— Ты не представляешь, насколько я спокойна!
— Тебя это совсем не волнует? — удивился парень, вспоминая свою реакцию на молодых людей, заглядывающихся на девушку.
— Ну, во-первых, во мне нет безумства крови Морозовых, чтобы сходить с ума от любви. Я взрослая женщина и отдаю отчет как себе, так и своим чувствам и действиям, а во-вторых, я хорошо знаю Настю. Они с Егором очень любят друг друга. Про них можно смело сказать, что они «две половинки одного целого».
— Две половинки одного целого, — словно эхо, повторил парень слова матери, пробуя их на вкус и мысленно захлёбываясь от желания стать для Вари тем же, кем были её родители друг для друга. — Наверное, это счастье — любить так и знать, что настолько любим…
— Наверное… Мне этого не понять. Вот поэтому ни Настя, ни Егор никогда не позволят кому-то встать между ними. Иногда на них посмотришь — любят так, будто только поженились… Настя просто не впустит в их с Егором отношения кого-то ещё, как бы этого ни хотел твой отец. Она его намеки просто игнорирует, не понимает. А в открытую, в силу ещё оставшегося здравомыслия, твой отец признаться в своих желаниях не может. Вот и бесится.
— Подожди, — вдруг встрепенулся парень. — Но ведь Настя Архипова — Архипова только по мужу…
Женщина пожала плечами.
— Она Архипова… она Богом данная Егору… его вторая половинка. Видимо это что-то да значит.
Парень встал на колени перед матерью и, обняв её за талию, прижался к её груди.
— Что мне делать, мамочка? У меня такое ощущение, что я дышать без неё не могу… я, боюсь её обидеть, а отец требует мести… и он сказал, что не даст своего согласия на наш брак, а я… я… сделал Варе сегодня предложение…
— Что? — воскликнула женщина, теряя самообладание. — Как? Миша… Как?
— Я не могу поступить с ней подло… А тут Милославский Димка крутится вокруг неё… Я не отдам ему её. Я тогда его просто убью!
— Ми-и-ша! — охнула женщина. — Да что ж за напасть эти Архиповы… Сынок, ты не должен так говорить. Даже думать так не смей. Вспомни Марка. Он тоже убил из-за любви… пусть по глупости, нечаянно, но из-за любви.
— Что мне делать, мама?
— Успокойся! Давай подумаем… и что тебе ответила девочка?
— Она сначала отказалась, но потом согласилась подумать до сентября… Я надеюсь, что она не откажет. По крайней мере, я приложу все усилия для этого. Если она даст согласие, то я хочу сыграть свадьбу сразу же, в течение недели. Я не хочу её никому отдавать… Я не могу!
— Подожди, сынок! Будем думать… Тут, главное, надо как-то эту идею отцу преподнести правильно, связав её с его идеей фикс о мести. Будем думать, родной… Будем думать…
Она нежно гладила и целовала своего, казалось бы, недавно выросшего мальчика, уже сгорающего от ненормальной, разрушающей его душу и сердце любви.
«Господи, молю тебя! Пусть эта девочка окажется второй половинкой моего сына. Подари ему взаимную любовь и счастье! Он умеет любить, ведь он мой сын, нежный и ласковый мальчик. Саша, конечно, отравил его своим ядом мести, но надеюсь, что всё поправимо. И хоть кто-то из мужчин Морозовых найдет свою настоящую вторую половинку, чтобы наконец прекратить эту многолетнюю вендетту. Пусть они будут счастливы».
От её спокойного уверенного тона Мише показалось, что всё будет именно так, как она и сказала.
«Мы все придумаем! Варя будет моей женой! Она будет только моей!».
Глава 37
— О Боже! — кинулась к сыну Лера, едва Дима Милославский переступил порог дома. — Гоша! Ты посмотри, что сделали с твоим сыном! Вызывай полицию, скорую помощь, охрану немедленно! Сыночек! Кто? — уже практически перейдя на ультразвук, взывала к помощи и справедливости женщина.
Митя с обреченным видом жался к стенке, пытаясь вырваться из цепких рук матери. Выглянувший на крик жены Милославский — старший, увидев рассеченную губу, сверкающий под глазом синяк и размазанную по лицу кровь, удивленно уставился на сына. Его брови в немом вопросе взлетели вверх.
— Что ты стоишь, как истукан, это же твой сын! Его избили… — взывала Лера к мужу.
Димка, загнанно посмотрев на мать, перевел молящий взгляд на отца и отрицательно покачал головой, как бы говоря: «Не слушай её! Ничего не надо». Гоша, правильно истолковав посыл молодого человека, пожал плечами и снова скрылся в кабинете, где до этого работал.
— Мам, — жестко сказал парень. — Отстань! Дай мне в душ сходить, в конце концов…
Лера, не ожидающая отпора от любимого чада, сначала опешила, а потом закрутила свою воронку причитаний по новой.
— Кто на тебя напал, сынок? Хулиганы? Где ты был? Ты же ездил к Мише Морозову?! Или нет?
При упоминании имени лучшего друга парня зло и откровенно передернуло. Кулаки сжались, а на лице заиграли желваки мышц. То, как сын отреагировал на имя старого товарища, Лере абсолютно не понравилось.
— Вы что, поругались? Сыночек, но он же твой лучший друг…
— Всё, мам, потом… Я в душ! — зашипел парень и дернулся из цепких материнских рук так, что ткань поло, за которое расстроенная мать пыталась удержать пострадавшего сына, затрещала, а сама Лера чуть не упала. Но рванувший от неё Димка даже не оглянулся.
— Георгий! — женщина ворвалась в кабинет мужа. — Ты почему не реагируешь, как это положено отцу?
Гоша, откинувшись в кресле, устало посмотрел на жену.
— Что не так, любимая?
— Твой сын, еле живой, практически приползает домой избитым до полусмерти, а его отец…
— Что ты несешь? Ну что ты несешь, Лера? До какой полусмерти… Да! Парень подрался с кем-то. Вот и всё! Скорее всего, девушку не поделили. Кто в молодые годы из-за девушек не дрался? Ничего страшного!
Лера, хотевшая было что-то возразить, замерла. Неприятная догадка словно маяк для заблудившихся в шторм кораблей, высветила правду…
«Девушка… О Господи! Да я, кажется, догадываюсь, кто она!» — и женщина, развернувшись, понеслась к сыну.
Ворвавшись без стука в комнату к парню, забарабанила в дверь ванной.
— Сынок! Открой! Открой немедленно! — но Димка, расслышав, что к нему в ванную комнату ломится мать, грязно выругался, а потом, не выдержав её стенаний под дверью, выключил воду и крикнул.
— Мам, прекращай! Дай мне помыться! Выйду — поговорим. Имей совесть!
Уже было притихшая на несколько минут Лера, пока слушала сына, завелась с новой силой.
— Открой немедленно.
— Мам! Я моюсь! Ты понимаешь? Я мо-о-юсь! Если ты сейчас не успокоишься, то я соберусь и… уеду к деду с бабкой.
— В Лондон? Ночью? — попыталась поставить на место взбунтовавшегося сына женщина.
— Увы! Разочарую, дорогая мамочка! У меня есть ещё одни дед с бабкой. Ты просто почему-то про них в очередной раз забыла… Так что дай мне как минимум помыться.! Или я действительно уеду, поверь!
