Но я не хотела в башню и снова уносила ноги, которые почему-то были в ластах и по суши передвигались с трудом. Но я пыхтела и старалась удрать от мутантов, упорно двигая конечностями. На мое счастье заприметила раскидистое дерево со свежей зеленой листвой, одиноко стоящее на холме. Стоило мне приблизиться, как оно потянуло ко мне свои ветки-руки, но отчего-то совсем не было страшно, даже когда из каждого листика на меня посмотрело по глазу. Я охотно залезла под его крону и обняла ствол, ощущая под ладонью глубокие шрамы на его коре. Странно, вроде дерево, а такое теплое?!
Прижимаюсь всем телом, улыбаюсь и говорю сквозь слезы:
«Я здесь, слышишь, ты никогда больше не будешь один».
— Проснись, милая, проснись! Это только сон. Все плохое позади. Смотри вот, уже утро, скоро завтрак принесут, — приоткрываю глаза, а на щеках реальные слезы. Зинаида Васильевна раздвигает плотные шторы на окне, впуская в помещение такой яркий утренний солнечный свет. — Проголодалась, поди, столько на одних капельницах?
Только сейчас осознаю насколько я голодна. И вообще жутко хочу встать на ноги, нормально сходить в туалет, помыться в конце концов.
Интересно, долго мне еще вот так лежать?
— Дежурили, дежурили, а как в себя пришла, нет никого. Разбежались все женихи! — женщина принялась тормошить цветы в вазах, менять воду, подрезать стебли, а увядшие уверенной рукой запихивать в мусорный мешок. — Ну и Бог с ними! Еще лучше найдем для такой красавицы. Сейчас вот Марусю позову, и накормим, и в порядок тебя приведем.
С Марусей ко мне пришла и Анна Викторовна. Без Сергея врач уже не была такой напряженной, тепло улыбалась и хвалила меня за то, что терпеливо переношу все процедуры и быстро восстанавливаюсь. Мне, наконец, сняли катетер, отключили ужасный пикающий аппарат и даже разрешили встать на ноги, но ненадолго и с поддержкой, только чтоб посетить санузел.
В такие минуты понимаешь, какое же это счастье, просто почистить зубы и умыться!
Когда вернулась в кровать, ощутила, что на этом мои силы кончились и поднятие ложки ощущалось, не иначе, как космические перегрузки. Маруся тут же пришла на помощь и от всей души накормила меня кашей, сетуя на то, что приметы не врут и с цветами черемухи на улице не на шутку похолодало.
За окном стоял май. Утреннее солнце сменил ветер и набежавшие тучи. Но всякий раз, когда в стекло стучала ветка с первой, такой яркой листвой, что-то тоскливо отзывалось в моем сердце.
Организм брал свое и я снова отключилась даже без снотворных. Когда очнулась, как раз принесли обед, а в кресле у окна, в окружении цветочных ваз, тихо стучал по клавишам ноутбука Сергей.
У модной рубашки по-домашнему закатаны рукава и расстёгнуты верхние пуговицы, открывая загорелую грудь. Я невольно засмотрелась на его сосредоточенное и такое мужественное лицо с легкой темной щетиной.
"Вот ведь когда молчит и не командует сразу такой приятный человек". От этой мысли я невольно улыбнулась и он, ощутив на себе мой взгляд, оторвал глаза от экрана.
— Привет, — призналась, что уже проснулась и наблюдаю за ним.
Он отложил в сторону ноутбук и подошел ко мне. Галстук и пиджак так и остались на спинке кресла.
— Здравствуй, Арина, — поцелуй в щеку, неоднозначная полуулыбка и он снова сидит на моей кровати. — Как ты? Мне сказали, сегодня уже вставала.
— Ага, даже зубы самостоятельно почистила. Можешь мной гордиться.
— Выглядишь уже лучше, — рассматривает меня, аж мурашки бегут от такого взгляда, словно перед ним обнаженная красавица, а не изнемождённое тело с макияжем панды.
— Эх, Сережа, завтра еще голову помою, врач разрешила, не узнаешь меня.
Представляю себя со стороны со слипшимися волосами, а самой и смешно, и стыдно, отворачиваюсь.
— Обед остывает. Садись повыше, буду тебя кормить, раз пришел.
Помогает мне приподняться, поправляет за спиной подушку. Не отказываюсь. Даже приятно, когда такой видный мужчина о тебе заботиться, а я все брыкаюсь, дура. В конце концов, замуж выходить после того, как тебя обедом с ложки кормили, вовсе не обязательно.
Первая ложка бульона растворилась во рту. Сергей довольно улыбается уголками губ. Отчего-то набираюсь смелости и задаю свой главный вопрос:
— Где Ник? Вы, наверняка, успели познакомиться? — смотрит спокойно, как на малого ребенка, который спрашивает про Деда Мороза, которого не существует. — Или скажешь, что это бред моего воображения и побочное действие неизвестных препаратов?
— Отчего же неизвестных? Все, что тебе вводится, предварительно согласуется со мной.
— Ты точно маньяк! — срываюсь на эмоциях, прежде, чем успеваю подумать.
Смеется, подносит к моему рту новую партию супа в ложке. Шумно выдыхаю, открываю рот, проглатываю. Мне не смешно. Я зла, как черт!
— Если тебе так больше нравится, дорогая, буду маньяком. А вообще, мне просто небезразлично твое здоровье и время, за которое ты восстановишься.
— Ладно. Так что с Ником? Где он? — мне затыкают рот новой ложкой супа, мои вопросы ему явно не нравятся, но он все еще держит себя в руках, даже бровью не повел.
— В конкретный момент или вообще?
Да, что ж такое! Он точно издевается?!
— А это имеет значение? — пытаюсь контролировать эмоции и отвечаю максимально спокойно.
— Для тебя да. Потому что сейчас, — сверяется с новыми дорогущими часами, — уже полчаса как идет суд, где Ник дает показания против твоего отца.
Ложка с супом так и зависла в воздухе. А я подумала, как удачно, что уже отключили кардиомонитор, потому что мне показалось, что мое сердце остановилось. Только шок быстро сменился агрессией.
— Зачем ты наговариваешь на него?! Это невозможно! Он не стал бы скрывать такое!
То, что набросилась на него с кулаками, осознала только когда он схватил меня за плечи и придавил к подушке, царапнув жесткой щетиной щеку и коснувшись горячими губами виска.
— Запомни, я никогда тебе не вру и не собираюсь, даже если от этого будет сильно больно. Такие у меня правила, дорогая, нравится тебе это или нет!
Глубоко дыша, невольно пропиталась ароматом мужского парфюма, который невероятным образом активировал в моем мозгу участки, отвечающие за здравый смысл. Интересно, что такое туда добавляют? Я расслабилась и притихла. Заметив это, Сергей тут же отпустил меня и вернулся на прежнее место.
Разве он виноват в том, что больше некому сообщить мне эти неприятные новости?
— Извини, — мы встретились глазами, ничего похожего на обиду в них не было. — Только не пойму, зачем он скрывал такое и держал рядом?
— А ты подумай. Может, это неплохая страховка, когда под боком дочь твоего врага?
— Что-то она не сработала, когда в нас стреляли на Праслин?! А, ты, в курсе, что если б не похитители, которым, между прочим, я была нужна живой, то люди отца убили бы меня еще там, на острове. Выходит, целью был Ник, а о том, что я дочь их босса, они просто не знали?
