Проводив всех до калитки, я помахал рукой и приступил к нехитрым домашним делам. Иголку с нитками держать в пальцах умел, так что на ремонт и подшивку формы времени ушло немного. Не ателье, конечно, но вроде бы стало лучше. Потом взял лопату и прочистил дорожку до калитки и от калитки до веранды, а потом и до заднего двора. Разгреб площадку перед двором, выкатил колоду и чурбаки. Эх, где мой любимый «Штилек»! Здесь, чувствуется, в ходу только «Дружба‑2».
Раздайся народ – Лешка дрова рубит! Е-э-х! У-о-х! Теперь и перекурить не грех. Стопка колотых поленьев уже поднялась у колоды. Пошарил во дворе, нашел мелкий напильник и брусок. Топор и клинья в норме, но подточить – заострить не помешает. «Окончить перекур! – Есть окончить перекур!» Продолжаем… Помахал еще немного топором и принялся убирать дрова. Чурбаки были сосновые, рубились на легком морозце хорошо, так что клинья почти не потребовались.
Сбегал за водой. Порадовало, что здесь уже есть колонка (из которой по случаю мороза текла тонюсенькая струйка воды), а не простые колодцы.
Теперь надо привести себя в порядок – командиру Красной армии в военкомат следует прибыть в соответствующем виде.
Вторая половина дома играла роль зала, кухни, родительской комнаты и умывальной. Можно чуток побаловать себя – рукомойник наполнил водой из чайника, так что брился (больше для порядка, чем по необходимости) и умывался теплой водой, как буржуй. Теперь обмундирование. Спасибо двум армейским годам – как содержать в порядке форму, научили. Раз – пройтись одежной щеткой по обмундированию и шинели. Два – обувной щеткой – по сапогам (решил их одеть «для форса»). Три – все металлические детали на портупее и пуговицы – суконной тряпочкой с зубным порошком (другого-то ничего нету). Затянулся, осмотрелся – годится! Я, конечно, понимаю, что, на требовательный взгляд старшины, можно было бы и лучше. Но «в условиях, максимально приближенным к боевым», как говорилось в наше время, мой внешний вид в полной мере соответствовал содержанию.
Черт возьми, как же тяжко без часов! Придется потом разориться и купить. Дверь веранды запер, калитку закрыл. Теперь вперед, – на поиски военкомата. По идее, он должен быть где-нибудь ближе к центру.
Все-таки зря решил пофорсить – пошел в сапогах и ушанку тоже привел в уставной вид. Да и рукавицы оказались бы предпочтительнее перчаток. На дворе декабрь и весьма нежарко. Особенно ушами это почувствовал. Так что шевелиться надо скорее.
Всего через час поисков, расспросов прохожих я нашел местный военкомат. Самое противное оказалось ждать оформления документов и выдачи всяких пропусков-карточек-талонов-справок. Заодно на складе при военкомате получил продукты. «Паек» называется. Десять журналов, двадцать подписей, три согласования, два похода за визой к военкому и три визита к его замам. Бюрократы хреновы! Я в шинели даже запариться успел. Почти целый день и так невеликого отпуска у меня «съели»! Слава богу, все выдали. На всякий случай проверил состояние аттестата. Лешка Журавлев оказался нормальным парнем – почти все деньги он переводил родным и немного отчислял в Фонд обороны. Ничего менять не стал. Тех средств, которые оставлял себе молодой лейтеха, и мне должно хватить. Интересно, а что за финансы оказались в моем распоряжении при выписке из госпиталя? Это полученные в полку премиальные – наградные? А может, мне прежние сослуживцы на дорогу скинулись?
Из всей продукции отечественной полиграфии, выданной в военкомате, интуитивно понятными были только талоны на обед в столовой, чем я и воспользовался, благо идти недалеко и дорогу подсказали.
Немножко погулял по городу, попытался ориентироваться. Надо же вживаться в образ. Получилось, как у нас выражаются, «на троечку». Гулял кругами в районе центра и вокзала.
