еще больше я опасалась давать этой девушке возможность общаться с моим мужчиной, ведь она имела огромное преимущество передо мной — была настоящий волк, оборотень, одной крови с ним.
Лиам привстал, поцеловал меня в висок, от чего по коже рассыпались мурашки, и возбуждение импульсом ударило в кончики пальцев.
— Да, мне нужно пробежать со стаей, — сказал он мне, и я заметила, как сразу же изменилась поза Алии, как она торжествующе приосанилась. — Я вернусь очень быстро, ты даже не заметишь моего отсутствия.
Он дотронулся кончиками пальцев до моего живота, аккуратно, словно сдерживая дыхание от восторга. И тут же направился к выходу, стягивая на ходу с себя футболку с длинным рукавом, расстегивая джинсы. Алия тут же последовала за ним, расстегнула сарафан, обнажая совершенное тело со смуглой кожей, и я тут же зажмурилась. Открыла глаза, только услышав хлопок закрывшейся двери. В ту же секунду оказалась возле окна, чтобы увидеть…
Нет, я прекрасно понимала, что не увижу мужчину и женщину без одежды, которые стоят в снегу друг напротив друга, но… Я так мало знала о жизни волков, и все, что видела, казалось диким и иногда, вот как сейчас, невыносимым.
Но от крыльца уже бежали два волка: крупный серый — впереди, и небольшой, даже изящный — за ним. Матерый не оглядывался, его точно не интересовала спутница, он легко передвигал массивными лапами по снегу и смотрел только вперед. Туда, где уже собиралась большая стая. Я вытянулась, чтобы увидеть больше, и поняла, что из домов выбегают другие волки, большие и не очень, серые, черные, коричневатые. Через мгновение улица была уже почти пуста — все они скрылись за поворотом улицы, растворились среди деревьев, взрывая белый снег темными росчерками своих тел.
Я отпрянула от окна и медленно прошла к закрытой двери. Ревность разливалась по венам отравляющим ядом, накапливалась в душе, горчила на языке, требовала выхода, действия. Я натянула розовый пуховик на гусином пуху, сапожки на низком каблуке и вышла на улицу, чтобы немного отрезветь от этого иссушающего, заполняющего все нутро чувства.
В нос тут же ударил запах свежести с нотками только что разрезанного арбуза, приятный, легкий, знакомый. Слушая, как снежок хрустит под ногами, медленным шагом дошла до низкого заборчика, выкрашенного в белый цвет, который отделял дома друг от друга, и остановилась у калитки.
Идти дальше в сгущавшуюся темноту было боязно, а сидеть в доме в одиночестве страшно из-за жужжащих в голове мыслей и неприятных предположений о том, чем может заниматься Лиам в лесу вместе с этой Алией, которая явно не упустила момента покрутить перед ним своим хвостом…
— Теперь ты — жена альфы?
От этих негромких слов я чуть не подпрыгнула, настолько они показались неожиданными после оглушающей тишины безлюдной улицы.
— Ты меня напугал, — вырвалось прежде, чем я успела подумать, что признаваться в этом подростку не следовало.
Мальчишка брел вдоль дороги, и я отстранено удивилась тому, что сразу не заметила его, хотя парень был уже мне знаком — это он прятал свежий багровый шрам на ухе, когда вошел в большую залу, где проводилось собрание альфы.
— Да не бойся, не загрызу, — ухмыльнулся он и подошел ближе, с любопытством рассматривая меня.
Неоновые вставки на его куртке ярко горели фантастическими красками, удерживая взгляд.
— А ты… ты почему не убежал со всеми в лес?
Мальчишка оказался ниже меня ростом почти на целую голову, и его общество показалось мне спасительным кругом в этой наступающей изо всех углов темноте. Он шмыгнул, каким-то привычным жестом утер рукавом нос и вздохнул.
— Дэа… — неопределенно повел плечом.
— Что-то натворил? — догадалась я.
На вид парнишке было не больше пятнадцати — чувствовалась какая-то угловатость, колкость, будто он вытянулся быстрее, чем сформировался, и все еще балансировал на грани детства и наступающей мужественности. Взгляд искрился лукавством и любопытством.
— За драку, — со вздохом признался он и глянул в ту сторону, куда вели волчьи следы на снегу.
— Так это ты дрался с братом сегодня?!
Он насупился на мгновение, приложил ладонь к уху, будто проверяя, на месте ли тот самый шрам, а потом расправил плечи, с вызовом глядя мне прямо в глаза:
