– Сашка! Сашка, слышишь? «Худые» идут на тебя! Уходи под меня! Я прикрою! Толик, отбивай!
РУС чуть «на себя», дать педаль – довернуть, чтобы увеличить сектор огня Толику. Санька слишком плавно начал уходить с линии атаки. Черт! Не может он сделать резкий вираж – нам не хватает высоты, а даже пустой «Ил» – это вам не «чайка»! Ведущий «мессер» открыл огонь. Красно-малиновые трассы потянулись как дымные щупальца к «десятке» Якименко. Ух ты! Это что такое сейчас было? Что за фейерверк? А – так это же рикошеты! У Саньки в районе капсулы кабины появились вспышки, из которых в разные стороны под различными углами отлетали красно-малиновые трассера.
– Бру-ру-ру-ру-ра! Бру-ру-ра! – проворчал пулемет Толика у меня за спиной.
Эй! Мы вообще-то «уже в домике» – салить нельзя! Только когда эти жабы играли по правилам? Вот ведь выродки змеиные!
– Купол! Купол, мать вашу в глотку! Вы там уснули, падлы?! Прикройте, винт вам в задницу! Нас же ща сожрут с потрохами! – Я уже не ругался, а стонал, бросая машину из стороны в сторону. Гриша и подбитый Санька тянулись в глубину нашего тыла. «Шестерочка» исполняла роль сумасшедшей овчарки, отгонявшей волков от своей крошечной отары.
Отвалили… «А-а-а-ххрр!» С хрипом воздух врывается в мои легкие и с сипом выходит. По роже течет пот, трясутся руки. Щиплет старая ссадина на башке.
– Купол! Родненькие! Где же вы? Да в лоб вашу мамашу…! Они снова на нас заходят! Отобьете – пол-литра поставлю!
– Дру-ду-ду-ду-ду! – бьет за спиной пулемет Толика.
Трассы вокруг меня. Дробь по корпусу и по левой плоскости. Бамззз! Куда это влепили? Машина потяжелела в управлении и начала клевать носом. ****!
– Дра-ра-ра-ра-ра! – огрызается моя защита.
– Шш-хра! …РРАА! А! Гра-а! – в восторге заорал по СПУ Толик.
«Мессера» резко отскочили в сторону и вверх! Толик – молоток! Вмазал одному – вон дымить начал! Ага, не нравится!
«Охотники» отворачивают от нас все дальше и с набором высоты уходят в сторону ленточки. Отстали…
Еле держу валящуюся машину. Триммер крутить… Нет, не могу… Вот сейчас, руки перестанут дрожать, еще раз попробую.
Что?! Снова на нас? Ну все – кранты… Тройка зеленоватых машин стремительным полукругом приближается к нашему потрепанному звену.
«Господи! Верую в тебя!» Это «мигари» наконец-то соизволили вмешаться в наши разборки.
Промелькнув над нашими фонарями, тройка рванула за удирающими «мессерами».
– Хр-р-р шшра …тебе! Горишь, ***! – Услышал я в наушниках чей-то довольный голос!
В районе линии фронта в небо поднимался черный столб дыма, отмечая место падения незадачливого «охотника», который сам стал жертвой. И тройка наших ястребков косой петлей начала карабкаться на высоту.
– Эй, «Грач»! Живой, что ли? С тебя литр! – Я твоего «мессера» завалил! – заявляет этот нахал. Истребитель – ну чего с него возьмешь? Все они обормоты и хвастуны!
– Это ж с какого рожна литр-то? – Им только волю дай, они вообще на шею залезут и ножки свесят!
– Ты ж нас так материл, что с тебя отдача!
– А вы какого этого самого у себя наверху прохлаждались? И вообще «охотника» мой стрелок подбил! Иначе фиг бы вы его поймали.
– Ой, держитээ-э меэ-нээ дво-эээ! На «горбатом» стрелок появился? Что, с «наганом» на хвосте сидел?
