Книга На последнем рубеже, страница 25. Автор книги Даниил Калинин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «На последнем рубеже»

Cтраница 25

— Гринченко, хватай пулемёт! Гранаты, автоматы собрать!

Немецкая оборона в первую очередь строится на профессионализме солдат и офицеров, тщательном планировании и рациональном распределении средств поддержки. Каждый пулемёт имеет свой сектор обстрела, каждое отделение — свой участок обороны. Поэтому побеждают они, зачастую, не столь и великим числом, как кажется поначалу.

Но сейчас их немногочисленность играет нам на руку: вскрыв оборону в одном месте, мы оттягиваем на себя все более-менее свободные силы на данном участке. А их не так и много: по нам открыли огонь едва ли полтора десятка стрелков; столько же мы перебили в отчаянной рукопашной. Больше они просто не могут против нас бросить — иначе фрицам не сдержать атаку батальона. И ни один пулемёт против нас они не могут направить по той же причине.

Гансы пускают в ход единственный оставшийся в рукаве козырь — многочисленные «колотушки», которые они далеко и метко метают. Однако сейчас прицельно бросать свои гранаты немцам не позволяют частые выстрелы моих бойцов, меткий огонь СВТ (записываю на свой счёт ещё одного ублюдка). От несильных же немецких гранат, взрывающихся, к тому же, через 5–7 секунд, мы спасаемся за множеством деревянных построек.

Справа сзади ударил трофейный пулемёт чешского производства. «Зброевка» встречается у фрицев довольно часто, чехи активно поставляют свой пулемёт оккупантам. Машина неплохая; я успел изучить её ещё в летних боях и старательно вдалбливал бойцам ТТХ пулемёта и особенности ведения из него огня. Серёга Гринченко, грамотный городской парень, до войны работавший на заводе слесарем-инструментальщиком, лучше всех освоил трофей в теории. А теперь изучает его и на практике, посылая во фрицев скупые короткие очереди; их хватает, чтобы ещё сильнее прижать врага.

— Гранатами бьём и вперёд! Гринченко! Помоги на поле!

Бойцы прикрытия, на время заткнувшие старый станкач, уже поднимались к нам на помощь, как ударил ещё один, теперь уже новый, скорострельный пулемёт. Самые нетерпеливые, поднявшиеся в рост бойцы вновь упали в снег, кто-то — навсегда. Практически сразу заговорил замолкший было ветеран империалистической. И хотя со стороны моих орлов по-прежнему говорят оба «дегтярева», шансы уже не равны — новый немецкий МГ в полтора раза скорострельнее нашего пулемёта, а станкач ведёт огонь непрерывно, с высокой плотностью и точностью стрельбы. Так что помощь ещё одного пулемёта на поле явно не помешает…

— Гранатами бей!

Последние самоделки взрываются рядом с фрицами: под прикрытием «зброевки» мои отметались довольно точно. Противника мы сократили как минимум на треть.

— Рви их!!!

Истошно заорав, бросаюсь вперёд, увлекая бойцов за собой. Нас осталось человек шесть, фрицев примерно столько же. Но, оглушённые взрывами, они проморгали момент, когда мы одним рывком сократили дистанцию и ударили в штыки.

Немец, к которому я бегу, вскидывает винтовку к плечу; не поднимая самозарядки, дважды жму на спуск. Вторая пуля бьёт врага в таз рядом с пахом, раздробив кость. Адская боль; противника скручивает, его выстрел уходит куда-то вбок и вниз. Ещё секунда — и мой клинок обрывает его мучения.

Удар вражеского штыка сбоку — и я чудом успеваю отпрянуть назад, уходя от укола невесть откуда вынырнувшего врага. Однако лезвие штык-ножа всё же режет ватник и кожу на бицепсах; я рефлекторно выпускаю СВТ. Боль дикая! Немец дёргает свой маузер на себя, но я успеваю схватить карабин за ствол. Зацепившись за крепление штыка, выдерживаю натиск и тут же без замаха бью носком под коленную чашечку; враг корчится от боли. Рывок винтаря на себя, с одновременным зашагом правой ноги под ближнюю ногу немца, толчок корпусом. Противник валится, все еще не отпуская карабина; добиваю его ударом стопы в горло.

