Князь отошёл к столу, упал на стул, принялся разглядывать пораненную ладонь. Я села. Что, правда — всё? Поправив платье на груди, осторожно поднялась. Спрятала лодыжки под рубашкой и подолом, наклонилась в поисках ножика. Вон он, лежит у сундука, как миленький! Подняла, обтёрла о бедро и вложила в ножны. Потом взглянула на князя.
Чудной он какой-то. Зыркает грозно, руками машет, а как до дела дошло — слился, тормознул. Может, на самом деле хороший? Может, просто нервный? Шутка ли, княжеством командовать! Почти как президент. Травку бы ему заварить особенную, я недавно экспериментировала для зелья — одной женщине давала, у которой муж умер, для успокоения и от рыданий. Ой, да и хрен бы с ней, с травкой! Жалко мужика, сам не знает, чего хочет! И вообще.
Любовь зла.
А ладонь надо перевязать. Загноится ещё.
Я подошла, присела на корточки перед ним. Он поднял на меня взгляд синих глаз, и в них не было ни злости, ни растерянности. Как будто князь отгородился от всего мира и от меня особенно. Ничего во взгляде. Совсем ничего. Пустота и ветер гонит перекати-поле.
Ой как нехорошо! Это уже психическое, а с психиатрией я знакома чуть больше, чем никак. Биполярное расстройство? Или вообще шиза? Я взяла его руку в свои ладони, с трудом разжала кулак. Порез был неглубоким, но кровил сильно. Провела пальцем по краям, сводя их вместе, будто паяльником по пластиковому пакету. Странно, что не задымилось! Но кровь перестала течь практически сразу. Я провела ещё раз, мысленно прося порез закрыться. И он закрылся. Какой послушный! Подолом я вытерла кровь, а потом коснулась губами ладони. Могильный холод. Как будто князь уже умер. Но он же не умер! Он жив!
Подняла на него глаза. Ох! А вот и эмоции появились. Боже ж ты мой! Я не брежу? У него в глазах страх и изумление?
— Травница. — пробормотал он.
— Меня зовут Диана, — ответила я, чувствуя, как редко бьётся сердце. Тук! Его пальцы скользят по моей щеке. Тук! Зарылись в волосы, в самую глубь. Тук! Он тянет меня вверх, а сам наклоняется ниже. Тук! Я ловлю губами его губы и закрываю глаза.
— Зови меня Ратмир, — выдохнул он. — Ты зачем пришла?
— Сам же позвал! — удивилась я.
— Да? — князь прикрыл глаза и покачал головой. — Не звал я тебя.
— Ну, ребята, вы тут разберитесь сами, кто кого куда звал или не звал.
Мне стало обидно. Но только на секунду. Потом я подумала, что шизофрению травками не вылечить, и испугалась. А ведь похоже, блин. Раздвоение личности! Одна сущность добрая и милая, а вторая. Мистер Хайд!
А мне всё это за что? В наказание за какие грехи?
Вскочила, шагнула назад. Мало ли, как с ним нужно обращаться, вдруг он опять станет буйным...
— Нет, стой! Я вспомнил! Ты мне нужна.
Ратмир схватил меня за руку, и сердце снова ухнуло в пятки, а потом вернулось на место и застучало в ритме фламенко. Аритмию, что ли, схватила? Или просто с ума схожу от этого мужчины?
— Зачем? — спросила тихо. Он снова поцеловал, лаская губами мой рот, выдохнул:
— Помощь мне нужна.
О, так он знает о своих проблемах с головой! А травок у меня нет. Подобрать бы. Я подумаю об этом после. А пока.
— Я помогу тебе, — сказала, прислонившись к нему — легонько, словно проверяла, что он сделает. Он обнял, руки скользнули по спине, прижимая, захватывая в плен. Губы пробежались по шее, нашли покой в ложбинке у плеча. И в эту ложбинку князь сказал:
— Мне нужно жениться. Нужен наследник.
— Это правильно, — с замиранием сердца ответила я, представляя себя в роли княгини, а он спросил:
— Станешь моей, травница?
— Меня зовут Диана.
— Нет, не твоё это имя.
— Другого не завезли, — фыркнула от нежности.
— Станешь?
— Стану.
«Будь моей женой!» — «Буду!»
Он отнёс меня на кровать, положил на соболье покрывало — ишь, буржуй, сколько зверюшек перевёл для такого роскошного покрывала! — и сбросил с себя штаны. Я фыркнула, маскируя смех под кашель. Не от размеров, нет! Просто выглядел Ратмир комично в длинной рубахе до середины бедра.
— Смеёшься? — спросил он на выдохе, снимая через голову рубаху, и я замерла. Такой сексуальный жест, такое мускулистое тело — ни грамма жира! И шрам. Свежий, едва заросший. От стрелы.
И больше у меня не было ни времени, ни возможности любоваться князем. Он задрал на мне платье и пристроился между ног. Тут уж пришлось возмутиться:
— Ратмир! А где прелюдии!
— Кто? — насторожился он и даже оглянулся. Я мягко толкнула его в грудь, уложив на соболей, встала на колени и сняла одним махом всю одежду. Как удобно, когда нет пуговиц, застёжек, вообще ничего, только туники одна на другую натянутые... Как хорошо, когда рядом мужчина, которого любишь до потери самой себя, и он перед тобой голый и готовый ко всему!
И я даже объясню ему, что такое прелюдии. На практике покажу! А потом вылечу ото всех болезней — физических и психических.
— Травница, что ты задумала? — подозрительно спросил князь. Я собрала в ладонь волосы и откинула их назад, оседлав ноги Ратмира. Он приподнялся на локтях, наверное, собираясь протестовать, но я не дала ему ни единого шанса, овладев его членом. Зажала в ладони и пропустила через кулак по всей длине. По всей длинной. длине! Где-то в животе томительно заныло. Оказывается, древние славяне во многом отличаются от нынешних! И сами выше, и члены у них больше!
— Травница. — простонал Ратмир, откинувшись на подушку.
— Что, светлый князь? — откликнулась я, огладив бархатную головку. Внутри меня уже горел пожар, тлевший уже четыре месяца. Теперь желание вспыхнуло с новой силой, я наклонилась к Ратмиру и поймала губами его рот. Язык встретился с языком, а мои глаза
— с его удивлённым взглядом. Князь оттолкнул меня, спросил с возмущением:
— Что ты творишь, ведьма?!
— Я тебя целую, — выдохнула, снова приникая к нему, сказала, едва отрывая губы от его губ: — Это и есть прелюдия.
— Где ты только этому научилась.
Его руки скользнули по моей спине, обжигая прикосновением, притянули к себе. А я, ликуя, снова потянулась рукой к твёрдому напряжённому члену, направила его внутрь своего тела, только сейчас понимая, как хочу этого мужчину.
— Там, где научилась, меня больше нет.
— А теперь что? — спросил он, запуская пальцы мне в волосы.
— А теперь прелюдии закончились, — ответила, опускаясь на его член, принимая в себя на всю длину.
Мы двигались так слаженно, что мне показалось — мы давние любовники и каждый день занимаемся сексом. Мои волосы падали ему на лицо, и Ратмир купался в них, отряхиваясь по-собачьи. Время от времени он ловил пальцами мои соски, сжимая их, и я стонала от его нежной грубости. Именно так я и представляла наш первый раз вместе, но уже не надеялась, что это произойдёт. Однако вот я — на нём верхом, как наездница, и это единственный конь, на которого я согласна карабкаться в этом мире!
