– Какая еще Лужица?
Что бы я теперь упустил момент поумничать? Да никогда!
– Кто у вас в школе историю преподавал?
– Марь Васильна, – на автомате выдал опешивший сержантик.
– Вот тебе слушать надо было ее, а не ворон считать! Область, где в центре находилась славянская крепость Бранибор, которую германцы звали «Бранденбург», называлась Лужа, или Лужица. Почти до конца девятого века была заселена нашими, то есть западными славянами. На месте Берлина вообще располагалась рыбацкая деревушка под названием Барлин. Вроде как «запруда», или «плотина» по-древнеславянски. А этот район до сих пор сами немцы называют Лужской областью.
– Да ты что?
– Шутишь небось?
– Чё придумываешь-то…
– Ша, старики! Я за базар отвечаю! В смысле – «правду говорю». Вот когда это безобразие, именуемое Войной, закончится, то вместе пойдем в Ленинскую библиотеку в Москве и посмотрим старые документы.
– Не, ну надо же! Деревня! Вот бы не подумал…
– А я так точно потом по этой «деревне» пройдусь. Найду стеночку повыше и напишу что-нибудь вроде: «Так вам, гадам, и надо!»
– Да говорю же, – не пустят. Там от пехоты, кавалерии и танкистов тесно будет, как в вокзальном буфете. (В. Высоцкий – Вцепились они в высоту как в свое…)
– Так-то оно верно, но уж очень хочется пройтись и хоть одним глазком взглянуть бы…
– А кто тебе мешает? Посмотришь еще. Мы еще все вместе по Берлину погуляем.
– Не, ребята, точно говорю – по мне, так Прага будет лучше. А что там по тому Берлину гулять-то? Одни развалины да мины на каждом шагу. Патрули кругом. И еще немцы голодные просят хлеба. Ну сфотографируемся у Бранденбургских ворот. Можно и на обломках рейхсканцелярии еще фото сделать. В Праге лучше будет. Один Карлов мост чего стоит! И народ там почти что наш. И по секрету скажу: пиво-о-о! Самое классное пиво из всех существующих.
– А ты заливаешь, как будто все видел и все знаешь!
Ну вот кто тянул меня за язык – теперь выворачивайся.
– А чего видеть, и так дело понятное. Сам посуди – немаки народ упертый? Просто так руки вверх поднимать не станут? Значит, жахнем по Берлину из всего, из чего только можно будет – чтобы своих людей в атаки на укрепленный город не бросать. Если долго бомбить и обстреливать, во что здания превратятся? В развалины. «Пожрать» там что можно отыскать? Кирпичное крошево? Только то, что в запасах сохранится, то в живот и попадет. Потому немцы голодными будут. А фашисты, перед тем как их всех словно вшей изведут, гадостей напоследок наделают – мины везде поставят.
– А про пиво откуда знаешь?
– Ярослава Гашека читать в школе надо было. «Похождения бравого солдата Швейка», слышал?
– Ладно, тихо вы! Народ уже спит. Завтра хоть целый день трепитесь.
Не знаю, кто куда, а я спать!
Вы заметили, что во всем тексте повествования написано «Война». С большой буквы. Так всегда говорили старики, которых я еще успел застать. Никогда не слышал от них официального: «Великая Отечественная война». Только так – «Война». Как будто все другие войны по сравнению с этим ужасом были мелочью. У тех, кто застал Войну, вообще, жизнь делилась на «до» и «после». Видимо, много изменилось в нашей стране и в мире, что «Война» прочно засела в памяти людей.
Насколько же «много изменилось» у нас в стране? Это можно понять, проведя небольшое сравнение газет и журналов до 1941 года и, скажем, после 1955-го. Вроде бы ясно, что основные различия – это дела людей. Ставятся другие задачи, воплощаются в жизнь другие планы… Однако если пристально смотреть, то видно, как чаще стали упоминаться совсем другие города и районы страны. Прежние последний раз фигурировали как оставленные или освобожденные. Где-то на просторах интернета столкнулся с цифрами количества и процентного состава населения до и после Войны. И слегка обомлел. На период 2015 года области Белоруссии, Украины и Европейской России не восстановили численность своего населения до уровня предвоенных лет. Не говоря уже о приросте. Если наложить две кальки западных районов в 1940 и в 1960 годах друг на друга, то можно решить, что речь идет вообще о разных государствах. Это как накладывали друг на друга фото недавнего страшного цунами в Индонезии и Таиланде: вот тут были города и поселки, жили люди, а теперь пусто. Весь прирост современного населения Союза дали восточные районы страны.
Большинство довоенных центров промышленности и аграрного комплекса навсегда затормозились в развитии и стали заштатными населенными пунктами. Разорвались, а потом так и не восстановились в полной мере экономические и транспортные связи. Промышленность в этих районах не развивалась, а только затухала, пытаясь восстановить темпы довоенного роста.
Конечно, большинство городов и множество деревень были восстановлены. Но они живут, как деревья с подрубленными корнями. Набрать прежнюю силу и пойти «в рост» они не смогли.
Давайте представим: а что стало, если бы сложились две составляющие – средства, которые были направлены на восстановление, плюс те средства, которые выдали бы эти регионы, не затронь их Войной? Это могло стать хорошей базой для мощного рывка страны. Если без этой составляющей к шестидесятому году СССР был одним из мощнейших государств на планете, то какая получилась бы картина, не случись Войны? Очевидно, что Советский Союз являлся бы лидером по очень многим направлениям. И мог стать наглядным примером для жителей планеты в вопросе своего устройства и направления развития. Это не говоря уже о «социалке», уровень которой к 40-м у нас был выше, чем во многих других странах. Также обращу внимание, что города СССР по своему виду, удобству для проживания и прочим качествам ничуть не уступали большинству зарубежных.
Может быть, это и есть глубинные причины Второй мировой, а вовсе не попытка экспорта революции, как стараются мне втолковать? Ведь существовал же пример 1914 года. Теперь в открытую говорится, что основной причиной Первой мировой войны было нежелание финансово-промышленных руководителей и их марионеток во главе правительств Франции и Британской империи уступать свое лидерство стремительно развивающейся Германии. Даже подсчитали, что если бы тренды экономического и политического подъема сохранились, то Великобритания могла благополучно закончить свое существование через пятьдесят лет и стала бы европейским захолустьем.
А что стало бы с остальными странами планеты, если бы СССР мощным рывком ушел вперед? А что решили бы граждане этих государств, увидев, что порядки, установленные у них, ведут к обогащению отдельных и без того богатых личностей, хотя при этом работали не разгибаясь все? А если сотрудничать с Советским Союзом вдруг оказалось бы крайне выгодным? Как для американцев в 30-е годы, которые весьма быстро стали переводить предприятия, разоряющиеся в Соединенных Штатах, в Советскую Россию, начихав на всякую идеологию?
Может быть, именно это обстоятельство кто-то, проведя аналитические исследования и придя в «восторг» от такой перспективы, и положил в основу Войны?
