— Королевский закон запретил самосуд, — объявила она. — Никто да не будет обвинен без доказательств. Какие доказательства вам предоставил этот лжец?!
Я медленно спешился с застывшего статуей паука. Все равно я им управлять не могу. Однако и опасности уже, похоже, не будет.
— Мое слово! — подал голос стоявший на коленях священник Райога. — Власть божья…
Салэм дернула его за подбородок, заставляя запрокинуть голову.
— Ты что, бог?!
И снова ее голос прозвучал жутким шипением. Народ поежился, но вмешиваться не спешил. И то верно — тут явно происходит нечто из ряда вон, к чему рисковать?
Орден может карать и миловать. А уж если Салэм тут кто-то пальцем тронет, а Аркейн узнает, всем на орехи достанется.
А так сейчас у искоренительницы вся деревня в свидетелях. Барон далеко, и в принципе не успел бы не то что явиться, а даже узнать о происходящем. Зато вовремя приехавшая Салэм вмешалась в незаконную казнь нескольких человек. И теперь крестьяне либо соучастники, которым грозит серьезное наказание, либо помощники, не давшие залетному фанатику Райога совершить преступление. И все зависит исключительно от благосклонности Салэм, как она будет подавать информацию.
Понимали ли сами деревенские, в какую засаду их завел священник, я не знал. Но, думаю, уж законы собственного королевства им известны.
Так сложилось исторически, что в приграничных баронствах для разбойников только одна дорога — на виселицу. Народ здесь подобрался своеобразный — вольные охотники, совершающие вылазки в Катценауге, часто путали берега, и их требовалось прижать к ногтю. А потому любое преступление здесь, на границе с мертвой страной, карается намного жестче, чем в более безопасных графствах.
В отсутствие представителя властей искоренитель обязан выступить в роли судьи с соблюдением законов королевства. Естественно, сделано это не просто так: приграничье — это огромная и опасная территория, на все деревни людей не найдешь. Да большинство и не поедет в эту глушь, где потолок карьеры — деревенский судья. Зачем, если в центральных землях нет опасности сдохнуть от лап очередного монстра, зато есть куча способов пробиться наверх?
Аркейн великодушно взял на себя эту роль. Не за просто так, само собой. В обмен на эту обязанность искоренители получили законную возможность казнить целые деревни, уже руководствуясь своими правилами. Их было-то всего три — артефакты, магия и монстры, и никак они не мешали политическим интересам королевств. Орден не лез целенаправленно в дела стран, и те были этим довольны, считая себя в плюсе.
И то сказать, запретных артефактов все меньше, культы вроде поклонников Хибы и прочие отморозки в цивилизацию не лезут, монстры не появляются дальше приграничья, и не за горами тот час, когда все они и вовсе исчезнут. А вот обязанность пресекать преступления у искоренителей останется. Им и платить не нужно, казна в целости!
— У тебя нет власти надо мной, отродье ордена! — взвыл священник, все еще глядя в глаза Салэм. — Мой бог проклянет те…
Договорить ему искоренительница не дала. Блеснула иголка, дернулась голова мужика, и в следующий миг он весь обмяк.
Но прежде, чем искоренительница задала первый вопрос, тело священника встряхнулось, мгновенно надулось воздушным пузырем.
— Все назад! — закричала Салэм.
Я успел оттолкнуть ее за секунду до того, как тело мужика лопнуло, и из него вылезли новые конечности.
Лежа над Салэм, я вскинул голову.
Казненные тоже шевелились, их плоть расходилась будто по швам, и наружу лезли острые когти на длинных мышечных волокнах.
Крестьяне орали от ужаса, священник поднялся в воздух, опираясь кривыми длинными лапами на землю.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Безумный речитатив лился в уши со всех сторон, забивая мысли и путая сознание. Сотни голосов звучали одновременно, смешиваясь в непрерывный потусторонний шепот.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Правый глаз Салэм сверкнул зеленым огнем, и в моем разуме тут же прояснилось.
— Беги!
Мне стало страшно. На самом деле страшно, ведь до сих пор я был уверен, что нет в приграничье ничего, что было бы искоренительнице не по силам.
Салэм всегда была суровой и мрачной, собранной. Без сантиментов она могла ломать кости, убивать окружающих. Да что там, мягкая и слабая девчонка никогда бы не стала толковым некромантом. Работать с мертвыми — это нужно яйца иметь.
И когда вот такой человек говорит тебе спасаться бегством, поневоле осознаешь всю опасность ситуации.
Казненные сорвались с цепей, перебирая уродливыми лапами не хуже пауков, помчались на толпу деревенских. А вот священник, болтающийся в воздухе, раскрыл глаза и распахнул рот. Из пасти вылезли длинные клыки, быстро разорвав плоть так, что подбородок стал болтаться на уровне груди.
Я остался стоять на месте, не решаясь пошевеливаться, а Салэм уже подбросила сферу в воздух и соткала новое копье.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Зеленый луч ударил в одного из монстров, идущих в атаку на крестьян. Тварь покачнулась… И устояла.
Остальные влетели в разбегающихся жителей и, ловко орудуя клинками на концах лап, собирали кровавую жатву. Взмах лапы — и на землю падает здоровый мужик. Еще взмах — рядом опускается толстая бабка в грязно-сером платье.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Салэм бросает копье в священника, но тот спокойно отбивает его лапой. На мгновение вспыхивает сфера защиты, и тварь остается нетронутой. А вот его удар находит свою цель, он прошивает заклинание искоренительницы, будто лист бумаги, и женщину отбрасывает прочь.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Наш дредхорст прыгнул в атаку, заработав одновременно всеми лезвиями на морде. Но они оказались бессильны перед защитой урода. Небрежный удар лапой сверху вниз — и паук искоренительницы валится на землю горой костей. Из его брюха водопадом проливаются кристаллы этерния.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Салэм попыталась подняться на ноги, но ее сил хватило лишь для того, чтобы отжаться от земли. Искоренительница зашлась в кашле, выплевывая кровавые сгустки наземь. Она набросила на себя какое-то заклятье, мгновенно впитавшееся в тело, и окончательно обмякла.
Резня продолжалась. Монстры шинковали людей, рассекая их на части, а тех, кто успевал забежать в дом, преследовали и там, выламывая двери и окна. Священник не обратил внимания на меня, он отвернулся и, неспешно перебирая лапами, направился в сторону таких же измененных чудовищ.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Я бросил взгляд на кучу этерния, блестящую зеленым цветом.
Есть только один способ выбраться отсюда живым. Стоит начать резко двигаться, и монстры заметят. Тех крестьян, кто дрожал от страха, но не сходил с места, они пока что не трогали. Но кто сказал, что так будет и дальше?
