Увы, причин для злости и раздражения имелось предостаточно — если большинство курсантов не лезли в чужие дела, то Боря и Казимир вечно к кому-нибудь цеплялись. Чаще всего — ко мне. До прямых оскорблений и нападок дело не доходило, но и быть объектом низкопробных шуточек тоже приятного мало.
Собака лает, караван идёт? Ну да, ну да. Только тем себя и успокаивал.
В общем, во вторник я долго сидел на песке со скрещенными ногами и пытался обрести внутреннее равновесие, прежде чем подняться и врезать кулаком по доске, пестревшей побуревшими за ночь пятнышками моей крови.
Было больно. И второй раз, и третий — тоже.
Но я всё чётче и чётче ощущал волну прокатывавшейся по руке энергии, и очередной удар отозвался сухим хрустом. И хрустнули не мои костяшки, хрустнула доска. Пусть сломать её и не вышло, да только и я не получил ровным счётом никаких повреждений. Даже не ощутил самого столкновения с преградой, только упругое сопротивление дерева.
Не могу сказать, будто этот фокус стал получаться всякий раз, когда пытался его продемонстрировать, но подвижки в этом направлении наблюдались несомненные, да и выплески силы вовне начал контролировать на каком-то интуитивном уровне куда лучше прежнего.
На полигоне дела тоже обстояли вполне себе неплохо. Теперь нашей тройке не просто поручали стрелять по мишеням, а стрелять учили. Подмечали ошибки с удержанием оружия и прицеливанием, подсказывали какие-то неочевидные на первый взгляд вещи: поправки на дистанцию и ветер, упреждение при стрельбе по движущейся цели, определение расстояния и прочее, прочее, прочее. Мне, помимо собственного оружия и ручного пулемёта, пришлось осваивать ещё и винтовку, пусть и факультативно.
Но больше всего положительных эмоций доставляли, конечно, заезды по холмам. Там я всякий раз поддавал газу, вынуждая Варю обхватывать меня и прижиматься грудью. Это было… приятно.
В субботу впервые отработали стрельбу из пулемёта на ходу. Во время заезда я высадил девушку на её персональной стрелковой позиции, и покатил с Василем в люльке к ровному участку дороги, где он и попытался на скорости поразить установленные вдоль обочин мишени; в какие-то даже попал.
За время выездов мы успели загореть едва ли не до черноты, да ещё всякий раз покрывались рыжеватой пылью с ног до головы, ладно хоть была возможность отмыться под душем. Увы, в субботу вернулись непосредственно к заходу в баню, шуточки по поводу нашего внешнего вида так и посыпались.
— Засуха — луж нет, вот свиньи в пыли и валяются! — с неприятным злым хохотком заявил Казимир, пожёвывая травинку, и Василь разом закаменел, стиснул кулаки.
Но уже миг спустя мой сосед расслабился, стал обычным самим собой, даже над шуткой посмеялся. Скауты — они такие, эмоциям выхода не дают.
В бане отмывались долго и со всем усердием, а потом нас вновь разминали старшекурсники медицинского училища. Вышли блаженно-расслабленными, а уж когда Дыба выдернул из строя Казимира и препоручил его двум сурового вида дядькам с нарукавными повязками дежурных, настроение и вовсе сделалось лучше некуда.
До объяснения старшина не снизошёл, но и разойтись не позволил.
— С сегодняшнего дня должность старосты упраздняется. Исполняющим обязанности заместителя командира отделения с присвоением звания ефрейтора назначается Фёдор Маленский. Разойдись!
Боря в приливе энтузиазма принялся хлопать новоявленного «замка» по спине, Маша Медник и вовсе без малейшего стеснения бросилась тому на шею, но её реакция как раз была вполне объяснима — не раз видел, как они под ручку прогуливались. Подошли с поздравлениями и Михаил с Прохором. Эти особой радости не выказывали, просто дежурно пожали свежеиспечённому ефрейтору руку.
Приятели-пролетарии только хмыкнули и потопали к нашему корпусу, вслед за ними потянулись девчонки. Ну и мы с Василем тоже задерживаться у бани не стали. Но если я был просто разочарован случившимся, то сосед по комнате аж зубами от бешенства скрипел, желваки на скулах так и гуляли.
Я решил отвлечь его и спросил:
— А что Казимир натворил, как думаешь?
Василь досадливо отмахнулся.
— Да в окно женского отделения подглядывал. И на той неделе, и сегодня. Ну и доигрался. Попался кому-то на глаза, теперь без увольнения останется.
Столь поразительная осведомлённость моего соседа могла иметь лишь одно объяснение, но я придержал свои догадки при себе. Да Василь определённо и сам уже сообразил, что сболтнул лишнего, в комнате он надолго не задержался, сразу ушёл за водой и, вопреки обыкновению, отсутствовал никак не меньше пятнадцати минут. Я даже беспокоиться на его счёт начал, но обошлось. Вернувшись, Василь выставил чайник на подоконник и криво усмехнулся.
— Ну всё, понеслась звезда по кочкам!
— Ты о чём это? — опешил я.
— Талон на усиленное питание деревенские выиграли? Выиграли. А Маленский никого сегодня на чаепитие звать не стал и заперся в комнате с Машкой. Боря стоит — дверь подпирает, чтобы им миловаться не мешали.
— Во дела!
Мой сосед кивнул и прищёлкнул пальцами.
— Да, слушай! Оля очередную истерику закатила, её двойняшки валерьянкой отпаивают, а Варя одна сидит. Может, позовём? Всё же в одной мотоциклетной команде…
Я даже сомневаться не стал и махнул рукой.
— Зови! — А когда Василь вышел, положил ладонь на выпуклый бок чайника и принялся нагревать воду.
Последнее время никаких сложностей эта процедура уже не вызывала, даже концентрироваться больше не требовалось. Контролировал краем сознания бег энергии и думал о том, что за эти две недели так и не разобрался, кто из сослуживцев чем дышит, кто чем живёт.
Только ли по субботам Казимир подглядывал в окно женского отделения? Дала Машка Феде сегодня впервые или просто раньше эти отношения не выставлялись напоказ? По какой причине истерит Ольга? Для каких надобностей настойка корня валерианы Фае и Рае?
Ничего этого я не знал, но особо даже не сомневался, что знает Василь. Знает и, надо понимать, при необходимости шепнёт Дыбе или кому-нибудь ещё.
И обо мне шепнёт? А почему нет? Я — что, какой-то особенный? Вовсе нет. Возникнет нужда, расскажет и обо мне. Скауты — они такие. Никогда скаутам не доверял.
С другой стороны — мы, вроде, неплохо сошлись.
Повалил пар, я отмерил в чайник заварки, а только вернул крышку на место, и распахнулась дверь. Варя и не подумала принарядиться, пришла в гости в простом халатике.
— У вас взаправду шоколадные конфеты есть? — спросила она прямо с порога.
— И печенье, — подтвердил я, но девчонка меня не услышала, запустила руку в бумажный кулёк, избавила конфету от фантика и целиком сунула её в рот.
— «Мишка на севере» — мои любимые! — неразборчиво пробормотала она. — Вкуснотища!
Василь прикрыл дверь и спросил:
