– Проклятая лгунья! Тем самым она нарушила наш договор!
– Ваш договор с самого начала был одной сплошной ложью, – произнес Дайомедес, опуская голову.
– И что же нам теперь делать?
– Следовать нашему плану. И забыть об обскуруме, как это ни печально.
Тогда я приказал заколотить досками двери, ведущие в трюм, и выставить перед ними охрану, вооруженную ружьями и палашами. Войти внутрь, чтобы удостовериться в словах Дайомедеса, никто не посмел, матросы решили дождаться прибытия в Новый Ингершам, чтобы уже там сжечь корабль вместе со всеми ужасными тварями. В тот же час с Дайомедеса были сбиты цепи – символ его рабства. Кроме того, он отрезал свою косу, тем самым покончив с прежней жизнью.
Но мы переоценили свои силы.
Едва солнце село, двери трюма с грохотом слетели с петель и разъяренные горгониды устремились наружу. Их проклятые растения сами собой расползались по кораблю, извиваясь по стенам и потолкам. Твари нападали, моряки отстреливались и рубили их палашами, началось ужасное побоище. На моих глазах лианы обвили двух матросов и уволокли в трюм.
Горгониды убили многих, но и мои отважные люди уничтожили нескольких чудовищ. Мы скрывались в каютах, баррикадировали двери и коридоры, пытались выманить тварей на открытые участки, чтобы изрубить их. Сражение продолжалось не один час.
Я не видел Дайомедеса и Темную богиню, но зато появился Федор Апраксин. Тварь, в которую он обратился, вскочила на борт корабля и бросилась на Игнатия Дюжева. Тот не успел даже вскрикнуть, как жизнь покинула его.
Я отчаянно отстреливался, но чудовища сумели загнать меня в капитанскую каюту. На теле моем уже было несколько кровоточащих ран от укусов этих тварей. Захлопнув дверь, я придвинул к ней тяжелый стол и навалился на него всем весом, одновременно перезаряжая пистолет. И в этот момент за моей спиной разлетелось окно.
Я в ужасе обернулся.
Сама Темная богиня явилась ко мне во всем своем жутком великолепии, окутанная черной дымкой. Она была прекрасна даже сейчас, когда ее полуобнаженное тело было покрыто пятнами свежей крови – крови моих собратьев, – и вокруг извивались блестящие щупальца.
Я прицелился и нажал на курок. Взметнувшееся щупальце ударило меня по руке, и пуля ушла в потолок. Демоница рассмеялась.
– Капитан, – укоризненно покачала она головой. – Я настоятельно советую вам сдаться и продолжить плавание. Мы уйдем, как только «Арканум» достигнет берега, и больше вы нас не увидите, но сейчас вы обязаны продолжить управление кораблем. Или вы хотите нарушить наш договор? – И она гулко рассмеялась.
– Отправляйся к дьяволу! – выдохнул я.
Темная богиня оборвала свой смех и начала изменяться. Дымка окутала ее лицо, а когда рассеялась, я закричал от невыносимого ужаса, ибо на меня смотрело самое ужасное создание из всех, что я когда-либо видел.
Дверь с грохотом распахнулась, стол отлетел в сторону, и в каюту ворвался один из моих матросов, за которым по пятам следовали ужасные горгониды. Матрос истошно завопил, увидев Темную богиню, и выставил перед собой палаш. Повелительница горгонидов вперилась в него взглядом, и в каюте вдруг похолодало так, что из уст моих вырвалось морозное облачко пара.
Матрос оцепенел, кожа его вдруг изменила цвет, стала серой и шершавой. Взглянув на него, я оторопел. Передо мной стояла каменная статуя, и на лице ее навсегда застыло выражение дикого ужаса. Одежда по-прежнему была сделана из ткани, но тело стало холодным камнем. И тут я вспомнил такие же статуи в пещере Темной богини и стены старинного храма, расписанные фресками, на которых были изображены жуткие существа, о которых я читал в древних мифах.
– Какой отчаянный смельчак, – улыбнулась мне Темная богиня. – Самое время сделать выбор, капитан. Хотите стать кормом для моих слуг? Превратиться в каменное изваяние? Или выберете жизнь и примкнете к моему войску?
– Мясо! – прорычала одна из жутких тварей за моей спиной.
Я содрогнулся от отвращения. Выбор был невелик.
– Я всегда нуждаюсь в новых прислужниках, – продолжала Темная богиня, сверля меня своими ужасными глазами. Почему я не окаменел, не знаю. Вероятно, это была особая магия, которой Эвриала пользовалась по собственному усмотрению. – Большая часть твоей команды уже перебита либо обращена в статуи. Что же выберешь ты, капитан?
Я продолжал молчать, и она усмехнулась, обнажив длинные острые зубы.
– Тогда я сама выберу, – произнесла Темная богиня и шагнула ко мне.
Я мысленно попрощался с жизнью, но в этот миг каюту залило ярким солнечным светом, проникшим сквозь большое разбитое окно. Над морем вставало солнце.
– Слишком долго ждали! – яростно прорычала Темная богиня и кинулась ко мне.
Я, проскользнув под ее извивающимися щупальцами, подбежал к окну. Демоница рванулась за мной, но я уже выбрался наружу и повис, ухватившись руками за выступы в обшивке корабля. Никогда еще я не был так рад рассвету.
Горгониды, разъяренно шипя и спасаясь от солнечного света, бросились вон из каюты. Вскоре все они забились обратно в трюм корабля и забаррикадировались изнутри.
Только тогда я смог вернуться в каюту и перевести дух, а после вышел на палубу. «Арканум» представлял собой ужасное зрелище: палуба была залита кровью и усеяна изувеченными телами. Из всей нашей команды выжило всего пять человек, среди них – Дайомедес, который остался на палубе, когда горгониды ринулись обратно в трюм, и Григорий, любимец команды, юркий мальчишка, которому посчастливилось уцелеть.
Уродливые тела убитых чудовищ больше не скрывали длинные плащи и накидки. Их вид вызывал у нас ужас и омерзение. Но стоило солнцу подняться чуть выше и осветить их, как горгониды в считаные мгновения рассыпались прахом, стали угольно-черной пылью, которую тут же развеяло ветром. Кажется, само существование этой напасти было противно природе и естественному порядку вещей.
Мы обнаружили несколько каменных статуй, еще вчера бывших нашими товарищами, и я приказал снести их в трюм и поставить в ряд в одном из коридоров.
А на горизонте уже появилась земля – горы и леса нашей родины, куда мы, по своему неведению, привезли нечто поистине ужасное…
Глава сорок пятая
Гробница
Несколько дней не брал я в руки пера, но затем понял, что обязан поведать историю эту до конца, чтобы предупредить о страшной опасности каждого, кто когда-нибудь будет читать эти строки…
