— Что за вариант? — даже зная, что больше не могу надеяться на Хасана и тем более доверять ему, в этот миг почувствовал его искренность.
— Дай мне пару часов, чтобы я все выяснил, тогда смогу объяснить тебе.
— Хочу знать уже сейчас. Раскрыв карты, ты приложишь больше сил к тому, чтобы это стало возможным.
Меня заносило, но стало плевать. Больше я не собирался прогибаться под этого труса и ничтожно лебезить перед ним дожидаясь неизвестно чего. Пришла пора действовать. Хватит сидеть в стороне и отмалчиваться, выжидая расположения. Моя пассивность может стоить Маше жизни. И тогда все окажется впустую.
— Завтра несколько наших ребят переведут на другую базу, ближе к генералу и его окружению. Могу попробовать пропихнуть тебя туда.
— Так в чем же проблема? Разве не ты выбираешь людей?
— Там нужны проверенные бойцы. Те в ком не может быть и капли сомнения. Верхушка не подпускает к себе недавно обращенных, — видно как Хасан нервничает, даже при одной мысли о том, что нужно будет говорить с кем-то обо мне.
— Брат, вспомни свои слова перед моим последним заданием. Какие еще доказательства преданности им нужны? Неужели голову врага способен принести человек приготовившийся воткнуть нож в спину? Все чего я хочу это служить нашему делу и жениться на девчонке. Мне необходимо замолить грехи и нужен надежный тыл. Тогда служба станет еще успешСледнее.
Вместе с призрачной надеждой на встречу с девушкой ко мне вернулась ясность ума. Отчего-то не оставалось сомнений в успехе задуманного.
— Хорошо. Дай мне пару часов и я все решу, — проговорил без колебаний, подтверждая мои ощущения о благоприятном исходе его переговоров.
Глава 26
Все в особняке встало с ног на голову. Привычная тишина и покой растворились вместе со страшным воплем разлетевшимся по усадьбе. Крики, стенания, плач, толпы охраны и каких-то непонятных мужчин, бегающих по территории, навели настоящий хаос. Меня очень быстро подхватили под руки и увели к себе в комнату. Все произошло с такой скоростью, что я даже не успела увидеть лицо погибшей. Но даже находясь у себя в клетке под замком, я слышала шум доносящийся снаружи. Голоса, топот ног, и снова плач.
Мне не терпелось знать кто же та несчастная, кому пришлось разделить такую трагичную участь. Но страшнее всего становилось при мысли о том, что это я должна была оказаться там в бассейне без признаков жизни. И если женщина в черном предупредила меня о том, чтобы я держалась от моего любимого сада подальше, значит случившееся совсем не случайно и на меня планировалось покушение. От этого осознания кровь стыла в жилах и кожа покрылась испариной. Неужели ревность девушек в гареме зашла так далеко, что они решили пойти не крайние меры? Хотя, если бы не Мансура, то и растолченное стекло в еде могло стать причиной моей медленной и мучительной смерти. Да, в жестокости женщин Хаммада не приходилось сомневаться. Но откуда прислуга смогла узнать об их планах? И кто именно стал зачинщиком?
Остаток дня я провела в абсолютной изоляции. Даже моя привычная гостья не появилась на пороге с ужином. Конечно причиной моего удивления стал не голод. После такого вряд ли кусок может полезть в рот. Неведение убивало. Мне нужно расспросить ее, понять как ей удалось узнать о планах заговорщиков и почему она уберегла меня от гибели и не сделала того же самого с другой девушкой. Снова так много вопросов и ни одного ответа.
На следующее утро, вместе со звуком поворачиваемого в двери ключа, женщина в черном вошла в мою комнату, принеся с собой запах свежей выпечки. Оставляя завтрак на столе, она как и прежде старалась не встречаться со мной взглядом.
— Кто погиб? — этот вопрос съедал меня на протяжении всего дня сильнее того факта, что жертвой могла стать я.
Гостья не удостоила меня и взглядом, занимаясь тарелками и столовыми приборами.
— Прошу тебя, назови ее имя. Ведь их цель была я, верно? — села в кресло прямо перед женщиной, пытаясь заглянуть в глаза. — Откуда ты узнала об их планах?
Но женщина быстро закончила выполнять свою задачу, выпрямилась и взглянув на меня проговорила:
— Господин вернулся. Он ждет тебя к обеду. Будь готова, — в глазах снова ни единой эмоции, как у робота.
— Подожди, скажи пожалуйста о том, что вчера произошло после того как меня увели, — поймала ее за бархатистую, покрытую выпуклыми венами кисть.
— Господин ответит, если посчитает нужным, — осторожно вынула руку из моей и оставила меня наедине с мыслями.
Вновь я в полном распоряжении Хаммада и не имею права даже завести разговор с прислугой без его ведома. Женщина в черном его шпионка, это неоспоримый факт. Но почему она не может даже слова сказать, не имея для того определенных указаний? Возможно я ей неприятна и прислуживание мне ей претит. Но в то же время, она предупредила меня об опасности. Неужели я представляю такую большую ценность для Господина, что женщина в черном готова сделать все для моей сохранности? Об этом я могу лишь догадываться. Как дело обстоит в реальности, вряд ли когда-то смогу узнать. На данном этапе меня волновали детали покушения. Оставалось дождаться встречи с Хаммадом. От него больше шансов получить ответы на интересующие меня вопросы.
Такого радушного приёма от Господина я не ожидала. Как только я перешагнула порог его покоев и не успела даже поздороваться с ним, он накинулся на меня как дикий зверь. Прижав к двери, Хаммад терзал мои губы своими, сминая ладонями под одеждой плоть, оставляя на коже синяки. Сорвав хиджаб и отправив вслед за ним абайю, подхватил меня на руки и не совершая остановок унёс в спальню. Сегодня он не церемонился с одеждой. Задержав дыхание, широко распахнула глаза от неожиданности. Треск разрываемого в клочья шелкового платья заполнил тишину комнаты. Я не понимала, что происходит с Господином. Меня пугало его поведение. Никогда раньше он не проявлял такого нетерпения, сохраняя самообладание и выдержку. Сейчас же передо мной находился похотливый юнец, потерявший разум от желания. Его глаза горели, а руки действовали четко, твердо прокладывая себе путь к моему телу.
Хаммад сохранял молчание, не удостоив меня и словом. И я не собиралась засыпать его вопросами до того как пойму его настроение. Пока что я видела в нем только жажду и ничего больше. Оставив меня обнаженной он одним движением расстегнул брюки, спуская их с бедер. Схватив меня за руки, прижал их к кровати над моей головой и резко вошел в меня, удерживая мой взгляд. И лишь убедившись в том, что я смотрю на него, снова завладел моими губами.
Он долго и жестко брал меня, наплевав на остывший обед и ярко светящее за окном солнце. Завершая один раунд, он менял позу и снова завладевал моим телом до тех пор пока я не начинала кричать. И пусть то были звуки не только удовольствия, но и боли, поскольку он не пытался быть нежным и ласковым, каким я знала его до этого дня. Он словно наказывал меня за что-то, демонстрируя мое место. Окончательно я поняла это когда после нескольких актов он поставил меня перед ним на колени и начал вдалбливаться членом мне в рот так глубоко, что слезы градом потекли по щекам. И лишь когда он кончил, заполнив семенем мой рот, почувствовала как он осторожно поднимает меня на ноги и прижимает к себе. Сотрясаясь в его объятиях я тихо плакала, а он молча гладил меня по голове. В этот момент я поняла, что он насытился. Он выплеснул всю злость, родившуюся ко мне. И теперь я снова увижу прежнего Хаммада.
