Она отодвинула чашку и серьезно спросила:
– Вы довольны увиденным, сиор Кар?
– Да. И нет. Доволен, что ты не чудовище или пока не стала им. Ты человек, пускай и наделенный тайным талантом. Это хорошо. С этим можно работать, существовать и договариваться.
– А «нет»?
– Ты не та, кем можно управлять, к сожалению. Ты опасна, и не по всем вопросам с тобой можно договориться. Пожалуй, если бы отмотать время назад, я бы посоветовал его светлости убить тебя. Но момент упущен, он меня не послушает, и остается только надеяться, что ты не принесешь Треттини страшных бед.
– Вы очень откровенны, господин Кар.
Он с грустной улыбкой встал из-за стола:
– Я торгаш, а потому пытаюсь купить тебя своей откровенностью. Я рад знакомству.
– Обычно в финале переходят к угрозам.
– Так поступают недальновидные люди вроде Бати. Умным угрозы ни к чему. Да и кто я такой, чтобы угрожать самой тзамас, первой за тысячу лет? К тому же я бы не посмел – Облако к тебе слишком благоволит. Сегодня обещает быть погожий день. Его светлость, если ты не занята, приглашает тебя через два часа в Мраморный сад, чтобы насладиться игрой в журавлей.
Он ушел, и собака, на прощанье вильнув Шерон хвостом, на тонких ножках посеменила за ним.
– Госпожа еще что-то желает? – спросила Моника, и указывающая покачала головой.
Пыталась вспомнить, где встречалась с Каром раньше и почему Облако вызывает в ней странную тревогу.
– Ну, он приглашает. Откажешь герцогу?
– Ты, дорогая сестра, наслаждаешься книгами, которые читают тебе вслух. Мне же приходится ходить по тонкому льду, – без всякого укора произнесла Шерон. – Этот Кар… Мне надо поговорить с Лавиани. Она знает больше, чем говорит.
– Хм… – Рыжая не стала скрывать усмешку. – Тогда приготовь раскаленные клещи.
– Я волнуюсь за них. Прошло уже два дня, как мы здесь.
– Сегодня с утра я продиктовала новое письмо для нее. Не уверена, что Тэо вернулся, он встретил ту девушку и, полагаю, пропал в цирке на некоторое время. Судя по тому, как резонировали их нити. Ты правда желаешь уйти прямо сейчас?
– Желаю. Но мои желания не всегда должны быть тем парусом, что ведет меня. Дай совет, Бланка.
– Останемся до вечера. Уважим его светлость такой мелочью. Понимаю, о чем ты думаешь. Что за ней последуют следующие, и так до бесконечности. Просто если отказывать, то не на первую просьбу. Я пойду с тобой. Слепые обожают смотреть, как благородные мужи бьют палками по мячу, стараясь через луг загнать его в корзину.
– Думаю, тебе лучше остаться.
– Уверена?
– Да. Не стоит пока попадаться на глаза людям, о которых мы ничего не знаем. Что ты читаешь в библиотеке?
– Историю Войны Гнева. Я мало ею интересовалась в свое время. Историю Войса, хотя я уже нашла две версии, полностью противоречащие друг другу. Сейчас хочу добыть все труды, в которых рассказывается об асторэ.
На том они и расстались.
– Госпоже лучше надеть это. – Моника протянула Шерон перчатки. – Вероятно, кто-то захочет поцеловать руку. Этикет требует перчаток.
Она не стала отказываться, не желая чувствовать на коже чужие губы или дыхание, как это было с утра, с Каром.
Мраморный сад был прекрасно обустроен для игры в журавлей.
Протяженный и дремучий, с двумя фонтанами, маленьким зеленым лабиринтом и широкой площадкой подстриженной короткой травы – в дальнем ее конце на боку лежала большая корзина.
Развлечение было довольно простое и существовало благодаря ставкам. Пари заключались на то, за сколько точных ударов кривой палкой игрок загонит кожаный мяч на другой конец поля. В Рионе играли в журавлей во многих местах, но дворцовые ставки были куда выше, чем на улицах. Здесь владельцев меняли не мелкие улты, а полновесные золотые марки. Она увидела, что монеты столбиками высятся на бронзовом столике, и денег было столько, что некоторым такую сумму не заработать и за век.
Моника держала над Шерон раскрытый зонт от солнца и остановилась, чуть не доходя до группы мужчин в богатой одежде, что-то оживленно обсуждающих между собой. Один быстро черкал мелом на черной доске, как видно принимая ставки.
Среди присутствующих она увидела герцога, двух молодых людей, очень похожих на него, вне всякого сомнения – наследников, того усатого господина, Моти де Марри, что приходил к ней в дом вместе с его светлостью.
Герцог заметил ее, сделал знак Монике, и та прошла чуть дальше, к беседке, стоявшей в тридцати шагах от игрового поля. Присела в реверансе перед ней, затем перед подошедшим владетелем, а после и перед двумя его сыновьями.
– Шерон, спасибо, что посетила нас, – сказал герцог, выказывая свое радушие тем, что остановил ее от церемониального поклона. – Тебе ни к чему весь этот официоз. Вокруг достаточно людей, которые кланяются и кланяются с утра и до вечера. А с вечера до самого утра. Позволь представить моих старших детей. Это Джанконто, он мой наследник и полковник «Легконогих». И Робьето, он в отличие от брата предпочитает мечу цифры. Для своего возраста делает большие успехи. Можешь обращаться к ним просто – сиоры. Без титулов.
Джанконто было около двадцати двух, по мнению указывающей. На голову выше отца, но такой же широкий в плечах. Глаза зеленее, а лицо куда симпатичнее, несмотря на маленький крестообразный шрам справа на челюсти. Держался он с достоинством человека, знавшего себе цену, ничуть не сжимаясь в тени отца. Он смотрел на нее с любопытством и оценивающе: явно решая, сколь выгоден этот союз. Впрочем, от Шерон не укрылся взгляд, которым он окинул ее фигуру.
Робьето нет еще шестнадцати. Ниже брата, тоньше, с большими выразительными глазами и серьезным ртом.
– Сиоры, я польщена вашим вниманием.
Они оба поцеловали ее руку, как понимала Шерон, это было действие из ряда вон выходящее в отношении простолюдинки.
– Мы благодарны за услуги, что ты готова оказать нашей стране. – Голос у Джанконто был сухой и деловитый, лишенный обаяния. – Отец поступил совершенно верно, прося твоего расположения. Боюсь, нынешняя война будет отличаться от тех, что происходили на континенте долгие столетия со времен Катаклизма. Судя по донесениям с севера, здесь править будут не мечи, а магия. Ты – то немногое, что есть на нашей стороне.
– И вас не смущает, что мои умения темны, сиор? – Ей и вправду было интересно.
Наследник повел плечами, и она не поняла его жеста.
– Несущественно, – сказал Джанконто. – Мой младший брат может считать, и делает он это хорошо. Если бы ты была цифрой, то он бы сказал, что твое появление в столбиках изменило все расчеты. В нашу пользу. Великие волшебники отсутствуют, таувины исчезли. Значит, некроманты – наша реальность, и, коль они готовы помочь, не стоит отворачиваться от дара Шестерых.
