40. Стефан
Я был в коконе. И провалился в полусон- полуявь, в свое воспоминание.
Я возвращался домой после вечеринки, устроенной другом во дворе дома. Мы всю неделю праздновали мое двадцатилетие. Слегка пошатываясь, пытался резвее переставлять ноги, но безрезультатно: ноги путались, голова гудела. Было немного смешно от того, что я никак не мог добраться до дома – дорога, которая занимала около получаса, давалась с трудом, и мне казалось, что я шел уже целую вечность. В голове крутилась какая-то веселая песенка, и я пытался подвывать ее окончание. Конечно же, ничего не получалось. Пение больше походило на вой кота, лишившегося бубенцов.
Мимо проехало два автомобиля, окатив меня дальним светом фар и обдав попсовой мелодией магнитолы из открытых окон. И тут я будто немного протрезвел: вспомнил, что сегодня обещался отцу быть дома раньше. Проверить время уже никак бы не вышло – сотовый телефон был благополучно утоплен в бассейне.
Пожал плечами. С другой стороны, мне-то чего спешить. Нераскрывшаяся приедет знакомиться не ко мне, это ясно, как день, а к Алану, старшему брату. Мне всего двадцать – какая магия в этом возрасте?
Удивительно, но дом встретил меня чернотой. Свет не горел ни на первом этаже, ни на трех других. Оранжевым светом поблескивали только фонари у входа. Я сначала даже подумал, что отец, Алан и эта самая девушка уехали на ужин в город, но тут почувствовал какое-то движение в окне. Вернее, я его скорее почувствовал, чем увидел: перед глазами все еще немного двоилось, несмотря на пешую часовую прогулку, протрезветь мне никак не удавалось.
- Эй! Есть кто дома? – крикнул я.
Пустота и тишина были мне ответом. Щелкнул включателем, но свет не появился, как будто электричество отрубилось во всем доме.
Я дошел до лестницы и включил свет бра возле нее – на всякий случай строители дома запланировали участок бесперебойного питания, но его хватило только на одно место в доме: для лестницы, что, в общем-то, было удобно. Несколько ступеней, довольно крутых, просто так их не преодолеть в темноте.
Вдруг сверху раздался хрип, как если бы рычала собака, которой зажали пасть. Я запрокинул голову вверх и чуть сам не закричал от ужаса: на самой верхней ступеньке стояла голая девушка. Темные волосы были рассыпаны по ее телу, закрывая половину будто накидкой, но было понятно: она полностью обнажена.
Она протянула мне навстречу руку, и я понял, что девчонка и была тем источником странного звука: она пыталась что-то сказать, но из-за ужасного шипастого ошейника ничего не удавалось выдать, кроме шипящего дыхания.
- Стой, стой! – я попытался ее остановить, понимая, что она смотрит только на меня и совершенно не глядит под ноги, а значит, легко может скатиться со злополучной лестницы. В этот момент весь хмель покинул мое тело, голову, душу.
Она хрипела и хрипела, и тут я обратил внимание, что все ее тело в полосах крови, будто кто-то ее очень сильно и успешно стегал кнутом. Блять.
- Стой, я помогу тебе спуститься! Тебе нужна помощь! – крикнул я и начал подниматься по лестнице.
- Помоги! – прошипела девушка и сделал шаг на ступеньку. Еще, еще, и вдруг кубарем покатилась вниз. Я смотрел, как ее тело несется словно снежная лавина, ударяясь со деревянные ступени, железное заграждение, как кружатся ее волосы в полете и ничего не мог сделать – поймать этот ужасающий ком было просто невозможно.
Я подставил руки, пытаясь хоть как –то задержать ее падение, и она упала прямо мне на ладони. От удара я зажмурился – скорость придала значительный вес ее хрупкому телу. Поймал и прижал к гулко бьющемуся телу. Черт, надо срочно вызывать помощь, скорую, бить во все колокола.
И вдруг во всем доме включился свет. От неожиданности я растерялся и чуть не выронил тело девушки на пол, но вовремя среагировал.
- Стефан! Как ты мог! – разнесся громогласный голос отца над нашей гостиной. Я обернулся и увидел их: отец и Алан, в костюмах с иголочки, стояли в дверях и неверяще смотрели на меня. – Ты… убил ее? Нераскрывшуюся?
У меня даже слова замерли в горле. Что?
- Стефан, - Алан первым оказался рядом и помог положить тело несчастной девушки на пол. – Ты убил ее.
- Нет, я.. – наконец, дар речи вернулся ко мне, и я попытался объяснить отцу и Алану, что к чему.
Отец приложил руку к ее горлу, прямо под черный плотный ошейник, пытаясь нащупать пульс, и по тому, как сморщилось его лицо в скорбной гримасе, я понял, что это была пустая трата времени: пульса явно не было. Девушка скончалась.
- Стефан, как ты мог, - тихо продолжил отец. – Ты хотел ее раскрыть, распаковать, сделать своей истинной, но просчитался. Как ты мог?!
Последние слова он буквально выкрикнул мне в лицо.
- Она могла бы стать истинной твоего брата, а ты убил ее!
Я не мог поверить: отец даже не пытался выслушать меня, обвиняя над телом только что почившей девушки.
Алан засунул руки в карманы и отвел взгляд.
- Это ужасный позор для нас, как я вернусь на должность Совета Драконов, если мой сын – убийца?
От того, что меня не слышат и не слушают, к горлу подступала кипящая ярость.
- Я не делал этого! Я не виноват! – запальчиво закричал я.
Отец встал и, презрительно взглянув на меня, сказал горько и твердо:
- Убирайся из этого дома, убийца.
Я вскочил на ноги, когда дым рассеялся.
Черт, для чего китаец вытащил эту постыдную картинку из моего прошлого? Память – ужасный монстр, и я не хотел с ней встречаться никогда, но сегодня пришлось.
Китаец все также сидел в той же позе, что и прежде. Он прикрыл глаза и будто витал где-то далеко в своих мирах, куда обычному смертному не было хода.
Меня немного пошатывало – картина из моего прошлого была совершенно некстати, я слишком глубоко похоронил ее в недрах своего сознания.
- Спасибо, шаман, - найдя в себе силы, поблагодарил его за помощь и повернулся к двери. – Когда-нибудь я расплачусь с тобой.
Вдруг китаец раскрыл свои глаза и посмотрел мне в лицо внимательно и цепко.
- Будь готов, дракон.
Я согласно кивнул и сделал шаг вперед. Передо мной промелькнула дымная голова дракона – ручная прозрачная зверушка шамана и дотронулась до двери. Щелкнул затвор. Открылась щеколда.
Замер, потому что понял, что прежде такого не видел никогда. Оглянулся на шамана. Тот сидел все также не глядя никуда, прикрыв свои узкие глаза. Дымок из трубки снова поднимался кверху, обычный, как от подкуренной сигареты.
- Ах ты дрянь, сдал меня! - рассердился я, подпрыгнул к китайцу, но не успел донести до него всю мощь своего удара кулаком.
Позади послышались шаги, шуршание, и вдруг дверь отворилась нараспашку с глухим стуком.