То, что в Павлике нет метро – это терпимо. И в мое время его тоже не провели. Но хоть автобусы-то могли бы запустить! Весь встреченный по дороге транспорт – несколько полуторок или трехтонок, да пара телег. Во, гляди-ка – сани проехали. Прямо как у Деда Мороза, только старые и грязные. А тут как народ передвигается? Это ж сколько снега надо ногами месить, пока до точки назначения доковыляешь?!
Дома меня встретила озабоченная и серьезная Ниночка. Оказывается, мои «родители» велели ей помочь адаптироваться в этом мире, не вдаваясь в подробности. Я смущенно улыбнулся, предложил попить чаю. Рассказал, как сходил в военкомат, и предъявил туго набитый «сидор», в котором разместился-утолкался полученный «паек». Попросил помощи в вопросах местной коммерции – задача «как отоваривать карточки» казалась мне операцией сродни получению ипотечного кредита. Предложение растопить печку (я прикинул, что в доме несколько прохладно) встретило решительный отпор.
– Ты что! Топить будем вечером – дрова беречь надо. Следующий раз только в феврале обещали привезти.
– А самим в лес сходить?
На меня посмотрели с явным сожалением. А, ну ясно – раненый-контуженый.
– И на чем из леса привезешь? А как по лесу сейчас пройдешь? Замело же все!
– М-да… Что-то не подумал… – А как тут сообразишь, если в наше время основной и главный заслон от таких самозваных дровосеков – это егеря и полиция. Бензопила есть, машина есть, значит, дрова будут в любое время года. Только не надо браконьерствовать – валежника и так на всех вполне хватит.
– Ладушки, мисс Всезнайка, – пошли, станешь меня учить, как карточки отоваривать.
Собравшись на вторую дневную вылазку, я выпендриваться уже не стал – оделся потеплее и захватил верный «сидор». Надо было помочь «своему» дому, – купить что-нибудь нужное. В отличие от Дяди Федора у меня наличность имелась. Осталось только узнать – это было много или мало.
В конце всего бесконечного похода по магазинам и рынкам я задавался только одним вопросом: «Когда люди здесь успевали жить?» В этой очереди постой – перестройся в другую, займи в третьей и запишись на завтра в четвертой. Господи, какое же счастье в наше время: заскочил после работы в магазин, купил все, что надо, а также что не надо – и поехал домой. Сумки-пакеты предложат на кассе. По карточке расплатился, все закинул в багажник или на заднее сиденье, и через полчаса ты уже у холодильника. А уж если совсем лень – закажите доставку по интернету. Вам сказать, что мы приобрели за четыре часа хождения по магазинам? Записывайте: хлеб (у нас он называется черный или ржаной) три «кирпича», хлеб ситный (в прежней реальности в армии как белый выдавали, а здесь такой в госпитале) два «кирпича», масло сливочное – полкило в серой бумаге, неизвестная мороженая куча чего-то под наименованием рыба – два кг, кусман красноватой массы с костями под гордым названием «Говядина» – килограмм, крупа перловая, крупа пшеничная, крупа рисовая (не путать с благородным рисом!), сероватые трубочки, почему-то именуемые макароны, крупа манная. Гречку обещали выдавать на следующей неделе. Забудьте про пакетики и упаковки, – все насыпали при нас в ловко сворачиваемые кулечки из серовато-коричневой бумаги. Спички! Это же оказалось реальной ценностью, и Ниночка обрадовалась, что дали целую упаковку – десять коробков. Из приправ нашлись только черный перец и лаврушка. Сахар выдали здоровыми белыми кусками. Больше всего меня выбил из колеи развесной чай. Чай он только по внешнему виду немного напоминал. Запах отсутствовал напрочь. Мы посовещались и решили воздержаться от покупки. Тем более что, по словам Ниночки, дома чай наличествовал. Грузинский. Про кофе лучше не спрашивать, так же как и про какао. Может быть, вам еще рахат-лукум подать? Подозреваю, что для Ниночки это слово соответствует волшебнику из восточной сказки.
