Ворота бастиона оказались распахнуты и ярко освещены – в металлических корзинах горело высокое пламя. Оранжевое, по счастью.
Они подъехали, сдерживая лошадей, и остановились в квадратном дворе с утрамбованной землей, где спали собаки и стояли перевернутые вверх дном бочки. Захира насчитала четверых воинов. Но через минуту из караулки появился еще один, а затем она заметила на стене движение. Там тоже кто-то был.
Герцогиня, чуть опустив глаза, рассматривала их. Одеты кто во что горазд. Почти нет кольчуг, один так и вовсе без оружия. Больше похожи на разбойников, которые не мылись неделями, чем на тех, кто сражался под знаменами ее мужа.
Тощий пожилой воин в шлеме, сдвинутом на затылок, осмотрел их внимательно и улыбнулся, сверкнув неожиданно белыми и ровными зубами.
– Почтенный господин Ульмар, мы уже решили, что вы передумали.
– Сержант Верд. – Тарик кивнул ему со всем дружелюбием. – Моя жена не привыкла ездить верхом, пришлось быть осторожными на ночной дороге.
Солдат с сочувствием покивал, и в это время к нему подошли еще двое. Один ел земляные орехи, даже не глядя на приехавших, ломал скорлупу грязными пальцами, закидывал в щель, открывавшуюся в бороде, другой почесывал большое родимое пятно на правой щеке.
– У вас не так уж и много вещей, – сказал тот, что с родинкой. – Тяжелые времена?
– У всех они такие, – промолвил Тарик. – Наше соглашение в силе?
– Вы платите остаток и уезжаете. – Сержант протянул руку, и карифец отстегнул от седла тяжелую сумку.
– Ого, – промолвил воин, едва ее не уронив. – Надеюсь, там марки, а не камни. Эгей, ребята. Проверьте-ка.
Воин бросил земляные орехи, оттащил сумку к огню, начал расстегивать кожаные ремни, а Родинка взял под уздцы лошадь Захиры.
– Разве у нас проблемы? – нахмурился Тарик.
– Нет. Но мы должны пересчитать каждую марку. Договор есть договор. Лучше вам спешиться, потребуется немного времени.
– Мы торопимся, хотим спуститься с перевала к рассвету.
– Дорога опасная и каменистая. Внизу будете только к середине дня. Нет смысла нестись.
Сержант повернулся к ним спиной, словно дело уже было решенное.
– Отпусти их, – произнес голос со стены.
– Лейтенант? – Сержант тут же вскинул голову.
– Туча, деньги на месте? – Вниз по лестнице спускался усатый воин в кольчуге и при мече.
– Очень много денег, командир, – сказал бородатый пожиратель орехов, не отрывавший завороженного взгляда от содержимого сумки. – Правда, считать не умею. Там все?
Бойцы посмотрели на Тарика.
– Там все, – твердо ответил тот. – Слишком многое поставлено, чтобы лгать из-за нескольких монет.
Послышался шум, и у Захиры внутри все похолодело.
Приближался конный отряд.
Лейтенант остро взглянул на Тарика:
– Слезайте с лошадей и не привлекайте внимания.
Они едва успели это сделать, а солдат – отвести лошадей подальше, за узкую, покосившуюся на один бок караулку, когда пятнадцать вооруженных всадников в белых плащах с вышитым на них водоворотом влетели во двор.
Захира не знала, что это за отряд, видела лишь, что не гвардейцы. У всех мечи, но кольчуги отсутствуют, не говоря уже о более тяжелых доспехах.
– Кто старший в гарнизоне? – спросил крепыш в высокой войлочной шляпе с длинным пестрым пером. – У меня приказ за подписью капитана.
Лейтенант молча протянул руку и взял у вновь прибывшего сложенный в несколько раз лист плотной бумаги.
– Свет, – буркнул он солдату. Поднесли фонарь, лейтенант пробежал глазами по строчкам, проверил печать. – Вы из «Снежных медведей»?
– Да. Мы усиливаем бастион, и вы переходите под мое командование.
– Я умею читать, – возвращая документ, сухо ответил лейтенант, имени которого Захира так и не узнала. – Что-то назревает?
– Все проходы к Эшандану должны быть закрыты на случай атаки мятежников.
Лейтенант с сомнением выпятил губу, рассматривая усиление. Было понятно, что, по его мнению, пятнадцать человек погоды не сделают.
– Ну… господин Такве, – сказал бывший командир гарнизона, стараясь не показывать, сколь он взбешен этим внезапным назначением неизвестного ему офицера. – Принимайте командование и располагайтесь.
Люди стали выбираться из седел, и тут коренастый заметил Захиру, сидевшую возле мшистой стены, и стоявшего с ней Тарика.
– Лейтенант, – сказал он, не скрывая ноток гнева. – Что здесь делают посторонние?
– Они не знали, что дорога закрыта.
– Откуда вы?
– Я Ульмар аш Нарди, уважаемый, – поклонился Тарик. – Торговец.
– Чем же ты торгуешь? – От Такве не укрылся кривой клинок, висевший на поясе карифца.
– Торговал, уважаемый. Моя лавка и склады с товаром сгорели во время беспорядков в Бозне, когда сторонники Шестерых дрались со почитателями Вэйрэна. Дело уничтожено. Теперь мы решили отправиться домой, обратно в Эльган.
– Печально слышать.
– Товар и деньги это всего лишь товар и деньги. Главное, что мы живы.
– Вы не проедете этой дорогой.
– Мы знаем. Добрый господин лейтенант позволил нам дождаться рассвета, чтобы отправиться обратно к Шаруду, а после искать иной путь к границам.
– Нельзя убежать от веры Темного Наездника, карифец.
Тарик чуть склонил голову, показывая, что не намеревается спорить:
– Возможно, добрый господин. Но мы бежим не от нее, а от войны.
– Война когда-нибудь закончится.
– Надеюсь на это.
– Твоя жена необычно молчалива. – Его глаза скользнули по Захире, прячущей лицо.
– Недостойно женщине говорить без позволения мужа, – ответила она. – Еще более недостойно прерывать его, когда он говорит все правильно.
Господин Такве чуть улыбнулся.
– Что же. Оставайтесь до рассвета. Я могу выделить вам в сопровождение двух человек, чтобы они довели вас до Шаруда. На дорогах сейчас много разбойников.
Тарик еще раз поклонился. Захира чуть прикусила губу, понимая, что этой дорогой им теперь не пройти.
Бородатый пожиратель орехов, держа матерчатую сумку за лямку, неспешно отступал к казарме. Он бы не привлек внимания, если бы сумка не зацепилась за торчащую из стены сарая ржавую полосу металла. Казавшаяся такой плотной ткань затрещала, а затем раздался звон.
В следующую секунду кто-то оторопело, а кто-то пораженно смотрел на то, как из дыры в сумке веселым узким звенящим ручейком текут на землю золотые марки и бледно посверкивающие в свете факелов драгоценные камни.
