Но за псом я пошла. Мы нырнули в заросли непонятных кустов, которые, как и все остальные растения, уже не светились никакими цветными контурами. Спутник мне попался не слишком умный, потому что ломился туда, где человеку не пройти. Приходилось с силой ломать ветки и шуметь что твой медведь. Кусты пахли сильно и непривычно, и этот запах тоже не был мне знаком. Голова закружилась, но мы с собакой, к счастью, выбрались на свежий воздух.
С другой стороны зарослей тоже была прогалина. Восходящее солнце освещало её, превращая вид обычной лужайки в сказочное королевство, где жили маленькие феи и умилительные зайчатки. Тьфу, что это со мной? Никаких фей тут нет, зайчатки попрятались по норкам, а на поляне пасётся лошадь под седлом. Хм, интересно, чья это лошадь? И разве их не отпускают на выпас без седла? Хотя. О чём я думаю? Это сон, а во сне может быть всё, что угодно.
Даже всадник, кулём валяющийся на опушке.
Всадник?
— О господи!
Я бросилась к неподвижному телу, упала на колени перед ним, чуть не порезавшись о меч. Меч? Пофиг, всё это потом! Неужели человек мёртв?
Пальцы сами нашли жилку на шее под короткой бородкой, пульс толкнулся пару раз — слишком медленно, слишком устало. Жив! Но, похоже, ненадолго. Что с ним случилось?
Распахнув на его груди плащ, я ощупала грудь, живот, чтобы найти рану. И нашла — слева из грудной клетки торчала короткая оперённая стрела.
Глава 3. Светлый князь
Июнь 20 число
— Ой, мамочки... — пробормотала я, отдёрнув руки. Вот если бы я училась курсе на четвёртом... Я смогла бы помочь мужчине. Но у нас не было практики! Конечно, кое-какие познания я могу припомнить. Ни в коем случае не вытаскивать стрелу из раны. Где я об этом слышала? Или читала? Нет, нож нельзя вытаскивать! А стрелу всё равно придётся. Паника охватила меня. Аж руки затряслись. Грудь, как и живот, это почти смертельно в таких условиях! Там же сердце, лёгкие! Если не умрёт от дырки в сердце, то пневмоторакс его точно убьёт!
В любом случае мужчина умрёт.
Но сделать что-то всё равно надо, иначе я себе этого никогда не прощу — вдруг могла бы спасти? Чтобы успокоить дрожавшие руки, принялась зачем-то ощупывать грудь вокруг стрелы, одновременно вспоминая анатомию. В нескольких сантиметрах от входного отверстия уже был старый шрам: узкий и тонкий. Видимо, ножевое. Проведя по грубой коллоидной полоске пальцем, я ахнула, не удержавшись. Зелёные всполохи словно открыли мне направление удара и задетые органы. Зарубцевавшаяся дыра в лёгком. А сердце не задето просто потому, что оно не чуть слева, а чуть справа!
Вот везунчик!
Куда же попала стрела? Ни на что не надеясь, я пальцами направила всполохи зелёного света вокруг неё, и мне открылись трахея с пищеводом, сосуды, артерии, мышцы, рёбра.
С восторгом ребёнка я рассматривала это чудное чудо. Какой здоровский сон! Вот бы с таким «рентгеном» изучать анатомию! Стрела прошла каким-то чудом между всего на свете, пронзив только мягкие ткани. Даже лёгкое не задето. Сон, чисто сон, потому что в реальной жизни так не везёт.
Я оглянулась на собаку. Та лежала рядом, открыв пасть и вывалив язык, тяжело дышала, глядя на нас карими глазами. Я спросила на всякий случай:
— А вдруг он умрёт?
— Лечи, — ответил пёс.
Ну ладно. Раз так безапелляционно. Буду лечить. В какой книге я читала про то, как вынимали стрелу? Не помню, но это и не важно! Нужен нож, желательно острый. Я распахнула плащ на мужчине. Если есть меч, то должен быть и какой-нибудь кинжал на поясе, потому что мечом пилить стрелу будет весьма неудобно. Весьма.
Кинжал на поясе нашёлся. Он висел в декоративных ножнах, украшенных камешками, и я с осторожностью вытащила его. Кинжал оказался искусно, витиевато зазубренным и с рукояткой в виде прыгающего зверя с оскаленной пастью. Если это не фикция, то красивый кинжал. Я опробовала его на стреле, и лезвие обрезало тонкую деревяшку в два счёта. Видимо, от толчка в рану мужчина захрипел, дёрнулся, схватил меня за руку. Я вскрикнула и попыталась освободиться:
— Эй, ты чего? Лежи спокойно! Сейчас всё пройдёт!
Склонившись над ним, глянула в открывшиеся глаза — тёмно-синие, будто космос, а он сморщился от боли, глядя сквозь меня, застонал:
— Руби... Руби их!
— Руби кого? — не поняла, оглянулась. Потом сообразила — бредит. Погладила его по щеке, успокаивая: — Спокойно, всех порублю. А пока надо тебя вылечить. Сейчас будет немного больно.
Чёрт, он же может и загнуться от болевого шока!
— Боги этого сна, пошлите мне хоть какое-нибудь обезболивающее! Опиум.
Каннабис. Какие там ещё травки бывают? — сказала с отчаяньем, ни к кому не обращаясь. Впрочем, меня услышали. Уж не знаю, боги или демоны, но неподалёку вспыхнул зелёным и весело засветился по контурам кустик с меленькими круглыми листочками. Он был мне незнаком. Но сиял очень уверенно. Что делать? Поверить травке? Я глянула на собаку. Та лежала, вывалив язык, и смотрела на меня. Молча. Ждать от неё совета не стоит.
Ладно, была не была! Всё равно выбора у меня нет!
Я вскочила на ноги и побежала к кустику. Рвать листочки? Да — они вспыхнули сильнее и ярче, так и маня. Оборвав с десяток, сунула к носу, понюхала. Что-то знакомое, но вспомнить не могу. Машинально помяла в ладонях, покатала. Листочки выпустили сок, окрасив кожу в бледно-серый цвет. И чувствительность пригасла. Я даже ущипнула себя за ладонь — нет, не больно!
Хорошо. Хорошо, верю.
Вернувшись к раненому, я решительно разорвала рубаху на его груди, развязала завязки плаща и сбросила его. С трудом перевернула мужчину на бок, увидела наконечник стрелы. Слава богу, не придётся резать и доставать! Так, теперь надо одновременно тянуть с одной стороны и толкать в рану листочки с другой. Если повезёт, то и крови не будет много.
Мне не повезло. Стрелу я вытянула довольно легко, но из выходящего отверстия струилась кровь. Входящее я заткнула, обезболив. Если я спрошу у природы, ответит ли она мне?
Постеснявшись собаки, спросила про себя. Чем остановить кровь? И огляделась вокруг, боясь пропустить знак. Выпрямилась: лошадь щипала высокие длинные стебли с резными листьями и головой потряхивала. Именно эти листья светились зелёным, а те, что рядом, похожие, — красным. Вот незадача!
Я встала и аккуратно приблизилась к коню. Если показывать, что боишься, животное почувствует это. Ещё больше, чем собак, я боялась лошадей. Начиталась того, что это большие и сильные животные, что они кусаются и бьют копытами. Но я должна помочь своему раненому, кстати, хозяину этой зверюги! Поэтому вежливо попросила коня:
— Извини, мне нужно нарвать этих листьев. Отойди, пожалуйста!
Тот покосился на меня, отступил на два шага и буркнул:
Пожалуйста.
