Варя же, испытывая непонятную неловкость перед незнакомцем, начала делать глупости: в первую очередь, занялась своим полотенцем. Забрав его у Ани, принялась ожесточенно отжимать. И только повторив эту процедуру несколько раз, наконец сообразила, что занимается ерундой. И тогда она совершила очередную глупость — попыталась этим же полотенцем вытереть мокрую и дрожащую от пережитого стресса собаку.
— Моя помощь вам еще нужна? — решился напомнить о себе парень, всё еще продолжая держать на руках напуганного пса.
— Нет!
Ответ прозвучал настолько резко, что Варя от этого еще больше смутилась и тут же, как результат — расстроилась.
Чтобы как- то исправить ситуацию, поспешно поблагодарила:
— Спасибо вам большое, что не растерялись и спасли моего Марика. Я бы просто не пережила, если бы с ним случилось что — то страшное. Дальше я справлюсь со всем сама. Еще раз спасибо.
— Тогда может, вы, как освободитесь, присоединитесь к нам на шашлык? — предложил незнакомец.
Варя отрицательно покачала головой.
— Спасибо, но сейчас мне точно не до шашлыка. Думаю, что на сегодня эмоций получено предостаточно. Так что мы домой, — отказалась она и отчего — то покраснела.
Аня, стоявшая рядом с парнем, сделала подруге страшные глаза и ее губы беззвучно зашевелились, пытаясь таким образом донести до Вари явно что — то важное.
— Спасибо за предложение, но простите, как — нибудь в другой раз. И еще раз огромное вам спасибо! — она несмело взглянула на парня, а затем, тяжело вздохнув, сказала: — Анютка, ты оставайся! Мы сами доберемся домой. До свидания! — и по выражению лица той поняла, что попала в точку.
Именно эти слова и жаждала услышать подружка.
— До свидания! — как — то разом погрустнев, откликнулся молодой человек.
— Пока! Я завтра к тебе забегу! — скороговоркой проговорила Аня и, схватив незнакомца за руку, потянула его к мангалам.
На следующий день уже в десять утра лучшая подруга возникла на пороге.
— Варюш! Ну пойдем в кино или в кафе! — канючила она. — Ну что дома делать — то?
Варя вздохнула. Ей очень не хотелось сегодня куда — то идти, но в то же время чувствовала, что вот — вот, еще немного, и она поддастся уговорам подруги, так как это противостояние продолжалось уже почти двадцать минут, и силы ее сопротивления были сведены практически на нет. И всё же, продолжая отказываться теперь исключительно из — за своего плохого настроения, снова отрицательно покачала головой.
— Ладно, — вдруг пошла на попятную Аня, — давай пойдем на компромисс.
Вот теперь уже Варя взглянула на нее с явным интересом. Компромиссы та не любила и шла на них только в исключительных случаях, когда они имели какой — то тайный смысл для нее самой.
Анечка же, истолковав этот взгляд по — своему, быстро предложила:
— Не хочешь в кино или в кафе, давай тогда хоть на роликах покатаемся в парке.
Варя поморщилась, тут же мысленно представив себе картину, как она, нелепо размахивая руками, растягивается на дорожке. Эта ситуация была заведомо предсказуема, так как повторялась всякий раз, когда подруги решались на такой вид прогулки. После каждого такого падения Аня с тихим шипением долго выговаривала Варваре за минуты позора, которые та ей доставляет своим неумением кататься, за всю ее нелепость и неуклюжесть на роликах. И вот теперь, ну надо же! Если Анна готова терпеть то, что раньше терпеть никак не хотела, то это значит… Варя удивилась своей догадке и засмеялась.
— Анют! Колись! Тебе просто нужно сейчас оказаться в той части поселка?! И тебе даже не будет стыдно за меня?! Ты же знаешь мое умение кататься… Берегись, народ — Варя кататься идет!
Увидев, как Анино лицо внезапно начало наливаться краской, поняла, что, сказав это, она если и не попала прямо в точку, то уж ткнула где — то совсем рядом.
— Хорошо, идем, — улыбаясь, сдала свои позиции Варя.
И снова рассмеялась, на этот раз искренне и по — доброму, так как поняла, что именно этого нелепого катания на роликах ей самой сейчас больше всего и хочется.
— Да ладно тебе! — скороговоркой заговорила Аня. — Ты прекрасно катаешься! Это я так, для большей строгости и исключительно с целью улучшения качества поругивала тебя, — объяснила она. — Ой, да я и сама чуть — чуть лучше тебя катаюсь, — уже совсем покривила душой подруга.
И внезапно поняв, что ее явная и нелепая лесть вылезла наружу, снова покраснела.
Да уж… О своем «не очень хорошем катании на роликах» Аня сильно лукавила. Каталась девушка как заправский роллер, выделывая на роликах просто сумасшедшие трюки. Свое умение она получила в результате перенасыщенного спортом детства.
Мама Ани, видевшая в своей девочке будущую прославленную фигуристку, просто терроризировала дочку занятиями этим видом спорта, нанимая для этого лучших тренеров. Однако голубой мечте мамы не суждено было сбыться. Во — первых, Аня занятиями спортом не горела и ее мечту всячески отвергала, и воплощать не собиралась. Во — вторых, ее мама загорелась сама — закрутила любовный роман с одним из тренеров дочери, после чего благополучно сменила Аниного папу на тренера девочки. В результате тренер стал бывшим тренером, но зато получил статус второго мужа ее матери. Новое замужество заставило женщину изменить место жительства, переехав в другой город, и оставить дочку на попечение отца.
Надо честно сказать, что папа Анюты по поводу разрыва с женой абсолютно не горевал и вскоре привел в дом новую вторую половинку. При этом удивительно то, что ее родителям удалось сохранить довольно приличные, можно сказать, дружеские отношения. Единственным негативным моментом в результате этой мелодраматической ситуации стало появление устойчивой неприязни Аниного отца к любому виду спорта как таковому. Аню же это обстоятельство совсем не расстроило. К немалому ее удовольствию, спортивная карьера на этом благополучно закончилась. Еще после той истории у них в семье проявилась определенная закономерность. Поменяв пятнадцать лет назад супругов, родители Ани пустились во все тяжкие, причем мама девочки здесь явно отставала от папы. Новые вторые половинки появлялись рядом с ними с периодичностью в два — три года.
Анечку же родительский брачный марафон не пугал, тем более что каждый из них, пытаясь загладить свою вину перед дочкой, баловал ту безмерно, идя на поводу ее самых безумных и порой идиотских желаний.
