В конце февраля это произошло. Подошел к Байкову «Багги» – тот самый майор, который его из контрразведки вытащил и спас тем самым. В этом у Байкова сомнений никаких не было. В разведотделе управления таким, как Байков, был каждый второй, а то как бы и не каждый первый, но никто не гнобил их прошлым – как родных принимали, но и спрашивали тоже как с близких родственников.
«Багги» и «Лето» были командирами учебных батальонов, и были они настолько необычны, что о них среди солдат уже легенды складывали. Якобы они чуть ли не родственники самого Верховного. Потому-то и ведут они себя так уверенно, и сделать им никто и ничего не может.
Хотя, конечно, глупость это. Кто родственника Верховного за линию фронта отпустит? А потом Верховный – грузин, а «Багги» с «Лето» – русаки чистейшие. Оба невысокие, коренастые блондины. Да и вообще не наше это дело. Такие рассуждения к вечности довести могут. К краю расстрельной ямы то есть.
Так вот, подошел «Багги» к капитану Байкову и за собой позвал, и пошли они в святая святых управления – на закрытую территорию. Есть такая в управлении. Как «Багги» как-то на инструктаже сказал: государство в государстве.
Все было интересно на этой территории: пропускная система необычная – мышь не проскочит. Здания – невысокие, но с часовыми у каждого входа. Небольшой плац со специально сделанной полосой препятствий и странным лабиринтом. Байков такого и не видел никогда.
В углах плаца стояли несколько «адских молотилок» – легкобронированных самоходных установок с новыми спаренными пятидесятисемимиллиметровыми зенитными установками, что только начали поступать в войска. У Байкова аж челюсть от их вида отвалилась. Моща! Он только раз одну такую на фронте видел, а тут целых четыре штуки.
Были и шесть бронетранспортеров-вездеходов с новейшими крупнокалиберными пулеметами Владимирова и даже два таких же вездехода с «зушками», но эти уже знакомы. Эти счетверенные, а в основном сдвоенные автоматические пушки Байков тоже на фронте несколько раз видел. Пехота их чуть ли не на руках носит вместе с пушкарями.
Ох, как тогда две такие «зушки» воздушный налет отбили! Любо-дорого. Под Ленинградом это было, на полустанке небольшом. «Мессеры» ведь обычно парами на охоту вылетают – вот и выскочили они откуда ни возьмись. Охотники! Мать иху!
Во время налета прятаться надо, куда придется – рефлекс такой у пехоты. Вот и капитан рухнул там, где стоял, и за старое бревно откатился. Поэтому того, как «мессеры» на полустанок заходили, он не увидел. Байков только странный треск услышал, как будто целый лист черепицы в огне потрескался. «Тр-р-р-р» – коротко так, а у ведущего «Мессершмитта» крыло – раз, и отломилось. Почти у самого основания!
Высота небольшая была, и самолет сразу на бок, к земле, и на первом же витке на землю – бряк. Прямо на кабину! Даже не взорвался, а пока Байков на все это глядел, краем уха второй такой же треск услышал и сразу: «Бу-у-ум». Капитан в ту сторону взгляд кинул, а там уже и обломков нет. Огненный комок только к земле летит, распадаясь на разные частички. Ну и пехота, конечно, пушкарей качает, из собственных штанов кирпичи вытряхивая, кто накидать успел.
Сильные пушечки! Им бы такие в сорок первом, не было бы у Байкова в спине осколка, от которого он чуть было не помер. Да и так народу бы осталось в живых намного больше.
Так вот. Зашли они с «Багги» в одно здание, прошли коротким коридором до комнаты небольшой с одноруким адъютантом у стола и после доклада прошли в кабинет побольше. Вот тут-то Байкову и поплохело. За столом сидел генерал-майор, а в управлении только один генерал – Малышев Александр Иванович. Байков о нем только слышал, видеть до этого не приходилось.
Малышев взглянул на вошедших и, кивнув «Багги», как знакомцу, сказал:
– Присаживайся, Николай Васильевич. – Байков сразу даже не сообразил, что генерал обращается к нему.
Никто Байкова по имени-отчеству никогда не величал – возрастом он пока не вышел. Капитан даже на «Багги» судорожно оглянулся, увидев только плавно закрывающуюся за ним дверь. Бочком, придвинувшись к длинному, покрытому зеленым сукном столу, Байков присел на краешек предварительно отодвинутого стула.
– Дело у меня к тебе есть, Николай Васильевич, особенное. Не простое, скажем так, дело. – Генерал тяжело вздохнул, как будто мешок с плеч скинул.
Байков только сейчас увидел, как Малышев устал. Мешки под глазами у него и глаза красные, будто начальник управления несколько суток уже не спал, а тот продолжил:
– Надо будет тебе собрать и возглавить группу и довести ее до Польши. Закинут вас туда десантными планерами, а в нужный квадрат вы выйдете пешком. Детали подготовки группы, ее состав, численность и экипировку ты обсудишь с «Багги», но о своем задании ни с ним и ни с кем другим говорить никогда не будешь.
В условленном месте ты должен будешь встретить двух человек. Один из них станет командиром собранного тобой отряда. По званию он майор, позывной «Рейнджер». Второй – его заместитель, капитан с позывным «Леший». Других имен у них нет, и спрашивать их об этом ты права не имеешь.
Ты станешь вторым заместителем командира отряда. Твой позывной с сегодняшнего дня «Шатун», но этот позывной только для бойцов твоего отряда и радиограмм в управление.
После вашей отправки вся твоя группа официально по управлению погибнет. Знать о том, что вы живы, буду только я и полковник Лисовский. Вернетесь – оживим, нет – все сам понимаешь, капитан, но пропавшими без вести, а тем паче предателями вас никто считать не будет. Если не объявитесь до конца войны, все родственники будут получать пособия, как за погибших.
И последнее. Люди, которых ты встретишь, непростые. Очень непростые, капитан. Лезть они будут во всякие дыры, а задания получают от меня лично. Ты там за ними приглядывай и ничему не удивляйся. На встречу с твоим отрядом они придут из Германии и будут в немецкой форме, не подстрели их сдуру. Сам об этом помни и всему отряду внуши.
Тут Байков набрался храбрости и перебил Малышева:
– Товарищ генерал-майор! А фамилии у них какие? Немецкие то есть… ну, по легенде. Как мы их узнаем? – Байков сбился, но Малышев на это внимания не обратил.
– Вот этого, Николай, мы не знаем. Есть место встречи – усадьба польского аристократа. Сам хозяин в Лондоне обосновался, но немцы усадьбу не трогают – сыновья этого шляхтича работают в немецкой военно-строительной организации Фрица Тодта и, по слухам, занимают там немаленькие должности.
За этой усадьбой местный лесник присматривает аж с двадцать восьмого года. Для связи с ним есть пароль, а все остальное мне неизвестно, но тебе скажу одно. Ты «Рейнджеру» не удивляйся. Он такой же, как «Багги» с «Лето», – сам услышишь по словечкам необычным, только воюет дольше и все время в тылу у немцев. Еще с довоенного времени.
С сегодняшнего дня ты живешь здесь, на закрытой территории. Надо будет тебе с документами и характеристиками плотно поработать, а выносить их из секретной части нельзя. Мой адъютант расскажет, как здесь и что, и постоянный пропуск тебе выпишет. На подготовку тебе две недели. Пока все.
