— Это когда ещё? — удивился Казимир.
— В кинозале сразу после инициации, — пояснил инструктор и хлопнул в ладоши. — Всё, приступайте!
И нас отправили к мишеням. Бить предстояло с десяти метров и при этом следовало поразить лишь дальний гонг, не задев разнокалиберных обручей, висевших на середине дистанции.
— Тут всё как при пулевой стрельбе, — заявил Савелий Никитич. — Центр — десятка. Заденете меньший из обручей — получите девять очков. И так далее по убыванию. Для зачёта надо выбить минимум семёрку!
Моим сослуживцам задание показалось не слишком сложным, а вот я на собственном опыте знал, сколь непросто сфокусировать и направить в нужную точку пространства выплеск сверхсилы. Именно поэтому торопится не стал, для начала восстановил в памяти свои действия по формированию энергетического сгустка и уже только после этого, семь раз отмерив, попытался поразить гонг.
Тот не дрогнул, зато заколыхались все обручи разом. Я даже покраснел от смущения, ладно хоть ещё никому не было до меня никакого дела, поскольку у остальных результаты оказались ничуть не лучше. Но это — поначалу.
Дальше почти все начали уверенно выбивать по пять-шесть очков, а вот у меня получалось набрать столько лишь за две-три попытки. Просто, когда бил в полную силу, почти не контролировал точность, а попытки схитрить и выплеснуть меньший объём энергии оборачивались пусть и точным, но всё же пшиком. В этом случае обычно вздрагивали только три самых маленьких обруча, а вот гонг оставался недвижим; выбросом до него попросту не добивал. И не особо даже утешал тот факт, что Василь и Варя недалеко от меня ушли, крепко обосновавшись в тройке отстающих.
Под конец занятия воздух буквально искрился от разрядов статического напряжения, и Савелий Никифорович выгнал нас на десять минут раньше, наказав практиковаться на полигоне.
— У комендатуры свой есть, точно знаю! — уверил он Фёдора. — Только не вздумайте друг на друге упражняться — покалечитесь! Всё, завтра жду в это же время и чтоб без опозданий!
Стоило только подняться из подвала, Василь тут же ухватил меня под руку и потянул на улицу.
— Идём, идём, идём… — негромко забормотал он. — Надо свалить раньше, чем Федя орать начнёт.
— А что такое? — удивился я.
— Политически неправильно будет галдёж на занятии спустить, — пояснил мой сосед по комнате. — Его деревенские даже за первого среди равных пока не считают. Если захочет удержаться в старостах, а он захочет, гайки закручивать станет. Угадай, кого показательно высечет? Нас с тобой — больше некого. А не будет нас, поорёт на пролетариев и успокоится. Ну сам посуди, не на девчонок же ему глотку драть?
Я не стал спорить, мне в любом случае делать в училище было уже нечего. Оставалось лишь дождаться Матвея и отвести его на площадку для единоборств.
На крыльце Василь с важным видом вытащил солидную пачку папирос и протянул мне.
— Угощайся. Не думай, не «Бокс» какой-нибудь, «Элита»! Высший сорт!
— Спасибо, не курю, — отказался я и не сумел сдержать удивления, спросил: — Ты же раньше не дымил?
Мой сосед сунул в рот папиросу, ловким движением запалил спичку о подошву ботинка и задымил.
— Не нужно было, вот и не дымил, — усмехнулся Василь, выдув сизое облачко.
— А сейчас что изменилось?
— Так с девушками знакомиться проще! — Он приметил мою скептическую ухмылку и кивнул. — Серьёзно! Я вчера так и познакомился. Продавщицей в табачной лавке работает такая красотка, что хоть сейчас на сцену. В воскресенье на свидание пригласил. А папиросы не выкидывать же!
Я улыбнулся, заметил спускавшегося по лестнице Матвея и поспешил распрощаться с соседом. Да тот и сам задерживаться на улице не стал, забычковал недокуренную до конца папиросу, сунул её в коробку и поспешил в училище.
Громила подошёл, глянул на меня сверху вниз, хмуро спросил:
— Что за мастер еще?
— Дядечка лет сорока. Рукопашный бой преподаёт.
— Сильно здоровый?
— Да нет.
Прямоугольную физиономию сослуживца прочертила недобрая улыбка.
— Тогда сломаю.
У меня имелись серьёзные сомнения на этот счёт, придержал их при себе, молча зашагал к воротам. Матвей потопал следом, с интересом поглядывая на встречных, но юноши старательно отводили взгляды, не желая провоцировать громилу, а девушки ускоряли шаг, спеша поскорее проскочить мимо. На улице моему сослуживцу эта игра наскучила, и он нашёл другую забаву: принялся пинать перед собой половинку кирпича, нисколько не заботясь о внешнем виде новеньких ботинок.
Я не стал его ждать и пошёл впереди, да только никакого действия этот манёвр не возымел — Матвей и не подумал ускорить шаг, пришлось сбавить темп. Время поджимало, и я даже поторопил громилу, но без толку. Мой спутник определённо не собирался никуда спешить; как футболил обломок кирпича, так и продолжил его пинать.
И вновь я зашагал впереди, а когда частный сектор остался позади и потянулись двухэтажные жилые дома, под ноги вдруг полетел окурок, следом из подворотни повалили парни в одинаковых гимнастёрках со значками средне-специального энергетического училища.
— Я же говорил, этот легавый тут всегда в одно время ходит! — завопил веснушчатый светлокожий пацан, чем-то напоминавший молочного поросёнка.
А вот его спутники вызывали ассоциации с городским зверьём, пусть и не с волками, но и шакалы опасны, когда сбиваются в стаю. А эти — сбились, этих — пятеро.
И я растерялся. Бежать — стыдно и поздно. Бить сверхэнергией — страшно, они же ответят тем же! Драться?
Ситуацию разрешил Матвей. Он ухватил обломок кирпича и ринулся вперёд со зверским выражением лица.
— У-у-убью-на!
Рык сделал своё дело, и парни терзаться сомнениями не стали, пустились наутёк.
Чёрт! Да я бы и сам на их месте поступил именно так же! И плевать на уязвлённую гордость.
Матвей мигом остановился, выкинул кирпич и отряхнул ладони.
— Ну ты чего встал? Шевелись! Сам же сказал — опаздываем!
Я двинулся с ним в ногу, потом не утерпел и спросил:
— А зачем кирпич хватал? Ты бы и так им навалял.
— Мараться только, — презрительно фыркнул громила. — Прибьёшь кого — потом отвечай. А с психическими нет дураков связываться, психический убьёт и все дела.
Заявление это прозвучало на редкость разумно, а Матвей ещё и добавил:
— Со мной даже мужики связываться боялись. Только и удавалось подраться, когда деревня на деревню сходились.
Я кивнул. И подумал о том, что подкараулить меня на обратном пути из училища могут и завтра, и послезавтра, и вообще в любой день, но столь убедительно сыграть психа не сумею совершенно точно.