– Вот приедешь за своей пол-литрой – покажем! Только с собой тоже горючего прихвати!
– А мы-то зачем?
– На пробу! Будем решать, у кого вкуснее!
Вмешалась «Земля» и пообещала крупные неприятности нам обоим за засорение эфира и за поощрение алкоголизма.
Бак пробит, хвост горит,
И машина летит,
На честном слове
И на одном крыле.
Утесов уже успел перепеть британских бомберов? Или это случится в 44-м? Хвост не горел. Следа за мной не наблюдалось, так что ни топливная, ни масляная, ни охлаждающая системы не пострадали. А вот управляемость машины на уровне баржи. Так что «шестерочка» и вправду «ковыляла» «на честном слове» и далее по тексту.
Поляна! Где наша поляна? Я уже землю и небо не различаю… Где же наше поле? Мне сейчас искать его не в жилу – точно гробанусь.
– Гнездо, я – Грач-шесть. Дайте место! Я – Грач-шесть, подбиты, прошу обеспечить посадку!
Вот дьявол косорылый! Красная ракета поднялась над полем за левым перелеском. Надо поворачивать. Вот ща как плюхнусь!
Но жива машина – дышит,
Словно держит кто-то свыше…
– «Грачи»! Засекайте! Доворот… Выравниваемся. Сажусь последним.
Ребята не могут даже покачать крыльями, что поняли меня. А, не – вон Сотник качнул. У Санька «десяточка», наверно, тоже побита. Виляет по курсу и по высоте.
Прибрал газ и взял ручку на себя – отпустил звено вперед. Готовимся к посадке. Может, на брюхо сесть? А как же Толик? При таком приземлении ему не поздоровится. Кресла с привязными ремнями стрелку не установили. Закрылки выпустить. Нормально. Машина чуть просела, но крениться сильнее не стала. Еще выпустить – держимся. Можно отдать РУС. Начала расти скорость. Высота падает. Шасси… О как! Вышли. А я-то не верил… Зелененькие лампочки подтверждают выпуск шассиков. «Шестерочку» тряхануло и потащило вниз. Держать! Держать нос! Мы уже над нашим полем… Девочки же из столовой смотрят! Не падать! Если шмякнусь, потом орлы из БАО своими подначками жизни не дадут.
ГРБРАХ! Как рояль уронили! Это типа мы сели. Подскочили и еще раз грохнулись. Мишка мне все выскажет потом, один на один. Покатились… Хорошо, что парни убрали свои машины с полосы. Точно срубил бы их – «шестерочка» вообще перестала слушаться. Катится, как ей хочется. Хорошо, что еще по направлению к капонирам. Тормоза! О, есть – оттормаживается машинка и пытается встать на нос.
Таким макаром мы докатились до стоянки. Потом просто вырубил зажигание и стал ждать, когда подадут парадный трап и оркестр. А точнее – себя из кабины выковырнуть сил не нашлось. Все, поступила команда: «успокоиться!»… Если от самолета все удаляются на своих двоих, то, значит, посадка удалась. Замки плечевых ремней, поясной… Фонарь не могу никак открыть. Заело его, что ли? Не, просто сил нет. Ну-ка еще раз взялись… Раз! Еще – раз! Свежий ветер ворвался в кабину. Боже! Как же хорошо просто дышать!
А как там Толик? Что ни говори, парень – реальный герой! Если бы не он, то мне светило свести тесное знакомство с жирным (упитанным) полярным лисом. Держусь за фонарь и перегибаюсь в его сторону. Мама дорогая! У «шестерочки» верхнюю часть киля снесло. На чем еще антенна держится? Руль поворота – в клочья, сквозь которые весело просвечивает скелет конструкции. Из пробитого фюзеляжа просятся наружу какие-то обломки и обрывки. Чую, сегодня у меня вылетов уже не будет. И завтра, похоже, тоже не предвидится.