Перехватив поудобнее трофейный маузер, оборачиваюсь. Короткая, яростная схватка накоротке подходит к концу; из шести моих бойцов один убит выстрелом в упор и одного серьёзно зацепили штыком.

— Гарин, давай в тыл, только аккуратнее! Сам дойдёшь?

Дождавшись утвердительного кивка раненого бойца, поднимаю с земли СВТ. «Светка» — оружие капризное, но грамотным бойцам даёт в бою сильное преимущество. На всякий пожарный достаю из кармана подаренный Фёдором «люгер» (вечная тебе память, брат) и снимаю с предохранителя. Рискованно, конечно, перед боем я дослал патрон в ствол, увеличив боеприпас пистолета с 8 до 9 единиц; но в скоротечной схватке его так просто не взвести, это тебе не командирский наган. Убрав пистолет обратно в карман ватника, нашариваю единственную уцелевшую гранату.

— Вперёд, парни, размажем этих тварей!

Оставшихся в строю веду к вражеским пулемётным расчётам, последних легко обнаружить по рокочущему рёву скорострельных МГ. И, судя по захлёбывающейся стрельбе немцев, а также довольно плотному огню с поля, дела у них идут не так чтобы очень хорошо.

Первый расчёт обнаружился в выложенном из камня сарае. Немцы любят обустраивать под огневые точки надёжные, прочные сооружения, что в принципе логично. Но если с поля каменный сарай неплохо защищал пулемётчиков от огня противника, то с тыла немцы просто не успели подготовиться к обороне. Показавшегося в дверном проёме фрица свалил слитный залп трёх винтовок, и тут же бойцы закатили внутрь сразу две трофейные «колотушки». В ограниченном пространстве каменного строения взрыв двух сразу гранат никому не оставил шанса выжить.

С тыла доносятся звуки разгорающейся, яростной схватки: крики врагов, взрывы «колотушек», рокот «Дегтяревых» и довольно плотный ответный огонь немецких МГ. Судя по голосу наших пулемётов, Васюк довёл-таки бойцов прикрытия до улицы, и теперь ребята отражают немецкую контратаку. На слух я узнаю только «Дегтяревых», голоса «зброевки» я не слышу…

Проклятье, надо поспешить.

Второй вражеский расчёт сражается не в одиночку, его прикрывает двойка солдат, держащих тыл. Как только мы показались, они начали стрелять; предупреждённые пулемётчики успели развернуть МГ, открыв убийственный, кинжальный огонь в упор. Одновременно из окон соседнего дома нам в бок ударила автоматная очередь, свалив ещё одного бойца.

Тут бы нам и конец, но сержант Игнатов, Сашка, единственный в роте обладатель отечественного ППД, длиннющей очередью в полдиска заткнул засевших в доме фрицев. И прежде чем оставшегося стоять на ногах смельчака перехлестнула пулемётная очередь, я успел бросить самоделку в сторону вражеского расчёта. Бросок получился неточным (оно и понятно), но, сорвав чеку, я успел просчитать две секунды, прежде чем метнул гранату… Бухнувший в воздухе взрыв накрыл фрицев осколками.

— Гранаты остались?!

Единственный уцелевший боец, Фёдор Кругликов, утвердительно склонил голову:

— Яйцо.

Маленькая, круглая немецкая граната, ещё более слабая, чем «колотушка», действительно напоминает по форме гусиное яйцо. Что её фугасное, что осколочное действие совсем незначительны, но ведь на безрыбье и рак рыба, верно?!

— Давай скручивай колпачок — и по команде бегом к дому. Я прикрываю. Как только обрываешь шнур, сразу бросаешь гранату в окно. Ясно?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация