Ниночка почему-то насупилась.
– Что я маленькая совсем, что ли? Я про море читала и картинки видела. А про то, что жарко и про соленую воду, в школе учили. А она что, и вправду соленая? Как рассол, да?
– Какие твои годы – еще успеешь съездить, сама попробуешь.
Блин, дуралей. Вот кого уже несколько раз подлавливали на том, что он считает себя умнее всех. Правда, в другой реальности… Надо было сделать поправку. Ведь Ниночка старше моей Лизаветы.
Девочка стала серьезной и мрачной.
– А мы победим?
Вопрос в точечку. Не будет Победы – не будет и курортов. Кроме того, сейчас везде, где было море, шла война. Следующий официальный курортный сезон, если не ошибаюсь, откроется в 1950-м.
– И не сомневайся! – Ответ должен быть резким и четким. Ни тени колебания. Я обязан не просто ответить, а вбить железобетонную, стальную уверенность. Пусть это будет тем стерженьком, на котором станет держаться ее стойкость. – Только это произойдет не завтра и не через месяц… И, может быть, не через год. Сейчас этим гадам крепко надавали под Москвой. Но это пока только начало. В боксе это называют «нокдаун». Потом будут еще бои… Нам надо обратно свою землю возвращать. А затем и по Европе следует пройтись – заразу вычистить.
Кажется, мне удалось ее убедить.
– А самолет горы может перелететь?
– Конечно же может. Уже сейчас летают через горы. И через море. Ну ты же про Чкалова, Байдукова, Белякова, Громова знаешь? Они вообще через полюс перелетели.
– Самолет высоко летает?
– Высоко – выше облаков. Вот знаешь, когда на земле идет дождь и все обложено тучами, за ними и за облаками всегда светит солнце. И если здесь тучи серые или даже черные, то сверху они всегда белые, как будто серебристые.
– А еще выше можно?
– Конечно! Ты же слышала: «Все выше, и выше, и выше!..» Сейчас разрабатывают новые самолеты. Они будут летать в стратосфере и еще выше!
– Еще выше? – Легкое недоверие и удивление в голосе.
– Еще выше. Не пройдет и двадцати лет после Войны, люди будут летать в космосе на околоземной орбите. Потом даже на Луну слетают. Несколько раз, пока не надоест.
– На Луне надоест?!
– А что там делать? Днем плюс сто пятьдесят градусов, ночью минус сто пятьдесят. Воды нет. Воздуха нет. Находиться на Луне можно только в специальной защитной одежде – «скафандр» называется. Сила притяжения одна шестая от земной. Бриллианты и золото по поверхности не раскиданы. Безжизненный скалистый и пыльный кусок породы. Как пустыня, только еще хуже. Потом, может быть, построят на поверхности несколько баз или научных станций, ну типа как сейчас у нас в Арктике – «Северный полюс» для ученых.
– Ты откуда знаешь?
– Книжки читать надо!
– А я и так читаю.
– Для твоего возраста пока твои книжки – нормально. А потом надо будет читать научную и популярную литературу. И на лекции к умным людям ходить.
– Хорошо. – В голосе «сестренки» промелькнула хитринка. – А вот мы уже и пришли!
И точно, за разговором скоротали дорогу до дома.
Дома затопили печку (уже можно), поставили воду под ужин и начали возиться по хозяйству. На окошки спустили одеяла – светомаскировка. Так вот в чем дело! А то вчера мне показалось, что все кругом вымерло – это же население режим светомаскировки соблюдает.
Про себя отметил, что с Ниночкой я общаюсь как со своей Лизаветой. Не мешало бы учитывать поправочку. У Нины Ивановны другая жизнь – где-то сложнее, а где-то проще.
Э-хе-хе-эх, а как там мои…
Ну-ка! Прекратить! Вон пойди – топориком помаши – дровишек наруби!
Все-таки верно решили в свое время: лучший способ лечения – это трудотерапия. Развалил парочку чурбаков – вон уже мысли «на покушать» переключились. Для закрепления эффекта еще немного дров наколол.
С Ниночкой стали готовить ужин – вновь приобретенные макароны и тушенка из госпитального сухого пайка и продуктов, полученных в военкомате. Эх, лучку бы пожарить… Но ввиду отсутствия… придется перебиться. Завтра надо будет на рынок сбегать. Судя по всему, цены еще не должны были взлететь. Только все равно – выше, чем в магазинах. А моя кредитная карточка слишком далеко и вообще в другом времени… там же, где и банкоматы.
Ниночка пристроилась неподалеку делать уроки и следить за тем, как кашеварю. Она мне давала советы по управлению сложнейшим агрегатом под названием «печь русская», а я подсказывал ей, как лучше сделать географию, историю и литературу. Совсем ее покорил, когда предложил решить задачку по математике не тем способом, который давали в классе, а системой уравнений. Молодец, «сестренка»! Не только быстро поняла, как была выполнена задача, но и освоила принцип вычисления. И следующую задачку на пробу сделала сама. Помнится, Лизка в такой ситуации «отбивалась руками и ногами» – нам так не объясняли и я так решать не буду, не говоря о том, чтобы еще что-то сделать в дополнение к заданному.
За окном уже вовсю хозяйничала ночь, когда вернулись «родители». Ходики показывали почти девять вечера. Мы их встретили протопленным домом и готовым ужином. Радио, даже в виде тарелки, как изображали «в кино про Войну», в доме не наблюдалось. Информационный голод грозил перерасти в информационное истощение. Телика – нет, интернета – нет. Слава богу, принесли «Правду». Но ее содержание порадовало мало. Пока все собирались к столу, пробежал газету по диагонали: информации ноль целых хрен десятых. Что и где творится… Где проходит линия фронта… Что вообще делается в мире… Блин, как тут народ ориентировался?
Иван Прохорович степенно, даже, можно сказать, важно, достал из буфета бутылочку. Три маленькие рюмочки. Пожалуй, сейчас это будет немного не в тему. Мы потом выпьем – за Победу, за Сталина и за тех, кто не вернулся. А сейчас решительным жестом опротестовываю предложение.
– Мне нельзя. И после «болячки», – провел по шраму на голове, – будет плохо. Еще неизвестно, как отзовется.
В глазах «отца» одобрение. Он спокойно отодвинул рюмочку в сторону.
Ну вот, все сели за стол. Дарья Никитична аккуратно разложила «макароны почти по-флотски» по тарелкам. Мне больше всех. Затем – хозяину, и примерно половину моей порции – Ниночке и в свою тарелку. Непорядок! Вот чего я себе не могу позволить, так это объедать людей. Да мне же кусок в горло не полезет! Мягким скрадывающим движением (кисть снизу по локтю в направлении кисти «матери», рука скользит по руке – оп, а ложка уже у меня) забрал «шанцевый» инструмент. Решительно и быстро уравнял свою порцию с дамами.
– Мне много пока нельзя. Реабилитационный период. – А что, вполне приемлемое объяснение. Еще и с научными словами. Выкрутился?
Ага, хренушки! Если я и смог обмануть, то только Ниночку. Прохорыч отнесся с одобрением, у «матушки» еле заметные слезинки и какое-то умиление.
