— Твои волосы так вкусно пахнут какими-то дикими цветами. Уже давно схожу с ума от этого запаха, — от удивления я замерла на месте и снова попыталась повернуться, чтоб заглянуть в глаза того, кто по утрам делает такие признания. Ник убрал свою тяжелую ногу, а его рука перекочевала с моего бедра на живот, плотнее прижимая меня к себе. — Ну что ты крутишься? Все равно никуда не отпущу. Если так переживаешь за Ская, идем гулять вместе.
Федор
Оставь проблемы и срочность.
Сегодня жизнь хороша!
Врубай на полную мощность,
Если поет душа.
— Ты куда в такую рань? — простонал растрепанный одуванчик с черными разводами от осыпавшейся туши под глазами, что после ночного секс-марафона было не удивительно.
— На задание, я же говорил, — сообщение от Сухого, что яхта с девкой вышла из порта, заставило наконец отлипнуть от Верочки и натянуть штаны.
— Так ты что, настоящий спецагент? Я думала, это игра такая в Бонда.
— Я и есть Бонд, — самодовольно заверил мужчина, на прощание поцеловал ее в макушку из белых воздушных завитков. — Позвоню, как буду в Москве, — и выбежал из номера.
Девка оказалась, что надо! У такой не грех и телефончик записать и адресок, и у мужа увести, если вдруг такой имеется.
«Этой обязательно позвоню», — заверил себя Федор, выходя из отеля.
Как только захлопнулась дверь, Верочка, все еще лежа на кровати, раскинула руки и ноги подобно морской звезде и завизжала от радости:
— И-и-и! С ума сойти, я девушка Бонда! Как в кино!
Уже привычно прихватив с собой завтрак на вынос мы отчаливали на Ла-Диг, следуя за маячком на дисплее. Я все утро напевал под нос старую песенку из девяностых. Привязалась, собака. Надел очки и панаму, накануне подаренную Юркой.
Вот бывает такое, проснешься и все радует. Люди приветливые вокруг, и сам, как идиот, идешь, не знаешь почему, а всем лыбишься. И погода хорошая. Облака, не облака? — плевать. И даже запах тухлой рыбы на этой развалюхе уже так не раздражает и не перебивает аппетит.
— Ты чё там бухтишь? — недовольно прервал мое пение Сухой.
Все утро он был странно молчалив. Юрка вообще не любитель поговорить, но тут за час сказал лишь пару-тройку слов, что даже для него маловато. А конкретнее, на вопрос: «Ну как, зажёг со своей Мальвиной?», — ответил: «Она не моя». И все тебе! Никаких эмоций на роже, никаких подробностей. А ведь там была такая многообещающая задница?!
— Да, песня одна привязалась, а слова не помню.
Сухой недоверчиво покосился и на удивление проявил инициативу.
— Русская?
— Ага, лирическая.
— Давай, напевай. Что-то знакомое, сейчас и слова вспомним.
Десять минут спустя наше корыто все так же тарахтело, а два взрослых мужика, рассекая Индийский океан где-то между Силуэтом и Ла-Диг, надрывно горланили в два рыла «Генералы песчаных карьеров» группы Несчастный случай. Что вспомнили, то и горланили:
Край небоскребов и роскошных вилл,
Из окон бьет слепящий свет.
О если б мне хоть раз набраться сил,
Вы дали б мне за все ответ.
О, мама! Если бы найти тебя,
Была б не так горька моя судьба.
Глава 19
Арина
Взглянув на часы, я готова была бежать. Скоро все проснутся и скрыть то, что мы провели эту ночь с Ником вместе, не получится. Уже представляю все эти осуждающие взгляды. Бррр. Нет, к этому я не готова. Точно не после вчерашнего, не сегодня. Пусть нервные клетки хоть немного восстановятся, тогда и спланируем по ним очередной удар.
Встала на ноги, сделала пару шагов и распласталась у кровати. Вот черт! Забыла про раненые ступни. На одной бинт размотался, на него я и наступила. Услышав грохот, встревоженный Ник с зубной щеткой во рту высунулся из ванной. Приподнявшись с пола на локти, я только мило улыбнулась и помахала рукой, словно так и было задумано. А что? Лежу, отдыхаю. Вот только на него это не подействовало, подбежал и поднял меня за шкирку, как котенка.
— Ну разве так бу — бу — бу, — отчитывал он меня, зажав зубную щетку во рту, поглаживая при этом мою ушибленную коленку.
— Все нормально, отпусти, я сама, — попыталась вырваться, пока он разбинтовывал мои ноги, — иди уже, рот полоскай, пока вкусовые рецепторы от пасты не отказали.
Ник очаровательно улыбнулся, насколько это было возможно в его ситуации, и скрылся в ванной. Я продолжила побег, пока он снова не вышел.
На главной палубе никого, это радует. Спускаюсь на нижнюю, в коридорчике пусто, крадусь на носочках, чтоб никого не разбудить. Уже вижу заветную дверь, мысленно тяну к ручке пальцы. Осталось пройти мимо каюты Артема. Задерживаю дыхание.
Вдруг дверь распахивается и удивленный красавчик, но при этом такой счастливый, резко прижимает меня к себе, выбивая из легких последний воздух.
— Можешь не верить, но я чувствовал, что это моя девочка. Невероятно, правда? — зарывается руками и носом в мои и без того взъерошенные волосы.
Я замерла, пытаюсь восстановить дыхание. Он что, под дверью сидел все это время? Сердце отбивает бит от такого сюрприза. Хочется что-то придумать, чтоб выйти с достоинством из ситуации, но в черепушке пусто, ни одной дельной мысли.
— Занималась йогой? — Я молчу, он принимает это за согласие и продолжает. — Конечно, солнце, с тобой и я готов вставать на рассвете. И как я раньше жил без тебя?
Артем берет двумя теплыми ладонями мое лицо и приподнимает, чтоб видеть мои глаза.
— Думаешь, я сошел с ума? — однозначно сошел, что тут думать то? В его зрачках отражается моя растерянная физиономия, а в голубых радужках столько тепла! И еще эта чистосердечная улыбка, которая выбивает почву из-под ног. — Так и есть, и это от счастья! — в ту же секунду его горячие губы накрывают мои и нежно целуют.
Не скажу, что мне неприятно. Приятно еще как, но стыдно-о-о-о. Прости, Господи! Нельзя же отталкивать близкого человека, когда он в состоянии эйфории. Это, как пустить пулю в сердце и просто сказать: «Извини, так вышло».
