Он щурится, усилием воли подавляет вспыхнувшее внутри раздражение. В любой другой раз я была бы благодарна ему за то, что пытается удержать себя в руках, но сейчас мне абсолютно все равно.
Рассеянно гляжу на него, и Стефан жадно вглядывается мне в зрачки, в глаза, осматривает лицо на предмет повреждений, но я в ответ скольжу по его красивому, почти скульптурному лицу рассеянно, поверхностно, не цепляясь ни за что, чтобы совсем не пропасть в лавине самоуничижения.
Я отодвигаю его руку от своего лица, сажусь и трясу головой, прогоняя тревожные черные мушки перед глазами. Придя в себя, встаю. Стефан все также сидит перед моей кроватью на низеньком стуле и следит за моими действиями.
- Розитта сейчас принесет ужин.
Мне хочется сказать, что я не голодна, что мне ничего не нужно, кроме простой воды, но вдруг передумываю. Слова кажутся сейчас простым сотрясанием воздуха. Легонько кривлю гримасу, скуксив нос. Отворачиваюсь.
Это движение не остаётся незамеченным Стефаном. Он резко подрывается со своего места, подскакивает ко мне и хватает своими огромными руками за плечи, дыша внезапной яростью мне прямо в лицо:
- Что? Ты думала сбежать и сейчас разыгрываешь передо мной униженную и оскорбленную?
Он сжимает губы так сильно, что они белеют.
- Этот трюк у тебя не пройдет, девочка моя. Ты мне слишком тяжело и дорого обходишься. Уже вторая неделя! Вторая!
15. Клэр
Я не реагирую. Смотрю пустым и бесцельным взглядом в угол комнаты, и от этого Стефан еще больше заводится, его нервирует моя отстранённость. Мужчина отпускает руки, практически откидывает меня от себя, начинает ходить кругами по комнате.
- Две, сука, недели, караулю, когда ты, наконец, осознаешь, придешь в себя! Да столько времени ни на одну НЕРАСКРЫВШУЮСЯ никто не тратил со времен сотворения Адама! Ты у меня сидишь уже вот здесь!
Он подлегает ко мне, рассыпая вокруг себя искры бешенства и злости и демонстративно проводит рукой по горлу.
А потом вдруг отходит на шаг и спокойно говорит:
- Но знаешь, ты должна быть наказана. За попытку побега. За неповиновение. За это вот все!
Но и это спокойствие в голове после бури меня тоже не трогает, я чувствую только смертельную усталость.
В комнату входит Розитта с тележкой, на которой обычно привозит чай. Она выгружает на стол тарелки с жареными крылышками, мясным супом, маленькие сэндвичи с индейкой. Выставляет прозрачный чайник с цитрусовым содержимым, стакан ярко- оранжевого свежевыжатого апельсинного сока, стакан молока. По комнате начинают распространяться аппетитные ароматы еды, и мой желудок реагирует на них предсказуемо, заурчав.
Стефан, сложив руки на груди, смотрит на меня недовольно.
- Садись, ешь.
Я мотаю головой и отворачиваюсь от него к стене.
- Ешь! – в его голосе накаляется металл, и он может выжечь на мне клеймо, но не сейчас. Слышится звук закрывшейся двери – это Розитта вышла поскорее, чтобы не становиться свидетелем очередной некрасивой сцены.
Стою и смотрю на стену, выкрашенную бледно-зеленой краской. Если повернуть голову вправо, то можно увидеть красивую картину, на которой запечатлены удивительные яркие цветы. В мазках чувствуется небрежность, но именно она придает картине цельность и цепляющий колорит. А если взглянуть в другую сторону, повернув голову, то можно увидеть краешек зеленого поля и дерево, под которым совсем недавно мы…
Морщусь от воспоминаний.
Стефан вдруг взрывается.
Он рычит зверем и начинает крушить все в комнате, что находится рядом с ним. Его ярость почти осязаема, и я съеживаюсь, боясь повернуться и перетянуть этот смерч на себя, стать целью его притяжения.
Гремит кровать, слышится треск рвущейся ткани, звон разбившегося стекла, грудное рычание недовольного мужчины.
Он запускает стакан в стену рядом и по ней расползается белое молочное пятно вперемешку с мелкими осколками. Один осколок рикошетом отлетает и впивается мне в плечо. От резкой и неожиданной боли шиплю, хватаюсь ладонью за место, откуда уже начинает течь кровь.
- Да что б тебя! – рычит Стефан.
Поворачивает меня к себе лицом, оглядывает с ног до головы, проводит рукой по моему плечу, вытаскивает стеклянную занозу, бросает ее на стол.
А потом вдруг делает то, от чего у меня глаза на лоб лезут: он чуть наклоняется и облизывает место пореза. Я вижу на его языке след от красной крови, ежусь от шершавой щекотки.
Поднимаю глаза и смотрю в его бледное от недавнего гнева лицо. Цепляюсь к глазам и дергаюсь: они чуть больше, чем обычно, и зрачок в темно-зеленой радужке вытягивается в струну, как у змеи.
Несколько раз моргаю, чтобы прогнать наваждение.
- Я приду к тебе ночью, - говорит Стефан и выходит за дверь. – Ошейник снова включен.
Черт. Оглядываю комнату и вздыхаю.
Она полностью разгромлена: кровать перевернута, одеяло порвано на лоскуты, комод вывернут практически наизнанку, - повсюду валяется мое белье, вернее, то, что от него осталось. Оставлен только стол с едой, на котором отсутствует только стакан молока.
Стефан Дарк умеет быть убедительным.
16. Клэр
Я лежу в собственной постели и не могу прийти в себя. Меня знобит. Трясет до такой степени, что в темноте комнаты слышно, как стучат друг о друга зубы. То, что пришлось пережить сегодня, нашло выход спустя несколько часов.
Неудавшийся побег, реакция Стефана, снова ограничение свободы (причем в самых малейших пределах – только до двери моей комнаты). Ничего не могло пройти бесследно и мое тело сотрясается от внутреннего холода. Не выдержав, встаю, достаю из шкафа длинное пальто. Снова срезаю бирку, чтобы она не кололась, кутаюсь в мягкую теплоту и ложусь в постель, которую недавно с огромным трудом поставила возле стены на место.
- Клэр, у меня к вам предложение, которое вам должно понравиться. Предлагаю вам пожить в моем доме в течение года. Даже меньше – думаю, десяти месяцев будет достаточно. От вас не нужно будет ничего из ряда вон выходящего…Обычные женские дела. Ничего…особенного…Мы заключим с вами договор, на ваш счет будет переведена крупная сумма денег, а после завершения нашего.. гм… сотрудничества.. я гарантирую вам не только большие отступные, но и высокую должность в моей корпорации. Если захотите, последний вариант будет изменен на любой другой, аналогичный вашему запросу, – снова и снова звучит в моей памяти голос Стефана.
В ту минуту я не осознала, о чем он говорит. Что имеет в виду, и какие последствия могут быть от моего решения. И отказа, и согласия.
Выйдя из его кабинета, я наткнулась на неприязненный взгляд его секретаря – холеной блондинки. В голове пронеслась мысль, далекая и неоформленная: «Интересно, а он с ней спит?». Но как пронеслась, так и потерялась в водовороте чувств.
