Он помнил «свою» Варю всегда.
Приехав в другую страну одиннадцатилетним мальчишкой, он только и жил воспоминаниями о маленькой смешной девочке — союзнице по совместно творимым шалостям. Эти воспоминания стали для него отдушиной, его свежим воздухом, растрачиваемым маленькими глотками на протяжении всех лет одиночества.
Скучая по подружке, Димка первое время пытался расспрашивать родителей про Варю, однако вскоре понял, что маму эти вопросы сильно раздражают, а отец отделывается простыми фразами типа: «Всё нормально!», «Учится», «Не знаю», «Давно не видел». В конце концов, до него дошло, что его малышка никому, кроме него, не интересна, и вскоре интересоваться у родных о ней перестал.
Время шло. Он рос, мужал, но так и продолжал помнить о той чистой девочке. В его памяти она всё ещё оставалась такой же смешной, шкодливой, с растрепанными светлыми косичками и сверкающими от предвкушения очередной проказы глазами.
Период взросления и поступление молодого человека на обучение в Кембриджский университет подбросил новых приятелей. Знакомство с Мишей Морозовым, который — о, удача — оказался не просто земляком, но и из того же поселка, что и подруга детства, стало для Димы Милославского настоящим подарком. Парень, как запойный пьяница, часами расспрашивал и расспрашивал нового друга о Варе, но так и не мог «напиться», утолить многолетнюю жажду тоски. Порой молодой человек заставлял нового друга повторять одно и то же до сотни раз. И приятель это терпел, понимая тягу человека, заброшенного на столько лет на чужбину, к воспоминаниям о людях из прошлого, с которыми были связаны счастливые дни детства.
Чуть позже жизнь, возраст и физиология взяли своё. У приятелей стали появляться девушки.
У Миши они менялись часто. Больше двух недель ни одна, даже самая красивая, не задерживалась. Как правило, Михаил бросал их сам, едва уложив очередную красотку в койку. Но кое от кого из девчонок, отправленных в отставку, Дима слышал о том, что друг время от времени не просто практикует жесткий секс, но и банально распускает руки. При этом говорили, что Морозов умеет бить практически профессионально: так, чтобы было больно, а вот следов от побоев не оставалось. Поди ж ты, заяви о насилии. Но очередные глупышки, несмотря на упорно ходившие слухи, словно мотыльки на огонь, летели и летели на это бушующее пламя, повторяя участь своих предшественниц.
Димка долго считал, что такие рассказы являются своеобразной местью юному плейбою от покинутых им разовых подружек. Но вот однажды всё же рискнул поинтересоваться у друга о бродивших вокруг того малоприятных разговорах и слухах. К своему удивлению, он обнаружил что Морозов этой своей особенности в любовных делах не отрицает.
— Ну да! Бывает. Иногда меня и правда заносит.
— Бить женщину — последнее дело, — безапелляционно заявил тогда Митя другу, неприятно поражаясь открывшейся правде.
На наивное высказывание приятеля Михаил тогда усмехнулся и, ничуть не смутившись, произнес.
— Согласен! Но, к сожалению, ничего с собой поделать не могу. Это, наверное, наше семейное проклятье. Надеюсь, что когда я встречу ту, единственную, которую полюблю, то смогу измениться, посадив своего демона в крепкую железную клетку.
— А если ты и с ней не сможешь держать себя в руках?
— Смогу! — глянув на друга ярко-голубыми, практически бездонными глазами, с уверенностью ответил тот.
А вот Дима так не думал.
«Если не контролировать себя уже сейчас, то это войдёт в привычку. Станет нормой жизни, а значит, в любой момент и с любимой у Мишки может снова сорвать крышу».
Глава 27
У Димы Милославского поначалу девушки тоже менялись часто, но только до тех пор, пока в их учебном заведении не появились двойняшки — брат и сестра Вадим и Лана Зарницкие.
Они были детьми известного и очень серьёзного человека на их общей родине. Ребята оказались из самой настоящей, так называемой «золотой молодёжи». Своим появлением Зарницкие принесли в мужскую дружбу Димы и Миши повышенную коммуникабельность, вседозволенность и раскрепощённость. А спустя время Лана, оказавшись в постели Мити, задержалась там на долгих три года.
Вскоре большой и неприятной неожиданностью для Димы Милославского, которого в этой компании благополучно переименовали в Митю, стало понимание того, что эта красивая, породистая девушка имеет какие-то психические отклонения. Эмоциональные всплески из безудержного веселья в глубокие провалы депрессии, терзающие Лану как личность, заставили парня задуматься об их истинной причине. Впоследствии первопричина нашлась и оказалась до банальности простой, а от этого по-настоящему страшной. Эта роковая красавица оказалась обычной наркоманкой. Узнав об этом, друзья забили во все колокола.
Лана долго и муторно лечилась, но вытащить девушку из этой трясины всё же удалось. Пролечившись положенный срок, красотка снова прилипла к Мите, словно банный лист. Молодой человек, которого спустя некоторое время стала раздражать её больная привязанность, не стал скрывать, что сильно тяготится этой связью. Однако, уступая уговорам друзей на поддержание хотя бы видимости её продолжения, поставил девушке жесткое условие. Главным требованием для дальнейшего пребывания Ланы в его постели стал её полный отказ от приема запрещенных препаратов и средств.
И надо сказать, что в течение почти двух лет возвращения к страшному прошлому Митя не замечал, а их общение из тяготившего его плавно перешло в стойкую привычку.
Но чуда так и не произошло. В конце концов срыв всё же случился. Однажды, вернувшись из гостевой поездки к родным, продлившейся буквально тройку дней, он застал девушку не просто в наркотическом коматозе, но ещё и в собственной кровати с каким-то упырем, таким же обдолбанным, как и она сама. Сдав сорвавшуюся Лану её родным, отношения с девушкой всё же разорвал.
Вернувшись, Лана снова начала атаку на Дмитрия Милославского. Она клялась и божилась, что такого больше не повторится, поясняя, что сорвалась по нелепой случайности: поддалась уговорам подруг сходить в ночной клуб, а тот парень, с которым она переспала, просто опоил её. Вот только Дима оказался непреклонен.
И этому было несколько причин.
Во-первых, то, что произошло, Митя посчитал изменой. Девушка дважды предала его: вернулась к наркотикам и притащила постороннего мужика в их общую постель.
Во-вторых, в душе по-прежнему жила его детская подружка. Мало того, он понял, что Лана всё это время была лишь слабой попыткой молодого человека притушить тоску о милом воспоминании из своего беззаботного, полного счастливых моментов детства.
Чем ближе подходило время к окончанию учебы и возвращению на родину, тем больше страхов от предстоящей встречи громоздилось в душе Димы. В последнее время парень всё чаще и чаще стал думать о Варе, о неизбежном взрослении старых друзей. Позже он соврал девушке, когда сказал, что не пришёл к ним в гости, только потому, что она по-прежнему ментально оставалась для него всё той же маленькой, шустрой шкодой — подружкой. На самом же деле Митя боялся, что, встретившись, они разочаруются, не примут друг друга такими, какими стали спустя столько лет разлуки.
