– Потому что ты необыкновенная. Мне интересно с тобой. Я скучаю без тебя и с нетерпением жду, когда вернешься. Я ревную, и мне хочется, чтобы ты никого не замечала кроме меня. Я думаю это МНОГО и оно достойно, чтобы жить вместе, а со временем вылилось во что-то особенное.
Сидела на паласе и смотрела вперед. Удивительное признание. Романтик, оказывается, мой мужчина. Повернулась и прикоснулась к его губам, показывая лаской все, что хотела ему сказать словами, но не могла. Может, так и будет, и в его сердце появится нечто большее чем симпатия, желание, ведь полюбить очень просто. Чего я совсем не ожидала…
Мужчина повернул к себе и усадил на колени, выдыхая в губы:
– Знаешь, мы, наверное, завтра продолжим…
С улыбкой расстегивала его рубашку, медленно снимая, наслаждаясь шикарным телом. Посмотрела в его бездонные глаза, утопая в них, и выдала:
– Поддерживаю…
– Как я рад, а то даже не знал, как соблазнить.
– Мне кажется, ты это изумительно делаешь, – томно выдала, облизывая и слегка прикусывая губу.
– С тобой я чувствую себя бездарным студентом.
Засмеялась и зарылась пальцами в шикарную шевелюру.
– Тогда с удовольствием приму у тебя экзамен, – прошептала, теряя нить мысли, так как мужчина начал ласкать шею, нежно прикасаясь к телу, укладывая на пол, демонстрируя свои безумные навыки.
Глава 15
12 апреля, пятница
Осматривала дом, наблюдая, с каким недовольством старая женщина смотрит на меня. Худая, скрученная с прищуром серых глаз в длинном платье, которое тащилось по полу, подметая пыль, а на улице собирая грязь. Она ходила за мной, не оставляя ни на секунду, и раздражительно кривила губы. Повернулась к ней и вежливо спросила:
– Когда…
Суханкина перебила мой вопрос и ворчливо буркнула:
– А где муж-то? Я вот не люблю, когда женщина сама пытается доказать миру, что лучше всех. Мужик он и есть мужик – глава в семье. Непорядок, что женщина пытается доказать и строить из себя мужеподобное существо.
Пораженно уставилась на нее, теряясь на секунду, а потом выдала:
– Умер. Живу одна с двумя детьми.
– Ой, горе какое! – запричитала она, кивая, подпирая ладонями подбородок. – Крепись! Мой первый тоже рано помер – пьяного трактором перерубило. А вот второй… уже от рака. Но хоть дети взрослые были. Одна бы не потянула. А твои-то большие?
– Нет, маленькие. Сыну шесть лет, а дочери два года и девять месяцев.
– Совсем сопливые еще. Поднимать их нужно ой как. Мужик нужен. Мужик! Нечего нос воротить, если кто берет, нужно соглашаться, – ворчала она, дергая головой по сторонам.
Промолчала, не любила такие нравоучения. Совсем. Я, конечно, понимала, что она прожила и опыт, но, не зная ситуации и характера людей, давать характеристику – это не дело. Ведь первый раз меня увидела и уже советует. Мне абы кто не нужен. Если уж встретить, то по сердцу, чтобы хотелось ложиться и просыпаться вместе.
– Когда вы хотели… – перешла вновь к вопросу, считая, что бабушка отвлекает ненужными вопросами. Какая ей разница, кто будет жить в доме? Не с ней ведь.
– Да что там я? Пустяки. А когда муж помер? Болел? – придирчиво спросила она, щуря глаза. – Мужики нынче не те, сопливые больно.
– Три года назад, – сухо ответила, не желая говорить по душам, но женщине было все равно.
– Ой, чувствую у тебя тяжелый характер. Очень тяжелый. С гонором деваха.
Повернулась к ней, отмечая прищур, но тут меня спасла Алиса. Она положила руку на плечо женщины и сказала:
– Вера Павловна, она у нас умница, но не любит душу открывать перед чужими людьми.
– А я разве чужая? – с возмущением прокряхтела любопытная старушка. – Своя! Ладно уж… Ну и как домишко?
– Нормально. Мне нравится, – ответила, считая, что тут неделю нужно будет вымывать всю грязь, но дом теплый и уютный.
– Это хорошо, но я через два месяца только поеду, а сейчас не могу.
Посмотрела на Алису и, отмечая недовольство в ее глазах, поняла, что Суханкина только что так кардинально поменяла планы.
– Мне месяц нужен… – кинула женщина, дергая ткань своей засаленной кофты.
– Вера Павловна, мы дадим…
– Да что вы там дадите? Мне чужого не нужно! Вот! Чувствую, что этот месяц должна быть тут. И с мужьями попрощаюсь. Они как раз…
Я стояла и слушала ее рассказ о мужьях. Сейчас она не была ворчливой, и было столько тепла в ее словах, что стало неудобно, что она мне сразу не понравилась. Обыкновенная женщина, которая до сих пор любила своих мужей и хорошо отзывалась о них. Это замечательно.
Вот бы так и мне… То есть сохранить нежные чувства. Чтобы на душе цвели цветы, было замечательно и нежно. Она в эту минуту посмотрела на меня и пробурчала:
– Через месяц займемся документами. Вот. И не переживай, голубушка, продам тебе я дом. Да и задатки мне не нужны. Но вот не готова я в этом месяце продавать. Не хочу.
Понимала ее, но в то же время чувствовала опасение, что и тут сорвется. Ладно. Еще раз прошлась по дому, заглянув в кухню, зал и спальню, а также осмотрев печку со всех ракурсов, и попрощавшись, побрела в сад. Веселкина осталась дома с бабушкой.
Прислонилась к яблоне, окидывая взглядом огород, на котором, очевидно, рос лишь сорняк, и почувствовала, что не чувствую себя здесь хозяйкой. Как-то так… Но я признавала, что здесь будет нам хорошо.
Посмотрела на крышу, отмечая, что чердак открыт, а лестницы нет, и села на скамейку, с которой давным-давно слезла синяя краска, кое-где проглядывая.
Улыбнулась и просто сидела, пока не услышала голос Алисы, которая быстрыми шагами шла ко мне.
– Ну и как? – спросила она и села рядом.
– Хорошо.
– Отлично. В общем, пакет документов есть, и как она дает добро, то…
Повернулась к ней и уточнила:
– А если отказ? Что тогда?
Алиса внимательно посмотрела на меня и спросила:
– Ань, скажи честно, у тебя вариант еще есть? Вот смотрю и вижу, что ты в растерянности.
– Стас предлагает переехать к нему… – поделилась после небольшой паузы, за которую думала, говорить или нет.
– Как я понимаю, у вас все серьезно? – весело спросила она, намекая, что совсем недавно я ей другое говорила.
– Пока замечательно.
– Но он вроде как сильно не открывается? – предположила она.
– Вероятно, потому, что пока не испытывает любви.
– Если бы так, то городской мужик к себе не перевозил вас. Так что не накручивай. Хмм… Ладно, с бабушкой переговорю. Пока давай шуруй к нему в Москву, а документы у меня будут в сейфе. Если что не так, то я начинаю процесс, пока ты возвращаешься. За месяц ты как раз поймешь. Идет?
