Лиза неосознанно сделала шаг вперед, но замерла: здесь, в этом разговоре она была лишней. Но сердце тут же запело, заволновалось. Будто льдинки отвалились с замороженной души: они оба живы, они оба пришли спасти ее!
Девушка удивилась, но поняла мать Якова. Для того, чтобы спасти сына, она самолично привела альфе наживку – отвлечь, усыпить его бдительность, чтобы напасть в самый неожиданный момент. Возможно, Лиза поступила бы также, будь она в такой ситуации.
Теперь Лиза не держала зла на женщину, что смотрела влажными желтыми звериными глазами на одного из своих сыновей, которого считала потерянным, пропавшим. Сердце девушки кольнула горячая игла и она тоже почувствовала, как слезы подступают к глазам.
Это чувство облегчения, что она миновала такой страшной судьбы, что все вот-вот разъяснится и изменится, буквально выпотрошило ее изнутри, и в душе поселилась вязкая пустота. Ей захотелось плакать в голос, обнять по очереди и Якова, и Тима, и даже волчицу, которая, махнув хвостом, оглянувшись на поляну, вдруг исчезла, петляя и путая следы, среди деревьев.
Тимофей обернулся к ней и выпрямился во весь свой немалый рост. Лиза невольно залюбовалась его нагим, совершенным, скульптурным телом, словно выточенным из мрамора.
- Нам пора бежать, - сказал он не глядя на нее, обернулся спиной и тут же побежал вперед, размахивая огромным черным хвостом.
Лиза ахнула. Бежать? Но как? Куда?
Она почувствовала, что ее платье тянут вниз. На месте, где только что стоял тихий Яков, переминался с лапы на лапу, оттягивая в сторону подол ее платья, большой волк. Поняв, что привлек ее внимание, он встал вровень с ней и прилег вперед на лапы.
- Нет, - верно поняла то, что он хотел ей сказать Лиза. – Я на тебя не сяду.
Волк зарычал.
- Даже не думай, я побегу рядом с вами. Я достаточно выносливая. Да и мне самой хочется сбежать как можно скорее с этого места, - дернула она подол, пытаясь вытащить его из пасти волка. Однако тот только угрожающе зарычал.
- Как ты себе это представляешь? Верхом на волке? Нееет! – протянула она.
Со стороны дерева, к которому был привязан Сокол, послышался вздох. Лиза дернулась. Волк рядом зарычал, обнажив огромные клыки.
- Ну верхом, так верхом, - тут же согласилась послушно Лиза. Подтянув платье, она перекинула одну ногу через бок животного и осторожно присела. Запустила руки в холку, прижалась грудью к его спине. Волк встал, будто привыкая к ее весу, и сначала осторожно потрусил вслед за черным волчарой, а после пустился вскачь.
Лиза удержалась от того, чтобы не запищать. Прижалась еще сильнее, буквально обхватив шею волка руками, да так сильно, что мех то и дело попадал ей в рот. Когда же они догнали впереди бегущего Тима, она чуть привыкла к бегу верхом и уже не жмурилась от страха, что упадет или получит веткой в лоб – Яков контролировал каждый поворот, каждую кочку. Она сползала каждый раз, когда он двигал лапами, и девушка опасалась, что какой-то из поворотов станет последним, она не удержится и слетит вниз, в снег, а учитывая высоту и скорость, обязательно раскроит лоб или получит другое увечье.
Ноги болели, их натирала жесткая шерсть, руки дрожали. Она уже не чувствовала пальцев – от холода они стали уже не красными, а синеватыми, даже не видя их перед собой, можно было понять – обморожение близко. Щеки саднило – мороз не кусал, а нещадно тер наждачкой нежную кожу. Лиза начала тихо всхлипывать и постанывать при особо крутом вираже, но боясь привлечь к себе внимание того, кто бежал впереди.
Тимофей махал черным хвостом, блестел огромной волчьей спиной, но ни разу не оглянулся, чтобы проверить, как добираются по его следам Яков и Лиза. Если бы были силы, возможность, она бы переключилась от ощущения боли во всем теле и сосредоточилась на том, что это ее невнимание ее обижает, но сейчас Лиза чувствовала, что еще немного – и она просто-напросто рухнет в снег и замерзнет намертво.
Она попыталась сжать сильнее ладони, ухватившись за теплый мех волка на загривке, но ничего не получилось: пальцы сжало холодом и острой болью. Лиза охнула. Ногу свело судорогой, по всему телу прокатилась волна боли.
Неужели это конец? И все зря?
Вдруг Яков остановился. Лиза медленно сползла в снег, упав в ногах волка, тяжело и шумно задышала, будто сама бежала по лесу, спасаясь от волчьей стаи.
- Добрались, - сказал откуда-то из-за деревьев Тимофей. – Здесь будет привал. Оставим Лизу в машине, а сами отправимся путать следы. Их тут достаточно, нас могут сразу найти.
Лиза напрягла зрение: в предрассветный час было темнее всего, тем более здесь, в сердцевине леса. Яков подтолкнул ее холодным носом в плечо, но девушка не поддалась – встать на ноги казалось самоубийством.
- Черт, ее нужно быстрее приводить в себя. Нужно раздеть, - она скорее почувствовала, чем увидела, руку на своей щеке. Тимофей впервые за такое долгое время прикоснулся к ней.
И тут же случилось то, чего Тим явно ожидал меньше всего: Яков зарычал на него, вскинулся и встал напротив, распушив шерсть. Мужчина в ответ ощерился, вытянул вперед руку, будто ожидая нападения от зверя. Лиза непонимающе переводила глаза с одного на другого. От чего такая агрессия? Что они не поделили?
Или это – реакция на предложение Тима ее раздеть?...
48
Лиза скорее почувствовала, чем увидела его присутствие. Из-за мужчины, что буквально навис над ней в темноте, по всему телу побежали мурашки. Он молчал, будто боясь нарушить торжественную порочность момента, и девушка тоже не проронила ни слова.
Неторопливым движением он обхватил лодыжки теплыми руками и притянул ее к себе. Скользнул ладонями по ногам, а после вдруг наклонился и поцеловал горячими губами бедро, будто таким образом поставив клеймо.
- Все это время я мечтал попробовать тебя на вкус, - прошептал он еле слышно, и от его бархатного тихого голоса все внутри свернулось узлом. От того, что все происходило в кромешной тьме, чувства становились острее.
Он провел языком по ее нижней губе и чуть прикусил. Она застонала. Он впустил в свой рот ее юркий язык и заставил его танцевать, так, как ему нравится, как ему хотелось все это время, так, что изнутри спиралью закрутилось возбуждение.
От поцелуев горячих губ не оторваться. Лиза чувствовала, что хочется еще и еще, и от взятого темпа закружилась голова.
Он проложил дорожку поцелуев по горлу и, не удержавшись, прикусил кожу. От этого движения в низ живота скользнула молния.
Нырнув пальцами под трусики, резко стянул их вниз. Остановился на мгновение, будто давая ей возможность передумать, и тут же поцеловал пупок, от чего у девушки от предвкушения сжались все мышцы. Раздвинул ее ноги и, облизнув палец, вставил его в сочащееся лоно, застонав от этого движения вместе с ней. А после – спустился губами с живота ниже.
- Как сладко! – скорее вздохнул, чем сказал после первого удара языком.
