Когда он подошел ближе, мы смогли рассмотреть его лучше. Это был молодой мужчина, обнаженный по пояс, в штанах из лоскутов черной кожи и высоких сапогах до колен. Волосы у него были длинные, белоснежные, заплетенные в толстую косу. На шее его блестел металлический ошейник, от которого к браслетам на запястьях тянулись две длинные тонкие цепи. Ошейник и кандалы выдавали в нем пленника, но он держался с большим достоинством, и стражи, похоже, оказывали ему определенное почтение.
В руке мужчина держал странного вида посох с большим кольцом вместо набалдашника. Посох покрывали древние письмена, утолщение под кольцом было инкрустировано драгоценными камнями. Само кольцо имело такой размер, что в него запросто можно было просунуть голову, а внутри кольца мерцал красным светом крупный кристалл идеально круглой формы.
Впереди пленника шла женщина – самое прекрасное создание из всех, что я когда-либо видел. Так, значит, это ей молились люди на каменной площади внизу.
Женщина внимательно рассматривала нас огромными черными глазами. Длинные, черные блестящие волосы пышными волнами рассыпались по ее плечам, падали на откинутый капюшон. Под плащом угадывалось странное одеяние из ремней и металлических колец. На шее висело массивное золотое ожерелье, усыпанное крупными рубинами.
Красавица приблизилась к моей клетке. Один из стражей что-то буркнул нам на непонятном языке. Никто из матросов не пошевелился, и это, похоже, вывело его из себя. Он резко что-то выкрикнул. Остальные стражи выставили перед собой острия алебард, направив их в нашу сторону. А главный страж сделал нам знак пригнуться.
– Они хотят, чтобы мы поклонились, – сказал Федор Апраксин, вместе с несколькими матросами томящийся в соседней клетке.
– Ишь чего захотели! – крикнул кто-то из наших людей.
Страж громко рявкнул, и острия алебард дернулись в нашу сторону. Пленники испуганно отпрянули от бамбуковых прутьев, а женщина заливисто рассмеялась, потом глухо что-то произнесла. Никто не понял ее. Тогда она произнесла что-то на другом языке, похожем на итальянский. Повторила фразу еще на одном наречии и все это время выжидающе смотрела на нас.
Однако пленники ее не понимали. Тогда она выкрикнула что-то своему стражу, и тот снова издал рык, полный ярости. Полуобнаженный мужчина с посохом, стоявший за спиной красавицы, шагнул вперед, встал между ней и решеткой. Он поднял руку, привлекая внимание женщины и окружающих ее стражников, а затем повернулся к нам и начал говорить на разных языках и наречиях, поражая столь многообразными знаниями.
Мы внимательно слушали его и вдруг явственно услышали:
– Кто из вас главный?
Матросы не поверили своим ушам.
– Вы понимаете меня? – повторил мужчина в цепях, заметив нашу реакцию.
– Понимаем! – закивали пленники.
Я лишился своего судна, а значит, главным сейчас был капитан Федор Апраксин. Он и выступил вперед, приблизившись к бамбуковым прутьям.
– Я главный, – спокойно сказал Федор, сохраняя достоинство даже в клетке. – И мы не враги вам.
Мужчина смерил его внимательным взглядом и затем кивнул.
– Меня зовут Дайомедес, – произнес он, приложив руку к своей груди. – И вы – не враги. Вы – добыча. Зря вы причалили к этому острову…
Глаза Леры закрылись сами собой, и она уснула, так и не дочитав начатую страницу. Лист ксерокопии с шелестом выскользнул из ее руки и упал на пол возле кровати.
Глава тридцать пятая
Месть за давний удар
Как ни странно, минувшей ночью Лере ничего не снилось, видимо, и без того хватило ужасов прошедшего дня. И проснувшись, она не чувствовала себя разбитой, да и Максим тоже внешне выглядел спокойным и отдохнувшим. Сразу после завтрака он ушел на пляж торговать сахарной ватой, а Лера и Светка, как обычно, занялись уборкой освободившихся номеров. И вот тогда-то Леру снова охватил страх. Она мыла полы и пылесосила, меняла постельное белье и полотенца, а в голове без остановки прокручивались события вчерашнего дня вперемешку с мыслями о том, что Дэн отправился в путешествие с Бестужевым и его людьми.
Ей казалось, что вокруг нее, вокруг ее близких и друзей затягивается страшная смертельная петля. Проверка в доме мадам Анаит, попытка убить близнецов, странная фигура в консервном цехе… Тайны, которые хранил Ипполит Германович.
«Арканум», который не покидал ее мысли ни днем, ни ночью…
– Эй! – Светка помахала пятерней у нее перед носом. – Есть кто-нибудь дома? Ты только что сменила постельное белье и снова принялась его менять!
Лера вздрогнула и ошалело взглянула на Светку. Щербакова расхохоталась.
– Все думаешь о Дэне? – понимающе спросила она.
– Ага, – кивнула Лера, не желая вдаваться в подробности, и отложила в сторону накрахмаленную наволочку.
– Интересно, как он там, в этой компашке преступников?
– Не сыпь мне соль на раны. Я и так все время о нем беспокоюсь.
– Лучше побеспокойся об уборке, – посоветовала Светка. – Если моя мать сейчас заглянет с проверкой, нам с тобой здорово влетит, ты ведь ее знаешь. Мы ничего не успеваем.
– Да уж, – кивнула Лера. – Повезло вчера этой вредной бабульке, что она успела вовремя удрать.
– Мамаша у меня зверь, – согласилась Светка.
Когда подруги закончили убирать последний номер, Светка покатила к лифту тележку с моющими средствами, а Лера подхватила большой черный мешок с мусором и потащила его вниз. Она вышла из задней двери главного корпуса. На террасе за углом сидели люди, до нее доносились их голоса. Не прислушиваясь особо к отдыхающим, Лера обогнула террасу и направилась к мусорным бакам, скрытым растительной изгородью. В этот момент раздался грохот и звон бьющейся посуды, а следом женский крик:
– Неуклюжая корова! Когда тебя наконец уволят отсюда?
Лера опустила мешок в контейнер и закрыла тяжелую крышку.
– Вы же сами подставили мне подножку!
Лера испуганно вздрогнула – это был голос матери.
– Что?! Совсем рехнулась? Я немедленно иду жаловаться владельцу пансионата!
Вера Максимовна оправдывалась перед кем-то, а вопящая дамочка все никак не унималась. Лера осторожно выглянула из-за угла и увидела, к своему удивлению, что это шумит мать Кости, Виктория Комиссарова.
– Где Ипполит Германович? – гневно крикнула Виктория подоспевшему администратору ресторана.
– Уехал сегодня утром, – ответил тот. – Будет через несколько дней…
