– Вот что мне в вас, наоборот, нравится. Оставайтесь же таким же верным, майор. Я вас не обижу.
– Спасибо, я не сомневаюсь, вы же человек слова.
Дятченков вышел из импровизированного кабинета, что располагался на втором этаже прачечной.
«Верным псом оставайся. – Кота обуяла злость. – Посмей только поступить со мной так, как поступил с Малининым… и ты пожалеешь, что когда-то вообще вербанул меня!»
* * *
Шумел мотором «шестьдесят шестой». К выезду готовились два БТРа. Неприхотливые, но проверенные годами «восьмидесятые»
[1].
Арсений Летов стоял в сторонке и молча курил, наблюдая за тем, как его бойцы собираются на самый важный поединок в их жизни. Бывший ударовец нервничал, его пальцы, что сжимали сигаретный фильтр, дрожали. Но боялся он не за свою жизнь. Когда все твое существование состоит из сплошных войн, бояться смерти – это самое глупое, что можно делать. Он боялся за своих ребят, боялся ответственности, которая свалилась на его плечи. Когда он состоял в «Ударе», приказы отдавали за него, он сам был пешкой и разменной монетой, и его это, в сущности, устраивало. А теперь он вынужден стать кем-то более значимым, превратив своих вчерашних друзей в расходный материал. Это сильно подкашивало.
К нему подошел широкоплечий сталкер в экзоскелете. Летов признал в нем Тумана, своего давнего друга.
– Привет, Сень. Я тут с информацией от наших разведчиков.
– Привет, Сергей. Что там у тебя?
– По поводу «Анархистов». Смотри, когда они закончат с магазинчиком Малинина, – сказал он, – то, вероятнее всего, поедут по этому маршруту, – и развернул карту.
– Да, это хорошо. – Летов растоптал окурок. – Тогда твоя задача в следующем: берешь троих крепких ребят да устраиваешь засаду на подъезде к Армейским складам. Мы перекроем дорогу по вот этому маршруту. Будем ждать там. Всего два пути. По-другому им не добраться до своей базы. Либо мы, либо вы накроете их.
– Убить всех?
– Попробуйте найти Андрея. Если завалите его ненароком, то хрен с ним, конечно. Но мне нравится план руководства относительно того, что во главе «Анархистов» поставят нашу сучку.
– Это умно. Убить-то всегда успеется.
– Точно. Тогда бери «уазик» да выдвигайся. Каждая минута промедления играет на «Анархистов».
– Принял!
– Удачи тебе.
И Летов вновь прикурил.
Глава 3
Долгая дорога домой
«Буханочка» с намалеванной на борту символикой «Анархистов» упрямо перла по размытой песчанке, освещая себе дорогу тусклыми фарами. В кузове, среди кучи ящиков с боеприпасами, провизией и оружием, ютились четверо бойцов. Андрей сидел за рулем, Никита – на пассажирском месте. Трясло тут не меньше, чем в кузове. Зато окно опущено, покурить можно. Или подышать. Или чередовать. Лишь пыль в лицо – единственная неприятность.
Детектор аномалий, закрепленный умельцами на бампере, исправно работал, так что микроавтобус двигался бодро. Бодро по меркам Зоны, естественно.
Леса за бортом сменялись брошенными селами, села сменялись лесами, изредка вдали мелькали фермы или заводы – наследие исчезнувшего Советского Союза. Проехали мимо торчащего мордой в кювете старого ГАЗа с цистерной, на которой было написано «Молоко». У кабины распласталось тело молодого парня в типичной для новичка куртке цвета хаки. Полез, толком не освоившись, вглубь, да и поплатился за свою самонадеянность. Правда, осваиваться теперь негде. Деревни новичков, Зимовища, больше нет. Военные постарались, зачистив весь лагерь в отместку за гибель какой-то важной шишки.
– Слушай, Никит, а ты куда после? – спросил вдруг Андрей. – Ну, когда война закончится?
– Подамся куда?
– Ага. К нам не думаешь? Пригодился бы. Я с Рахманом перетру, не думаю, что он будет против.
– Не, к вам вряд ли. Без обид. Не сейчас, по крайней мере. Мне передохнуть нужно. Разобраться в себе. Сечешь? Но на Большую землю не хочу, не прижился там однажды, не приживусь и сейчас. Думаю, к научникам пойду. Может, лаборантом каким. В Зону за образцами ходить. Знай себе по окрестностям шляйся да фигню всякую для яйцеголовых таскай. Квартирку еще в научном городке выдадут. Вообще песня. Там и жизнь вдруг наладится. Кто знает?
– Устанешь тут воевать, это точно.
– А ты что, Андрюх? Всю жизнь проторчишь в Зоне?
– Не знаю я, далеко не заглядывал. Может, сорвусь. На Большую землю все равно мотаюсь периодически. Если мы победим и жизнь наладится… – Андрей задумался, крутанул руль. – Увидеть хочу кое-кого. Женщину одну. Последний раз… уже и не помню, когда виделись.
– Разошлись?
– Там очень сложная история. Раньше были близки.
– Ясно. Сигаретку?
– Угощусь.
– А вы, парни? – Он повернулся к тем, кто в кузове.
Один взял, остальные отказались.
Тряхнуло на очередной яме.
Вонючка-елочка скакала на каждой кочке. Замызганное грязью лобовое стекло мешало обзору.
Дым уходил в открытое окно, смешиваясь с чистым вечерним воздухом Территории Проклятых.
Звук работающего мотора отражался эхом.
– Анд… прем… – ожила рация на груди командира отряда. – Ш-ш-ш… Андрей… прием… ш-ш-ш…
– Да, прием, – произнес Андрей в микрофон. – Случилось что?
– По… ка… врод… ничего… не случилось, – прорвался голос Рахмана сквозь помехи. – Но… кажется… помощь понадобится… Дозорные… что Скай искали… к нашей базе… где-то два бэтээра… Не к нам, может… Но откуда два бэтээра со стороны Припяти?
Никита и Андрей переглянулись.
– Похоже, ты был прав, мой нелюдимый друг.
Пацаны в кузове засуетились, схватились за автоматы, рожки отсоединили, проверили, полные ли.
* * *
Как бы яростно Андрей ни насиловал педаль газа, а наверстать драгоценное время у него не получалось. Разгонишься секунд на десять-двадцать – и снова резко в тормоз, снова теряешь важные минуты, огибая аномалии или что-либо еще: от остовов советских малолитражек до упавших деревьев. Еще и дороги разбиты настолько, что даже для «буханочки» они – настоящее испытание.
Зазевавшийся Андрей резко выкрутил руль в метре от вспыхнувшего перед машиной «камина». Детектор аномалий надрывно запиликал, автобусик накренило, из-под колес взметнулась грязь.
Никита приложился плечом о дверь, та, яростно заскрипев, распахнулась, и сталкер едва не выпал, но водитель в последнюю секунду успел перехватить его за руку и втащить в салон.
– Фух, это было близко. – Коннор захлопнул дверь.
– Извини.
