Билли подходит к мужчине и встает на колени. Вдруг происходит то, от чего у меня волосы на голове встают дыбом.
Этот человек расстегивает ширинку и вытаскивает наружу свой огромный член. Он берет голову Билли в свои руки и его длинные большие пальцы запутываются в ее рыжих кудряшках. Девушка держит руки за спиной и позволяет насаживать свою голову на его хер. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Я жмурюсь, но все равно слышу это: хлюпающие звуки минета, его стоны наслаждения, ее захлебывающееся дыхание.
С громким шлепком и рычанием он отодвигает ее от себя. От того, что что-то изменилось, распахиваю глаза и смотрю вперед. Она стоит ко мне спиной, закрыв обзор и я вижу только его плечи. Мужчина стягивает с нее бриджи, поворачивает ее к себе спиной и, не давая времени приготовиться, вдруг резко входит в нее сзади. Глаза Билли практически лезут из орбит, она шипит и закусывает губы, а мужчина в это время хватает ее за запястья за спиной одной рукой, а второй рукой уверенно и властно держит за бедра, помогая насаживаться на член, словно бездушной секс-кукле.
Я встречаюсь взглядом с Билли, но она отводит глаза, жмурится, и я тоже. Я слышу только его распаленное дыхание, ее стоны, когда он слишком резко входит в нее и снова начинаю дрожать. Мне страшно и больно.
Господи, неужели я снова оказалась в плену, причем в плену страшнее, чем был до этого?
- Дааа, детка, - кончает он и я слышу в этом голосе знакомые нотки. Не может быть. Это Стефан?!
29. Клэр
Билли не разговаривает со мной уже несколько часов. Она лежит, уткнувшись носом в покрытую темной плесенью стену, на единственной узкой кушетке.
- Билли, Билли! – не выдерживаю я и практически кричу. – Поговори со мной.
Она даже не ведет плечом. Я, ударив по коленке рукой, начинаю ходить вдоль клетки как зверь в зоопарке.
- Должен же быть какой-то выход?
- Его нет, - вдруг шепчет она из своего угла.
- Чего нет? – не сразу понимаю.
- Выхода нет, глупая.
Я останавливаюсь и смотрю на нее во все глаза. Она приподняла голову с тонкой подушки и смотрит на меня вполоборота. Все ее лицо мокрое, опухшее от слез. И это зрелище коробит даже больше того, свидетелем чего я недавно стала.
Мне больно смотреть на то, как девчонка выглядит: жалкая, потерянная, опустившаяся, тусклая и как будто больная.
Но, самое страшное, что в ней я вижу отражение себя. Я точно также сносила все издевательства, которые Стефан обрушил на мою голову во время нашего с ним проживания. Он обращался со мной как с куклой, при этом добавляя (постоянно добавляя) какие-то новые вещи, раздвигая границы дозволенного, даже не спрашивая, готова ли я к этому, или нет.
Вместо того, чтобы бороться, идти против, я точно также молча оплакивала свою судьбу, думая, что мне нечего противопоставить такой громиле, как он. Понятное дело, что даже самый слабый мужчина априори физически сильнее женщины, а тут он – сильное, накачанное и даже перекачанное животное, а не человек.
- С ним можно и нужно поговорить, - вдруг говорю я ей. – Мы можем предложить ему денег.
Смешной вариант развития событий, ведь именно от недостатка денег я и оказалась в этой темнице, но все лучше думать вдвоем.
Она снова кладет голову на подушку и отворачивается.
- У него этих денег… Жопой жуй.
Эти слова звучат как выстрел в тишине. Похоже, Стефан глубже погрузился во мрак. И это новая форма его непонятной шизофрении.
- Сколько времени ты здесь? – пользуясь тем, что успела ее зацепить, продолжаю расспрос.
Она дергает плечом. Ясно. Не известно. В такой темноте и постоянной промозглой пыли трудно понять, что за окном – день или ночь, который час.
Я снова разглядываю клетку, будто бы в первый раз от меня могло что-то укрыться.
Темный дощатый пол с облезлым лаком. Тонкое старое покрывало вместо одеяла. Серый, почти черный потолок с паутиной по углам, кирпичная стена с одной стороны и непроглядная тьма с других. Судно под кроватью. Возле двери – пластиковая бутылка и одноразовый стакан, по-видимому, уже многоразового использования.
- А еда? – вдруг вспоминаю я. – Еда? Нас будут кормить?
Билли, кажется заснула, пока я задумчиво перебирала варианты побега, потому что резко подскакивает от моего окрика. Я снова повторяю свой вопрос, и девушка горько ухмыляется.
- Лучше б не кормил.
- Мы можем в это время…- подсказываю ей продолжить мысль.
Она, даже не оборачиваясь, машет в мою сторону рукой, и я понимаю ее знак-просьбу помолчать.
У меня в голове настоящий кавардак, и невозможно привести себя в порядок. Откидываюсь на спинку стула и начинаю вспоминать все, что было до того, как я очнулась в этом темном подвале. Воспоминания горьки, как полынь, остры, как нож, но теперь я чувствую в себе силы, чтобы не разреветься и снова не превратиться в кисель.
Потому что мне нужно выжить. И я думаю, что смогу это сделать. Откуда вдруг взялась такая уверенность сказать сложно, но во мне будто перегорел какой-то тумблер, заставляющий жалеть себя.
Да уж, жизнь со Стефаном Дарком в его доме меня закалила словно сталь. Или это пример Билли действует на меня таким образом, что хочется стать антагонистом, не поддаваясь тоске и сырой печали? Потому что это чувство мне очень хорошо знакомо по себе: стоит один раз заплакать, заглянуть в эту затягивающую дыру самокопания и саможаления, как оттуда не выбраться.
- Эй, Билли, - снова подаю голос. – Ты знаешь какие-нибудь песни?
Она меня слышит, я это точно знаю, потому что плечи, вздрогнув, застывают в одном положении. Не знаю, почему я это спрашиваю у нее, может быть, потому, что за время проживания на острове немного отвыкла от человеческой речи, или от женской компании, но продолжаю гнуть свою линию.
- А я знаю.
Она привстает в своем углу и поворачивает ко мне свое лицо. Я подмигиваю.
- Жизнь продолжается, даже когда ее, в сущности, и нет.
Отстукиваю ритм на коленке пальцами и начинаю тихонько напевать нетленную All You Need Is Love Битлов. Билли сначала смотрит на меня, как на сумасшедшую, на то, как я шепотом напеваю известные строчки, жутко фальшивлю, морщусь от этого, гримасничаю. Это так странно – делать какие-то глупые вещи, но я не могу остановиться. Иначе темнота поглотит меня, мой разум, и от меня ничего не останется, а лишь одна сухая оболочка, а этого я точно не хочу. Потому что, как ни крути, мне нужно остаться живой, я должна выкарабкаться и из этой ситуации.
Тем более, что Стефан Дарк меня не пугает. Я видела его во всех ипостасях, и ни одна из них не вводила меня в ступор, даже нужно сказать больше: я погружалась в него все глубже и глубже, теряя частичку себя.
