— Скоро узнаешь, — последний раз окидывает меня взглядом, преисполненным то ли жалости, то ли сочувствия.
Закрывает за собой дверь. Два поворота ключа, стук удаляющихся шагов по коридору и тишина.
Юрий
Заложница и чудовище?
— Ну и как там наша спящая красавица? — растянувшийся на диване Бонд оторвался от просмотра очередного боевика. — Орала, кусалась, царапалась, пыталась сбежать?
— Нет, ничего такого. Ей приснился кошмар.
Я присел рядом, глядя на меняющиеся картинки на экране. Там снова кто-то кого-то с усердием мутузил. Бонд явно болел за того, что покрупнее. Ясное дело, с таким зверем любому приятно себя ассоциировать. Но и второй не отставал, битва была, что надо. Бонд то неожиданно дергал руками, напрягая мышцы, то, увлеченный действием на экране, издавал странные сдавленные звуки, словно били его.
А я думал совсем о другом. За эти пару дней, пока мы везли девку в этот дом, спрятанный в джунглях на одиноком острове, что-то в моем отношении к ней изменилось. Тот образ, который я создал в своей голове, о богатой набалованной суке, безжалостно разбился о реальность.
Одно дело наблюдать за человеком через камеру или прослушивать его голос в записи. И совсем другое, когда он рядом, по-настоящему живой. Когда, поднимая ее на руки, тебя обволакивает легкий естественный аромат ее волос, а кожи касаются густые шелковистые пряди. Когда она, такая хрупкая и беззащитная, в простом платьице, с девственно чистым лицом без грамма косметики. Наблюдать, как подрагивают ее веки с пушистыми ресницами, и она беззвучно дышит во сне. Так тихо, что пару раз я даже прикладывал руку к ее небольшой упругой груди, явно натуральной, проверить, бьется ли сердце. Как под суровым взглядом Бонда боролся с желанием прижать ее к себе и успокоить, когда она испуганно звала маму во сне под действием наркотика, дергалась и стонала, словно загнанный зверек.
Он и так посмеивался надо мной, когда ночью на лодке я укрыл своей ветровкой ее дрожащее от пронизывающего ветра тело. Или когда оставил рядом с ее кроватью поднос со стаканом воды, аспирином и фруктами, на случай, если девчонка проголодалась. Надо было и свет оставить, чтобы она этот поднос не перевернула. Для меня самого было странно, но о ней почему-то хотелось заботиться.
Всю жизнь я убеждал себя, что нельзя привязываться к людям, нельзя подпускать кого-то слишком близко. Это непростительная слабость, добровольно создать уязвимое место. Сам не заметишь, как чьи-то щупальца уже проникают в твою душу, копошатся там, поднимая со дна давно забытый, поросший водорослями старый хлам, и медленно выворачивают наизнанку, оголяя затянувшиеся рубцами раны.
С другой стороны, я и не собирался сближаться с ней. Роли распределены, она — заложница, я — похититель. Какое-то время нам придется жить под одной крышей. Так почему бы не сделать эти дни для нее более сносными? Тем более, шеф сам приказал о ней позаботиться.
На этом, кажется, я успокоил свою совесть и зашел в смартфон, где на экране отобразилась комната. Одна из дверей приоткрылась и, пугливо оглядываясь, из ванной вышла стройная девушка с мокрыми волосами, обернутая полотенцем. Робко присела на краю кровати и принялась за бутерброд с тунцом, который я для нее приготовил.
— Что за херня! На самом интересном месте! — переводя на меня недоуменный взгляд, неожиданно забасил Бонд, когда на экране пошли помехи.
— Ничем не могу помочь. Интернет здесь не ахти, хорошо, что такой ловит.
— Ну и ладно, все равно пожрать собирался.
— На пару дней хватит, с голоду не помрете. Я готова ехать! — раздался из кухни писклявый голос поварихи, от которого звенело в ушах пуще, чем от кастрюль, которыми она продолжала грохотать, распространяя по дому все эти аппетитные запахи.
— Кто отвозил ее в прошлый раз? Правильно, я! А теперь твоя очередь, — рассудив, поставил меня перед фактом Бонд, с предвкушающей улыбкой направляясь в сторону кухни.
«Хрен с тобой, хоть проветрюсь», — утешал себя, ожидая у дверей из дома неторопливую старушку Исидору. И кого я обманывал? Эта поездка до соседнего острова не сулила ничего приятного. Имея внешность божьего одувана и во истину золотые руки, наша повариха оказалась обладательницей на редкость противного голоса, и как бывает в таких случаях, еще и крайне разговорчивой.
Не желая оказаться вовлеченным в очередную беседу, в этот раз я решил создать видимость активной деятельности и погрузился в смартфон. Первые двести метров по направлению к лодке моя стратегия работала. Но в какой-то момент старуху начало просто разрывать от затянувшегося молчания. У нее даже щеки набухли, как у хомяка. Да только не успела Исидора открыть рта, как ее высокочастотный писк заглушил шум приближающегося вертолета. Я даже невольно улыбнулся такому совпадению.
Вот и шеф собственной персоной. Невольно бросил взгляд на экран смартфона, который все это время держал в руке. Застывшая фигурка девушки вздрогнула и стремительно спряталась в ванной комнате, вызывая странное тягостное чувство где-то в груди.
Глава 27
Арина
В ванной оказалось все необходимое: чистые полотенца, шампунь, гель для душа, и даже новая зубная щетка с кокосовой зубной пастой. Местный колорит добрался и до нее.
Чувствовала я себя ужасно разбитой и потрепанной. Но конечности слушались, и это обстоятельство радовало. Голова уже не казалась такой тяжелой и мысли в ней не спутывались подобно липкой паутине. А значит, я шла на поправку.
Только теперь заметила круги под глазами, огромные синяки на запястьях цвета спелой сливы от цепких рук Аркадия и еще парочку ссадин на спине. Даже не хочу думать о том, что они делали со мной, пока я была без сознания. Попыталась подавить приступ страха, но по коже уже побежали мурашки.
Вода приятно согревала, стекая по лицу, прядям волос и измученному похудевшему телу. Раны на правой ладони едва затянулись, поэтому, все, что могла, я старалась делать одной рукой. Странно, но теперь это неудобство казалось таким пустяком. Неистово, до красноты я растирала по коже гель для душа, желая смыть с себя весь этот ужас.
Главное, не впадать в панику, не терять себя. От меня они не дождутся этого. Нужно абстрагироваться и успокоиться.
