1. Клэр
На утро я с трудом открываю глаза, от слез все мое лицо распухло и напоминает страшную маску для Хэллоуина. Всю ночь Стефан истязал меня так усиленно и жестко, что в какой-то момент это перестало быть невыносимым. Я будто потерялась в пространстве, ощущая только, как слезы стекают горячими ручьями под маской по щекам, сворачивая к ушам, оставаясь мокрым пятном на подушке под головой.
Наверное, если бы я подохла, он бы не заметил, а снова и снова вторгался в мое тело. Секс в этот раз превратился в какую-то экзекуцию, он будто наказывал меня за несделанные проступки, незаслуженные грехи.
Думаю, только с рассветом солнца он понял бы, что я давно мертва. Но и тогда в его жестоких синих глазах не промелькнуло бы и тени удивления или расстройства. Он бы просто отряхнул свои руки, как делал всегда после выполненной работы, законченного дела, и приказал убрать подальше мой хладный труп.
Тяжело вздыхаю. Наконец-то мои руки и ноги свободны. Стаскиваю повязку с глаз. Кляп изо рта Стефан давно убрал, решив поцеловать в сухие губы перед тем, как выйти из моей спальни.
Медленно встаю, чувствуя саднящую тупую боль. Она отзывается в коленях, икрах ног, руках, животе, груди. Этой ночью Стефан решил в очередной раз расширить наши границы – завязал глаза маской-шарфом, поставил в рот кляп, а запястья и лодыжки зафиксировал звенящими от каждого движения цепями. Снял практически сразу…после…но неприятное, саднящее ощущение все равно осталось.
Ковыляю в ванную комнату, в душевой кабине включаю самую горячую воду, встаю под струи настоящего кипятка. Натираю ладони, плечи, пытаясь смыть с себя мерзкое чувство унижения, но ничего, совершенно ничего не выходит – мне все равно хочется забиться в угол и рыдать там о своей несчастной судьбе дни напролет.
Вдруг в комнате звенит звонок. Черт. Это Стефан подает мне знак, заметив по камерам слежения, что я еще не готова для встречи с ним.
Запрокидываю голову, скрывая зачатки слез и быстро намыливаю волосы, чтобы с помощью шампуня избавиться от запаха хозяина моей жизни.
Вспоминаю его слова, когда он пришел ко мне вчера в комнату: «Это все принадлежит мне, Клэри. Ты, кстати, ничего не хочешь мне сказать? Сделать?». А потом добавляет непонятно: «Если бы не… Если бы…».
Фен включаю на полную мощность, желая скорее высушить волосы хотя бы наполовину, а после закручиваю их в гульку сверху. Из шкафа выуживаю длинное платье с запахом спереди, яркое, белое, с крупными красными маками. Поправляю ткань в груди – Стефан не любит бюстье, надеваю тонкие трусики. Изогнувшись, отрываю бирку от платья и бросаю ее на пол, к босоножкам, без которых решаюсь обойтись.
Спешу по коридору вперед, сворачиваю налево и застываю у двери в его кабинет. Он сидит как хозяин жизни (впрочем, им он и является), за монитором компьютера. Вдруг, заметив меня, Стефан улыбается, как-то по-домашнему, радостно, весело. Его глаза блестят и весь он похож на нормального мужчину, которому не чуждо ничего человеческое.
Похож на того, каким я увидела его впервые.
Я застываю на пороге.
- Клэри, наконец-то, а я все жду тебя, - спокойно говорит он, продолжая сиять глазами. – Ты чудесно выглядишь.
Нерешительно переминаюсь с ноги на ногу.
- Входи, садись в кресло, сейчас будем пить чай. У меня совещание, недолгое, всего около получаса, а после выйдем на улицу. Мне хочется побыть с тобой какое-то время: придется уехать на пару дней.
Дотрагиваюсь до кожаного ошейника подрагивающими пальцами. Боюсь, что он может снова пустить ток – не все комнаты открыты для посещения мной. Стефан хмурится.
- Ты меня слышала, Клэр? – голос сразу меняется с благодушного на грозовой, только молний не хватает. Черт. Как сложно уследить за его настроением!
Решаюсь и вхожу в комнату, набрав полную грудь воздуха, как делает пловец при прыжке с трамплина.
Действительно, ничего не происходит, ошейник не подает признаков жизни, поэтому легко дефилирую в комнату, сажусь в кресло, расправив волнами юбки платья. Оно красиво пестрит и переливается на солнце, что играет бликами сквозь окно за хозяином дома.
Стефан с восхищением разглядывает меня - этот момент я успеваю считать в его глазах, прежде чем он снова моргнет, и будто завеса опадёт на его зрачки. Но именно эта секунда просветления его лица дорогого стоит, потому что сейчас он не играет никакую роль и ему действительно нравится то, что он видит, ему действительно нравлюсь я.
Эту волнующую секунду я, похоже, буду долго хранить в памяти, чтобы выжить в том аду, в котором оказалась по собственной глупости.
В комнату входит Розитта – немая служанка. Ее темное лицо блестит от пота, она тихонько утирается платочком, выставляя с тележки чайные пары, тосты, ягодный джем, фрукты.
- Спасибо, Розитта, - отпускает ее Стефан, но сам смотрит на меня выжидающе.
Я молча киваю, благодаря согбенную негритянку.
- Ешь, - говорит он мне, как только она выходит.
Легко сказать! После этой дикой слезной ночи в меня не поместится ни виноградины. Но, страшась наказания, наливаю себе немного кофе и делаю глоток под внимательным взглядом Стефана.
- Ешь, - повторяет он и его голос меняется. – Ты слишком худая! Может быть, дело в этом, - последнюю фразу он бурчит себе под нос, но я настолько настроена на него, что слышу ее. Удивляюсь. Никак не могу уловить, когда огромная забота сменяется в нем жестокостью.
Демонстративно отламываю кусочек тоста, жую, запиваю кофе. Накалываю на серебряную десертную вилочку киви, запускаю в рот, запиваю водой из стакана рядом. Слизываю сахарную пудру с фрукта.
Стефан, откинувшись в своем офисном кресле, закинул руки за голову и следит за мной, прищурившись. Ярко–синяя футболка очерчивает все линии его мышц, выгодно подчеркивает накачанную мускулатуру, бицепсы, манит краем татуировки на плече. Он слишком хорош, и знает об этом: на лице не было ни единого изъяна, оно симметрично, нос в меру длиннен, подбородок – волевой, а задумчивые глаза глубоко посажены под большими бровями. Самодовольный изгиб его губ, гладких и идеально пропорциональных, зародили во мне намерение снова прикусить свою собственную губу.
Не выдерживаю и так и делаю.
Тут же Стефан закатывает глаза и чертыхается еле слышно.
- Блять, Клэри, вернись к себе.
Тут же Стефан закатывает глаза и чертыхается еле слышно.
- Блять, Клэри, вернись к себе.
Я, с радостью вскочив, оправляю платье, но делаю это слишком резко и из запаха выпадает левая грудь. Это не остается незамеченным, Стефан тут же вскакивает. Черт, даже отсюда видно его возбуждение: легкие летние штаны разбухают в районе паха.
