И всю дорогу, что мы торопились сюда, к этому старому дубу, где, по мнению Лиама, обитали Духи леса, я думала только об одном: как повернуть время вспять, чтобы не встречать на пути этого не-человека? Потому что все плохое, что происходило со мной в последние дни, было связано с ним. И сердце рвалось на куски от понимания, что Лиам всего-навсего амбициозный оборотень, который готов на все, чтобы возглавить стаю — даже убить истинную пару брата и обмануть несчастную девушку, которая мечтала родить ребенка, не говоря уже о других прегрешениях, которых я не знаю…
Но эта его близость… Иисусе… Его близость действовала на меня сокрушительно. Одним своим присутствием Лиам начисто лишал меня воли, порабощал, заставлял сердце трепетать, словно птичка в клетке. Рядом с ним я начисто теряла контроль, и сейчас, когда смотрела, как он пытается вытащить Джайдена из ловушки, в который раз убедилась в том, что решение уехать отсюда, оставить позади воспоминания о стае оборотней и о невероятном мужчине — правильное. Я должна уехать.
Вытянулась во весь рост, чтобы лучше видеть тропинку от оврага до старого дуба, прикинула расстояние. Сейчас, когда Лиам не может мне помешать, я вполне могу оставить его в яме и дойти до деревни. Там попросить кого-то из оборотней довезти меня до дороги и уехать в город, а там начать новую жизнь. Несмотря на то, что это была правильная и логичная мысль, отчего-то мне стало невероятно грустно, и сердце сжалось от тоски, как бывает, когда принимаешь неверное решение.
— Наверное, это гормоны, — сделала подходящий ситуации вывод. Моя мать отказалась от меня, но я так не поступлю и сделаю все, чтобы выжить с моим ребенком.
Решено.
— Золотко! — Лиам уже несколько раз пытался выбраться сиз ямы, но у него ничего не выходило, несмотря на его силу и ловкость.
Нет, я не буду ему помогать. Не буду…
Я медленно дошла до дуба по своим следам, и вдруг услышала это кх-кх-кх. Страшный звук! Подняв голову, чуть не упала в рыхлый снег, наливавшийся вечерней синевой: прилетала целая стая вампиров. Я стояла посреди белоснежной поляны и была беззащитна — бери и жри!
Нет, до деревни точно не успею добежать. Поэтому пришлось сделать то, о чем я потом вполне могла пожалеть.
— Лиам. Лиам, я прыгаю к вам. Лови.
— Нет, золотко, нет! Ни в коем случае! Нельзя! Я запрещаю.
Не сразу, но прыгаю вниз, несмотря на все уговоры Лиама. Заставляю замолкнуть внутренний голос, который нашептывает о том, что ищу лишний раз повод быть к нему поближе…
— Ты что натворила, золотко? Ты что наделала?
В его голосе и глазах — страх, боль и тоска, и мне хочется верить, что из-за меня, а не ребенка, которого он боится потерять.
— Лиам. Там летучих мышей — целый рой! — и это правда. Но правда еще и в том, что я совершаю неправильный поступок — хочу еще немного побыть рядом с ним.
— О нет, — стонет Джайден. — Это мне за то, что я не слушался маму…
— Тихо! — вдруг прикрикивает Лиам. Мы замираем, а он прислушивается. — Это не катакомбы, Джайден. Не катакомбы.
Лиам медленно берет меня за руку, смотрит внимательно, действует осторожно, будто боится спугнуть.
— Золотко, — очень тихо говорит мне, практически одними губами. — Не знаю, что Марк наговорил тебе, мы еще вернемся к этому разговору…
Завороженная моментом, е торжественной серьезностью альфы и ярким фантастически блеском его желтых глаз, я киваю.
— У тебя есть причины мне не доверять… Но прямо сейчас, прошу — доверься мне. — Лиам поглаживает мою ладонь, посылая успокоительные импульсы по всему телу, и я не могу им противостоять. Во мне борются два чувства — одно требует, чтобы я была тверда и придерживалась своего плана, а второе — это желание согласиться со всем, что он говорит и предлагает, только бы снова ощущать его ласку, внимание, любовь.
— Лиам, я… — хочу сказать, что все довольно сложно, я сама запуталась во всем и…
Но он не дает мне договорить —подхватывает на руки, будто я не вешу ровным счетом ничего, и прижимает к своей могучей груди.
— Золотко, это не катакомбы, — шепчет он мне, поглядывая на Джайдена. — Это гнезда летучих мышей. Нужно срочно убираться отсюда!
32
Только он договаривает это, как в яму буквально падает летучая мышь. Джайден ловит ее на лету, бодро сворачивает шею и откидывает в сторону.
—Ого! — выдыхает он, восхищенный собственной реакцией.
Лиам смотрит в проем, будто ожидая наплыва вампиров, но сверху больше никто не летит, и он, прижав меня к себе крепче, припускает рысцой.
Мы бежим довольно долго — кажется, целую вечность. Лиам удерживает меня в своих руках, и я отчетливо слышу стук его сердца, спрятав голову на его груди. Джайден бежит чуть впереди, Лиам только коротко дает ему команды — повернуть направо или налево, и я понимаю, что мы попали в лабиринт, которому мог позавидовать даже Минотавр.
Наконец, Лиам останавливается отдышаться и опускает меня на ноги. Джайден оглядывается вокруг, в его глазах горит точно такой же желтый огонь, как и в глазах Лиама.
— Летучие мыши выкопали для себя целые каналы, ведь рядом с нами почти нет гор с темными пещерами, способных вместить эту ораву…
Мужчина проводит пятерней по волосам в волнении и вдруг ударяет кулаком по стене.
— …Черт! Мне давно нужно было вернуться, чтобы навести порядок!..
Джайден испуганно примолкает, глядя на своего альфу.
— …Ну ничего. Мы выйдем отсюда! Чувствую деревню рядом, нужно только идти все время на север.
Тоннели, по которым мы пошли дальше, казались все более зловещими. Все эти проходы, через которые мы пробирались друг за другом, освещая путь фонариком Джайдена, были похожи. Проходы в пласте красной глины или черном камне иногда расширялись, и мы оказывались в огромных гротах со сталагмитами.
Иногда слышались непонятные шорохи, и мне моим обычным слухом было не разобрать — это шелест крыльев притаившихся вампиров или их осторожные шаги за нами? В такие минуты Лиам прижимал меня к себе так сильно, что хотелось стонать от боли — ребра будто впивались в кожу до синяков. Первый раз я дернулась от неожиданности, хотела вырваться, но поняла, чего он добивается: боится, что я могу выдать наше присутствие, и на третий раз даже заставила себя расслабиться, тем более что такие остановки были недолгими. Все остальное время Лиам держал меня за руку, иногда пальцем выводя на ладони круги. Эта трогательная забота, это спокойствие, надежность, исходившая от него, смешивали мои чувства. И я уже ни в чем не была уверена…
— Привал, — Лиам остановился и осмотрелся, освещая небольшую пещерку, в которую мы вышли из узкого, словно горлышко бутылки, перехода. Здесь лежали несколько больших камней, на которые можно присесть, в углу образовалась небольшая лужа.
