— Понятно, Сардо. А что нам делать, если никто не придет?
— Кто-нибудь точно придет. Не ночью, так через день или два. Но всем нам будет лучше, если случится всё в эту ночь. Так, ну теперь точно всё. Вы уж не подведите нас, воины.
Улыбнувшись и подмигнув, он поставил лампу на одну из бочек и скрылся за дверью, оставив четверых ветеранов наедине с пустотой брошенного склада.
Мертвец тут же направился к свёрткам и принялся их разворачивать.
— Ну что же, мои дорогие друзья и соратники, нас ждут дни наполненные солониной, репой, лепешками и чуть пахучей брынзой. Прямо как в благословенные времена военных походов.
— Ага, только вместо дикарей в шкурах праведные отпрыски благородных династий, — мрачно заметил Кирот.
— О, да тут подоспело и ещё одно сходство! Славьте Мифилая и проводников милостей его! Нам припасли колесницы!
Сказав это, Мертвец освободил из плена холщовой ткани большую деревянную доску с начерченным на ней овалом разделяемым множеством секций.
— Хо! — тут же оживился Тэхо, довольно потирая руки. — Вот теперь со скуки точно не помрем! Может сразу того, партеечку, а?
— Осмотреться бы нам сперва, да подготовить всё, а посидеть ещё успеем за сегодня, — сказал Скофа.
— А что готовить-то надо? Есть вроде всё.
— Место под пленника. Места для нас. Да и сидеть ты тут как собрался. На полу что ли?
— Эх, твоя правда. Ну, ничего, не ускачут от нас колесницы.
Ветераны разбрелись по складу. У одной из стен Скофа нашел несколько вбитых в кирпичную кладку больших колец. Место тут как раз неплохо подходило для размещения пленника и он, расчистив его от хлама, уложил там одно из покрывал. Следом ветеран осмотрел остальной склад, убедившись, что больше дверей или иных лазов тут нет.
Да, чтобы спрятать на пару дней человека, место тут было и вправду хорошее. Одно только было плохим — бежать отсюда, если что, тоже было совсем некуда.
Пока он осматривал стены, Мертвец соорудил из бочек и ящиков подобие стола и четырех стульев, а также приготовил для места для ночевки — два внизу, а два на верхних помостах. Бывший фалаг, проверил на прочность дверь и тоже осмотрел все окна и стены, ну а Тэхо увлеченно изучал и разбирал оставленные им припасы.
Когда осмотр и подготовка были завершены, ветераны собрались за импровизированным столом и разложили доску для колесниц. В мгновение ока Тэхо расставил маленькие резные фигурки и, кинув первым кости, сразу же выбил двенадцать. Он же выиграл и первую партию, завершив с большим отрывом положенный круг. Что не говори, а Тэхо Аратои всегда крепко везло в играх в кости и колесницы. Удача, что почти всегда отворачивалась от него в ратных, да и многих других делах, тут всецело оставалась на его стороне. Этот неказистый мужичок родом из дальних предместий Кадифа, что всю службу получал от командиров лишь пинки и окрики, мог в сухую обыграть даже самых отъявленных мастеров тагмы. За что, порою, бывал даже бит, так как некоторые из них наотрез отказывались верить в честность его победы. Но Тэхо не унывал и, кажется, даже не обижался. И забыв про ссадины и синяки, всегда предлагал сыграть всем в округе по новой партии.
— Да, Тэхо, хорошо хоть не на деньги с тобой играем. А то так к утру и без сапогов можно остаться, — мрачно заметил бывший фалаг, когда вторая партия осталась за Артоей.
— Да не, сапоги я б у тебя не забрал. Не по размеру мне будут. Да и крой, уж извини, так себе. Грубоват.
— Ну уж какие есть.
Третья партия оставила Быка, Мертвеца и Кирот в ещё более мрачном расположении духа, зато улыбке Тэхо добавила широты.
— Ты знаешь, от чего ты умрешь, Тэхо? — проговорил Мицан, задумчиво крутя в руках фигурку колесницы.
— Нет. А от чего?
— Однажды ты умрешь от доски, разбитой об твою голову
— Ой, да ладно вам мужики, всего то три партии выиграл.
— Вот поэтому играть с тобой и не хочется, — буркнул Скофа. Игры в колесницы у него и так не шибко ладились — принадлежавшая ему фигурка вечно норовила занять самые паршивые поля, не вылезая из ям и подвернутых ног, но с Тэхо партия и вовсе начинала напоминать публичное унижение.
— Так всё равно же на интерес играем. Нет, ладно я бы у вас последние авлии из кошелька вытягивал. Понял бы чего гундите. Так мы ж просто время убиваем.
— И пока мы его убиваем, убить всё больше хочется тебя, — задумчиво протянул Мицан.
— Да ладно вам, толку впустую-то киснуть, может ещё разок, а? Или же просто в сборные кости сыграем?
— Без денег играть в них скучно, а на деньги с тобой тут никто не сядет кости кидать, — заметил Фалаг.
— Ну, может тогда…
Договорить он не успел. Со стороны двери раздались три долгих стука, а сразу за ними — четыре коротких. Ветераны переглянулись.
— Быстро же управились. Только солнце село, — тяжело вздохнул Скофа.
Надев накидку с капюшоном, он пошел отпирать дверь, пока Мертвец и фалаг, взяв ножи, встали у стен с обеих сторон прохода. Дверь открылась с гулким скрипом, и перед ним возникли несколько фигур в темных накидках, держащих за плечи худого юношу в испачканной грязью и пылью белой рубахе, с завязанными за спиной руками и мешком на голове.
— Принимайте гостинец мужички, — прохрипел один из похитителей и пинком вогнал пленника внутрь склада. Тот, не удержавшись на ногах, потерял равновесие и рухнул на пол, негромко вскрикнув.
Его похитители тут же растворились в уличном сумраке, оставив ветеранов наедине с юношей. Скофа и Кирот тут же подняли сына Верховного понтифика и понесли к заранее заготовленному для него месту, а Мицан и Тэхо достали цепи и кандалы. Надев их на руки похищенного и закрепив на вбитых в стену кольцах, они отошли в сторону.
Пленный юноша полусидел-полулежал, вжавшись в стену и поджав под себя ноги. Он тяжело дышал, бормоча что-то совсем неразборчивое. Его одежда, хоть и была в пыли и свежих пятнах, выглядела дорогой, но отнюдь не роскошной — вместо привычного для ларгесов шелка, он носил тонкую белую шерсть с красной вышивкой, серый кушак и невысокие сапоги из мягкой кожи. Даже украшений, если не считать золотого перстня на правой руке, у него не было. В общем, обычный наряд горожанина с достатком.
Скофа ещё раз оглядел пленника, а потом посмотрел на троих ветеранов. Они смотрели на него, явно ожидая приказов или действий. Великие горести, вот и самые близкие ему люди, с которыми их связывали годы службы и войны, присоединились к этому молчаливому заговору против несчастного Скофы. Вздохнув и помянув про себя всех богов, он шагнул вперед и сел на корточки перед сыном Верховного понтифика.
— Значит так, парень, сейчас я сниму с твоей головы эту тряпку, чтобы ты хоть подышать нормально мог. Но смотри — начнешь кричать, дергаться или глупить, я её сразу обратно верну, а перед этим запихаю тебе в рот кляп. Всё понятно?
