— А где одно, там и второе. Дальше казни дело не зайдет.
— Именно. Магистрат этого не одобрит, но, как я и говорила, о чем он не знает, то ему и не повредит.
Не пойман — не вор. Тут этот принцип работает точно так же, как и на Земле. Впрочем, полагаю, и в других мирах, если они существуют, и там живут такие же люди. А в моем положении, когда выбор между смертью и службой на благо Аркейна, выходит, что выбора-то и нет. Либо я воюю с культом Хибы, и остаюсь жив, либо Салэм выпустит мне кишки.
В ее верности ордену сомневаться не приходится, она собственного брата не пожалела, меня тем более порвет легко и без угрызений совести.
— И много тебе моей крови понадобится? — спросил я, глядя в глаза учительницы.
— Хватит пары капель.
— Тогда бери, — и я протянул пятерню искоренительнице. — А заодно надо подумать, что еще мы можем усилить, чтобы бороться с этими тварями.
Салэм не стала откладывать в долгий ящик. Ей не понадобились пошлые ритуальные ножи и кинжалы. Некромантка просто коснулась пальцем бьющейся на запястье вены, и я почувствовал легкий укол. Небольшая рана в полмиллиметра толщиной мгновенно закрылась, но добытой капли действительно хватило.
Стоило крови попасть на керамику, зеленое свечение померкло, будто на него накинули вуаль.
— А теперь помоги-ка мне все правильно рассчитать, — совершенно спокойно потребовала Салэм.
Я вздохнул, мысленно раздумывая о том, не искупать ли собственные патроны в своей крови, чтобы усилить демонический огонь. А затем, усевшись на кровать, стал послушно щелкать в уме несложные задачки, которые мне диктовала девушка.
На этот раз процесс не затянулся. За каких-то двадцать минут Салэм перенастроила сферу, и артефакт, взмыв в воздух, теперь испускал черный туман, буквально поглощающий слабый свет в комнате.
— Годится, — решила искоренительница и тут же убрала сферу на ее законное место. — Поедим?
* * *
Утро началось для меня с нового этапа каторжного труда. Россыпь кристаллов я разместил на столешнице, закрепил на ней же тиски и, вооружившись лупой и скальпелем, приступил к начертанию ритуала. Первые тридцать камней оказались испорчены, но я внимательно следил, как и когда это происходит.
Являясь искусственным кристаллом, этерний действовал по четким законам, заложенным в него создателями. Если просто разделить кристалл на несколько частей, в каждой останется уменьшенный заряд, но потерь при этом не происходит, либо они настолько незаметны, что их невозможно опознать. При этом любое магическое воздействие, стоит его повредить, становится бесконтрольным возмущением.
Ни один маг не может зажечь искру и разделить ее на две части. Чары предусматривают только один вариант — либо волшебство сработало, либо нет. И если оно сработало, то ты получишь ровно столько, сколько делал.
А кристаллы этерния плевать хотели на эти правила и законы. В раскрошенном виде это просто крупинки с зеленоватым отливом, похожие на битое стекло. При этом, если растратить весь заряд, на руках останется именно что стекляшка. Помимо цвета теряется какое-то свойство материала, и кристалл становится абсолютно бесполезен, хоть и сохраняет форму и плотность.
И если что-то работает не так, как ты ожидаешь, значит, ты не знаешь правил, по которым оно действует. Говоря проще — это не этерний опровергает магические законы Эделлона, это маги, которые его используют, ничего не смыслят в этих самых законах. А это открывает огромные возможности и новые горизонты перед тем, кто узнает правила.
К примеру, в свое время человечество было свято уверено: меньше атома ничего нет. А потом какие-то лихие ребята взяли и расщепили его на части, доказав, что предыдущие знания не совсем верные. И это я уже молчу о плоской Земле и китах, которые ее держат.
Переведя дух за этими размышлениями, я вернулся к вырезанию чертежа на зеленой поверхности. Запчасти для револьвера уже давно остыли, я заменил пришедшие в негодность детали, так что теперь намеревался сделать столько демонических патронов, сколько получится.
Нас никто не торопит, а потому есть время как следует подготовиться к новому сражению. Уж в том, что оно скоро случится, я нисколько не сомневался.
Глава 23
Дредхорст перебирал ногами с такой скоростью, что они смазались в одну сплошную полосу. Вцепившись в кресло Салэм, я пригнулся за спинкой, чтобы ветер не выбил мне глаза и не порвал ноздри. Искоренительница выжимала из нежити максимум, не стесняясь подгонять дохлого паука чарами.
Ни о какой тренировке в этот момент речи и быть не могло — на такой скорости я с трудом удерживался в седле, куда тут на наговорах концентрироваться?
Мы пулей вылетели с территории Катценауге, четко прослеживаемой по выжженной степной почве. Под лапами дредхорста оказалась пустота, но Салэм даже не подумала что-либо менять. Земля, заросшая густым зеленым лесом, стремительно приближалась, а крутой обрыв, с которого искоренительница заставила дредхорста спрыгнуть, наоборот, отдалялся.
Мой желудок поднялся куда-то в гортань, если бы не ремни, впервые наброшенные учительницей на сиденья, летел бы я сейчас в полном одиночестве. Сама некромантка не выказывала ни испуга, ни волнения — только ногами сильнее уперлась в костяные наросты.
А потом полет закончился. Паук, не перестававший размахивать лапами, побежал прямо по гибким верхушкам высоких деревьев, наплевав на опасность с них сверзиться. Да он бы по воде бежать смог, наверное.
Но все же мы продолжали снижаться и вскоре оказались на дороге Чернотопья. Пока мы летели, я никак не мог уложить картинку с воспоминаниями Киррэла, но теперь, оказавшись на земле, сразу понял, где решила срезать путь Салэм.
Эта дорога уводила на запад в Черноземье с одной-единственной развилкой в Катценауге. На востоке же постепенно забирала южнее, пока не сменялась мостовой соседнего графства Роташтайн. Но главным было даже не это.
Киррэл не так много путешествовал, а потому родные для моего тела места всплывали в памяти легко, и я даже мог самостоятельно добраться до деревни, где жил парень со своей матерью.
— Я обещала тебе, что мы тут окажемся! — перекрикивая встречный ветер, заявила Салэм.
Скорость все больше снижалась. Дредхорст пошел размеренно, уже не пытаясь изображать из себя спорткар. Я старался унять разгорающийся в груди огонь дара. Во время полета даже не заметил, как сила взбесилась, подчиняясь моему страху. Но сейчас нам никаких прорывов не грозило — я уже достаточно научился управлять собственной магией, чтобы не превратиться в машину смерти. По крайней мере, спонтанно.
— Почему ты решила, что нам нужно искать культ в Чернотопье? — перевел я тему, когда стало возможно нормально разговаривать.
Мы добрались до перекрестка и свернули на север, в сторону деревни с говорящим названием Лесная. С этого поселения во все баронство поступала древесина, которую восемь лет добывал мой предшественник, естественно, не в одиночку, а с бригадой других работников.
