В мастер-каюте было темно и пусто, только тонкая полоска света из-под двери в ванную комнату и звук воды в душе выдавали присутствие хозяина. Он стоял ко мне спиной, подставив опущенную голову под струи теплой воды, от которой запотело огромное зеркало на стене, покрывшись миллионом маленьких капелек. Одним движением я стянула легкое платье, перешагнула через трусики бикини и нырнула в кабинку, прижимаясь торчащими от перепада температур сосками к горячей спине Ника, оставляя на ней поцелуи и замысловатые узоры, что со всей нежностью выводили кончики моих пальцев.
Хотелось, чтоб эта сказочная ночь никогда не кончалась, чтоб не наступал рассвет, приводя с собой за руку новый день. И где-то там, на небе, меня услышали, вот только неверно растолковали. Все, что могло произойти, случилось еще до рассвета.
Сначала было удивление от звука вертолета, разрезающего лопастями воздух где-то над яхтой. Затем к нему прибавился страх от шума моторов, окруживших нас лодок. А когда мы повскакивали из кровати и судорожно пытались натянуть хоть какую-то одежду — ослепляющий свет прожекторов, бьющий в окна, привел меня в ужас.
Федор
Что требует долг, что тревожит сердце и чем совесть успокоится.
Узнав о перестрелке, шеф сменил гнев на милость. У нас появилось еще немного времени, пока другие люди пробивали, что за хлопцы палили по нашей девке.
К перевернутой машине пришлось спуститься, но в ней ничего нового кроме двух трупов мы так и не обнаружили. Авто арендовано на острове на подставные фамилии. У ребят при себе ничего, кроме одноразового телефона и оружия. Сделали фото, сняли пальчики и слиняли по-быстрому, пока не приехала полиция.
Вернулись на свое корыто и весь день приглядывали за пришвартованной яхтой. Пока я дежурил, Юрка уснул на раскладушке. Я бы все равно не смог. Закрываю глаза, а передо мной морда того лысого.
Когда помоложе был, думал, что только первый раз тяжело на курок нажать, а там втянешься. Втянулся. Стреляю я теперь быстро, реакция хорошая, а потом… Потом молчаливые призраки неделями стоят перед глазами. Ни злости в них, ни укора, только тянут ко мне свои руки с того света. И ведь дождутся, суки, я ж тоже не вечный!
Сначала жутко было. Я даже в церковь ходил исповедаться. Думал, того старика в рясе после моих рассказов инфаркт хватит, а у него даже голос не дрогнул. Видать, и не такого за свою жизнь бедолага наслушался. Только сказал: «Покайся, и Бог простит».
Как все просто у них там! Офигеть!
Вот только я не имею права сожалеть о чем-то. Рука дрогнет и сам буду на их месте лежать. Это работа такая — людей убивать, всегда была и будет, до меня и после. И эти люди далеко не святые, сами выбирают путь, знают, что однажды за ними придут.
Девка с парнем объявились только после заката и сразу вышли в море. Огонек на дисплее резво замигал. Ушли недалеко, к соседнему острову в тихую бухту. Думают спрятались, идиоты. Так нам здесь еще проще, без лишних глаз.
Пнул раскладушку, Юрка что-то пробурчал про пять минут.
— Сухой, слышь, я тут прикинул. Может, хватит гоняться за ней по суше, давай на яхте возьмем. Собаку замочим, сработаем тихо. Уж больно место здесь хорошее, лучше не придумаешь. Даже если всех уложить, еще дня два никто не хватится.
Дождались глубокой ночи, пока все уснут. Луну, словно по просьбе, затянули облака и темно стало, хоть глаз выколи.
Оделся во все черное, как в фильмах про ниндзя. За поясом тянет ствол с глушителем, ногу холодит пристегнутый нож, который не раз спасал мою шкуру. В кармане бултыхается шприц с вырубающим коктейлем. Полная боевая готовность.
Подобрались поближе, спустили лодочку с веслами на воду. Сухой гребет потихоньку.
Больше всего меня напрягала собака. На всякий случай в пакетике лежал мясной стейк. Пожрать эти кусачие твари все любят, попробую приманить. Да и пока жрет, не тявкает, успею вырубить.
Хватаюсь за бортик, подтягиваюсь, перекидываю ногу, и я уже на яхте. Держа двумя пальцами мясо, начинаю осторожное движение в сторону мастер-каюты, где по последним наблюдениям и должна быть наша деваха.
Уже тяну руку к двери, когда она сама открывается и мне навстречу выходит безобидное сонное животное, с интересом меня оглядывая. Кидаю ему стейк, пока не залаял, а сам достаю ствол. Но он не жрет, скотина! Понюхал и снова смотрит на меня, лыбится, хвостом виляет. Тоже мне, охранник! Никакой агрессии, хоть бы оскалился для приличия. Прицеливаюсь, а убить не могу. Это как в дите малое стрелять. Так и стою, как дурак.
— Ладно, живи, мохнатый. Солдат ребенка не обидит.
Не успеваю опустить ствол, как тишину нарушает звук приближающегося вертолета и рев моторных лодок, стремительно летящих по воде в нашем направлении.
— Вот херня! — что есть сил бегу обратно, запрыгиваю в лодку к Сухому и сам сажусь на весла, — Уходим! Что-то не так, задницей чую.
Когда корабль со всех сторон осветили прожекторы мы уже были вне зоны видимости. И надо было решиться залезть на яхту именно сегодня! Что за хроническое невезение?!
Но когда заговорили в рупор, я понял, что родился в рубашке, не иначе.
Глава 25
Арина
— Федеральная служба безопасности. Вы окружены, сопротивление бесполезно. Гражданин Клубничка Денис Михайлович, выходите с поднятыми руками и никто не пострадает.
— Ты остаешься здесь! — развернул меня на выходе из каюты Ник, обхватив руками за плечи, взывая к здравому смыслу своим пронзительным взглядом. — Со мной все будет хорошо, — настойчиво уверял он, — это моя яхта, я должен быть там.
— А если все ложь, и они не федералы вовсе, а те люди, что гнались за нами? Они же расстреляют на месте без лишних церемоний!
Я прижалась к Нику, не желая его отпускать на эшафот. Как там говорят? Перед смертью не надышишься. А мне так хотелось надышаться им, чтоб навсегда.
Голос из громкоговорителя снова напомнил о существующей угрозе. Тогда Ник нежно поцеловал меня в последний раз, плавно оторвал от себя мои дрожащие руки и решительно вышел за дверь.
Окинув взглядом комнату, прильнула к небольшому окну, из которого мне была видна часть открытой палубы. Секунды тянулись вечность.
