– Вариантов развития событий два. Либо он выпьет из тебя все твои не самые большие силы до заката, либо ты его отпустишь прямо сейчас. Зла я тебе не желаю.
Эйрисл кисло усмехнулся и внимательно рассмотрел себя. Катрин, или Нэ, один шаутт, не права, что он не может себя увидеть. Прекрасно может. Глазами Тиона.
Да. Все довольно паршиво. Он очень сильно исхудал, кожа стала бледной и бесцветной, а волосы тусклыми.
– Ты права, – с неохотой произнес лейтенант.
– Хм. Слова, вселяющие в мое черствое сердце надежду. Ты все же решил составить компанию мне, а не той стороне. Лошадь, пускай и дохлая, нам, конечно, нужна. Но цена слишком высока.
– Я не знаю, как это остановить.
Нэ, прожевав еще один сушеный абрикос, сказала:
– Я не могу научить тебя тому, чего не умею. Просто отпусти его. Ты держишь то, что не хочешь терять. Это обычная человеческая черта. Пойми, пришло время, отпусти и иди дальше. С болью, но зато живой. Эти игральные кости, которые ты все время держишь в ладонях, вполне могут помочь.
Он закрыл глаза, ища то, что за несколько недель стало для него привычным – нить нежизни его коня. Ему потребовалось больше получаса, чтобы понять, как рассечь ее. Когда это случилось, ноги Тиона подкосились, и он упал, ткнувшись оскаленной мордой в снег.
Эйрисл глубоко вздохнул, ощущая запах морозного дня, еловых иголок, мертвой плоти. Солнце стало ярче, появилось желание выпить горячей воды, в пальцы вернулось ощущение холода, а зрение наконец-то стало его и чувство странного голода оставило желудок.
– Не быстро, конечно, но вполне для первого раза, – одобрила Нэ. – Теперь можем двигаться дальше.
– Напомни мне, Катрин, – Эйрисл продолжал называть ее тем именем, что узнал первым, – почему я иду с тобой?
– Потому что тебе больше просто не с кем идти? – предложила она вариант.
Лейтенант нахмурился:
– Попробуй еще раз. На юге война, я нужен моей армии.
– «Моей армии», – покачала Нэ головой. – Мужчины… Вечно уверены, что армии есть дело до одного человека. Особенно когда начинается мясорубка. Уж сколько таких, как ты, я успела повидать на своем веку, парень. Что характерно, все они давно съедены червями. Сражаться можно тысячью способов, необязательно держать при этом меч, нестись в атаку и терять башку. Лишь одна из пяти войн выигрывается во время сражения.
– А четыре других?
– Умом. Хитростью. Подлостью. Подготовкой. Удачей. Союзами. Деньгами. Убийствами. Ложью. Обещаниями. Голыми девицами и парнями, подсунутыми в нужное время нужному человеку. Похищениями. Да… мало ли чем. Хочешь победить в этой войне – я дам тебе такую возможность. О! – Она подняла вверх сухой палец, словно нашла искомое. – Вот и причина следовать за мной. Победа над врагом, который уничтожит твою армию и твое герцогство.
Он не скрывал своего удивления:
– Ты серьезно?
– Так и будет. И ты ничем не сможешь им помочь, ввязавшись в сражение. Предвосхищая твой вопрос: да. Фихшейз ты не спасешь. Его, считай, уже нет. Но остановить их можно. С моей помощью. И с твоей. И с помощью других хороших и не очень хороших людей. Пока еще шанс остается.
– Я не знаю, кто ты, Катрин. Безумная старуха? Или ведьма, способная забрать у человека волю, сделав безвольной куклой?
Ее холодные глаза теперь смеялись.
– Всего понемногу. Всего понемногу. Что же до того случая, я уже извинилась. Стоит ли возвращаться к прошлому, если нам вдвоем придется создавать будущее?
Она и вправду так поступила, когда Эйрисл пришел в себя вдали от горящего Балка. А он, понимая, что произошло и что старуха с ним сотворила, кинулся на нее с мечом.
Нэ встретила рубящий удар кулаком, расколов клинок на десяток острых длинных фрагментов, разлетевшихся во все стороны, и мрачно бросила:
– Я спасла твою шкуру, молодой некромант. Ты хотел идти обратно в пожар? Там бы и сгинул. Твои люди давно мертвы или, если им повезло, разбежались. Ты бы остался на тех улицах. Если не из-за мэлгов, то из-за шауттов. Хватит ребячеств. И прошу прощения за это своеволие.
Он с трудом сдержался, чтобы не броситься на нее, в груди кипела ярость и… голод. Его конь желал человеческой плоти. Эйрисла остановило лишь то, что рукав Нэ задрался и он увидел, как подмигнула ему одна из множества нарисованных пташек.
И лейтенант решил подождать. Посмотреть, что будет. Возможно, она действительно могла помочь. Странная женщина, прекрасно играющая на лютне и ломающая добрые клинки ударом костлявой руки.
После того разговора и потери Тиона, казалось, прошли годы. Нэ мало что объясняла, и любую информацию из нее приходилось вытягивать клещами.
Им удалось пересечь Горное герцогство с юга на север. Сперва через Драбатские Врата. Совершенно опустевшие, распахнутые, никем не охраняемые, больше напоминающие склеп. Среди мертвецов – ни одного фихшейзца или ириастца. Все сплошь горные. Гражданская война из-за Темного Наездника была в самом разгаре, катясь по стране жестоким жнецом.
Затем шли через долины, плато и ущелья, которые замерли в тревожном ожидании беды или же перетерпевшие ее: сгоревшие, насыщенные кровью, безумием, болью, потерями. Страдающие от голода и страха.
Это был сложный путь, полный опасностей, сомнений и неуверенности. Они никогда не знали, что их встретит за следующим перевалом, лесом, склоном. Будет горная деревня жилой или опустевшей? Поклоняются ли там Вэйрэну или же все еще верны Шестерым? Мрачные нелюдимые замки и башни высились на отрогах, и всегда можно было ожидать, что со стен полетят стрелы или арбалетные болты. Некоторые укрепления оказались сожжены, и над сгоревшими кровлями донжонов кружилось сытое воронье.
Эйрисл всю жизнь считал тех, кто живет на этой земле, врагами. Они и были ими, если разобраться. Фихшейз и Горное герцогство погрязли в вековых войнах, которые порой сменялись шатким миром, пускай и продолжавшимся иногда несколько десятилетий. Герцогства всегда конфликтовали друг с другом.
За землю, за выход к морю, за турмалиновые и серебряные шахты на южных склонах, за новые границы и за кровь ради крови.
Эйрисл заведомо не любил живущих по ту сторону Драбатских Врат и никогда не думал, что окажется на их землях. Всегда богатых, несокрушимых, многолюдных и недоступных. И вот теперь, очутившись здесь, во времена суровые и непростые, увидел трагедии обычных людей, путников, тех, с кем приходилось делить тракты и ночевки. Он успел выслушать множество историй, которые внезапно словоохотливая Катрин легко вытягивала из людей, узнавая все, что считала нужным.
И ему было жаль их. Потерявших дома, собственность, семьи, надежду и веру. Страна, охваченная гражданской войной, где непонятно кто друг, а кто враг, перемалывала любого.
Им везло. Нэ словно бы чувствовала опасность, сходила с тропы загодя, прежде чем появлялись конные разъезды одной или другой стороны или путники, вызывающие хоть малейшее подозрение. Однажды издали Эйрисл приметил темную фигуру в плаще. Незнакомец поднимался по почти отвесному горному склону с такой скоростью, будто шел по ровной дороге.
