Он наклоняется ко мне, а я уже приоткрываю навстречу свои губы.
— Ужин в главной гостиной уже на столе!
— Ох уж этот Хэндрикс! — простонал Ник, разрывая глубокий поцелуй, все еще поглаживая мое бедро одной рукой, — на яхте продолжим, — прозвучало, как угроза, осуществление которой я готова была с нетерпением ждать.
Быстро приняли душ, насколько это возможно, когда принимаешь его вдвоем, то и дело касаясь друг друга скользкими от воды и пены возбужденными до предела телами.
Оделись и, держась за руки, вышли в сад. На закате он был еще живописнее. Кроны деревьев пропускали последние солнечные лучи, создавая ажурную вуаль из света и тени. Целебные травы благоухали на разный лад, дурманя голову крепкими ароматами не хуже коньяка хорошей выдержки. Тут же вспомнились травяные настойки Джема.
— Интересно, как там ребята? Мы уехали еще утром и снова пропали на целый день. Наверное, волнуются?
— Не переживай. Я уже написал Джему, что мы скоро вернемся.
Ник оторвал меня от разглядывания аккуратно выложенной из белого камня дорожки, словно специально поросшей мягкой травой, неожиданно остановил и притянул к себе, располагая мою голову на своей груди.
— Арина, — мужчина уже привычно запустил руки в мои волосы, ласково перебирая пряди, — когда мы выйдем из этого дома, многое может измениться. Я хочу, чтоб ты знала, — он немного отстранился, поднимая мое лицо, заглядывая в глаза, — никогда и никто не был мне так дорог, как ты. Если с тобой что-то случится, я не прощу себе этого. Обещай, что будешь аккуратна, и во что бы то ни стало не подвергнешь себя опасности. Обещай мне.
— Обещаю… — теперь уже сама прижалась к его груди, оплетая руками.
— Моя Русалочка, никому тебя не отдам. Слышишь? Никому.
Как же я люблю биение его сердца. Так бы и не выходила из этого сада, крепко прижимаясь к моему Нику.
Странно люди устроены. Так жаждем любви, мечтаем о ней, сломя голову к ней несемся. А когда находим, то так боимся потерять, что уже не можем этим самым чувством в полной мере наслаждаться. Вот и мне мое нежданное счастье кажется таким хрупким, что страшно выпустить из рук.
Волнующие душу звуки фортепиано и скрипки лились из распахнутых настежь окон гостиной. Легкий ветер раздувал полупрозрачные белые шторы, волнообразно наполняя их, подобно парусам. И было в этом что-то волшебное, как в детстве.
Мануэла застенчиво улыбнулась, заметив нас с Ником в дверях. Она поспешно убрала руку, которой только что обнимала своего мужчину, и поднялась с колен доктора Хэндрикса, поправляя растрепанную прическу.
— Ну, наконец-то, я уж думал забыли про старика.
— Извините, что заставили ждать, — решила должным произнести я.
— Ну что ты, милая, такую как ты, я бы ждал всю жизнь, — при этом Энтони любезно выдвинул для меня стул по правую руку от него, предлагая присесть за стол.
Нику предложили занять место напротив. Гостеприимный хозяин с упоением наслаждался своей игрой. Он просто окружил меня вниманием и манерными ухаживаниями, отчего Ник всякий раз хмурился и бросал на старца ревнивый взгляд, вызывая абсолютно искренние улыбки и у меня и у Мануэлы.
Мой ревнивый мужчина изо всех сил старался держать себя в руках, то, с особой скрупулёзностью сотый раз складывая салфетку, то, до миллиметра выравнивая перед собой столовые приборы, то, выстраивая еду на тарелке в немыслимые шеренги. Я и раньше замечала это его повышенное внимание к деталям, стремление все выровнять, упорядочить, систематизировать, довести до одному ему понятного идеала. И это всякий раз казалось мне не более чем забавной особенностью. У каждого из нас свои странности, и мой Ник такой, какой он есть. По настоящему смешным было то, что все это время он продолжал недоверчиво следить за действиями Хэндрикса.
Средиземноморский ужин из рыбы, приготовленной на гриле, морепродуктов, маслин и разнообразной зелени с овощами дополнил домашний фруктовый пирог, мило украшенный смайликом из теста.
— Не так давно мой коллега на раскопках в Турции вблизи сирийской границы в местечке Каркамис обнаружил очередной разбитый горшок, — начал одну из своих занимательных историй доктор Хэндрикс. — Сначала, казалось, он не представлял из себя ничего необычного. Белый пузатый горшок с одной ручкой, такие использовали для употребления шербета — традиционного на востоке фруктового напитка. Но, после работы реставраторов на горшке, которому более четырех тысяч лет, отчетливо виднелся смайлик, — Энтони открыто улыбнулся и кивнул в сторону пирога. — Забавно, не правда ли? В 1700 году до нашей эры древний гончар, желая подарить кому-то радость, выдавил на мягкой глине пару глаз и подчеркнул улыбкой, а тепло, которое он вложил, мы чувствуем и сейчас.
Дорога до яхты заняла около получаса. На всякий случай, опасаясь погони, мы следовали другим маршрутом. Ник выглядел спокойным и уверенным, а вот я то и дело оглядывалась по сторонам. Даже прохожие, не то что проезжающие мимо автомобили, казались на удивление подозрительными.
Первым на борту нас встретил Скай. Он радостно вилял хвостом и даже улыбался, радостно разинув пасть с высунутым языком. То, что человек с трудом услышит с четырех метров, собака расслышит и с двадцати четырех. А звук приближающегося мотоцикла хозяина ни с чем не спутает точно.
— Скучал?! Давай сюда лапы, — Ник ласково потрепал питомца за ушами, — я тоже соскучился. А откуда такой живот? Похоже кто-то тебя перекармливает.
Джем и Вики на главной палубе увлеченно играли в какую-то настольную игру, типа бродилки. Вики как раз с азартом трясла в руках кубики, когда мы появились в дверях.
— О! Вы вернулись, давайте к нам! Вчетвером точно будет веселее, — защебетала девушка, выбрасывая на стол кубики, неотрывно следуя за ними взглядом. — Ура! Снова две шестерки! — ее руки, рассекая воздух, ликуя взлетели вверх.
— И как она это делает?! — удивленно ворчал Джем, переставляя розовую фигурку Вики на середину игрового поля.
— В нас стреляли, — отвечая на незаданный вопрос друга, изучающего взглядом дыры и кровавые разводы на рукаве футболки, бросил Ник. — Со мной все в порядке. Но нам всем нужно быть осторожнее.
Вики инстинктивно поджала под себя ноги, перемещаясь по дивану все ближе к внушительной фигуре Джема.
Мы решили, что после преследования оставаться на том же месте на ночь опасно и стоит отойти от острова. В итоге, мы обогнули его и взяли путь на северо-восток к острову Кюрьез, а затерявшись в тихой бухте, бросили якорь.
Я забежала в свою каюту только чтобы переодеться. Обходя стороной смартфон, мирно отдыхающий на кровати, словно он был живым и мог в любой момент проснуться, я пробралась к шкафу с одеждой. Мне было откровенно страшно брать его в руки. Неприятности, в которых оказался отец со своим бизнесом, Артем с его бесконечными признаниями — все это будет завтра. А меня ждет Ник и эту ночь я обещала ему.
