Когда дело было к ужину и в коридоре послышались шаги, не внимая скрипу половиц, я до последнего надеялась, что это Юрий. В голове уже были заготовлены слова, которые я повторила раз десять для достоверности. Но ужин мне принес молчаливый шкаф по кличке Бонд. Весь следующий день рыжий также и не объявлялся. Я уже начала думать, что его отстранили от этого дела. Может даже он сам попросил об этом и уехал куда-то, навсегда забыв обо мне и этом проклятом острове.
Вот так я потеряла единственную ниточку на спасение и человека, с которым, как теперь осознала, мое заточение не казалось таким мучительным. А тревожность, зародившаяся где-то внутри меня, лишь набирала силу, подпитываемая мечтами и неизвестностью.
Книги могут стать лучшими друзьями и прекрасно занять мысли, если только, глядя на страницу, ты все время не думаешь о том, кто живет в твоем сердце.
Странно, случись все это два месяца назад, когда собственная жизнь сквозь пережитое разочарование казалась мне никчёмной… Даже интересно, испытывала бы я тогда такой страх за нее?
А сейчас, когда есть, что терять, когда где-то там ждет долгожданный и любимый мужчина, индекс ценности моей жизни вырос многократно. Я хочу жить! Хочу снова оказаться в его объятьях, почувствовать на губах его вкус, а на щеках жесткость щетины. Прижаться носом к его груди, услышать непередаваемый запах кожи, утонуть в этих лукавых глазах, раствориться в волевом мужественном голосе с легкой хрипотцой. Хочу разделить с ним много прекрасных дней и ночей, слышать, как искренне он смеется. Запустить пальцы в непослушные волосы цвета кофейных зерен. Будить по утрам поцелуями, быть причиной улыбок, отражаться в его сияющих глазах.
— Неужели, я так много прошу?! — прошептала, уткнувшись головой в раскрытую книгу, — ведь мы только нашли друг друга. Все это нечестно!
Ключ в замке повернулся, и я сразу же собрала все свои сопли, занимая более-менее приличное положение на кровати. Поднялась, присела на манер русалки, чинно подогнув ноги, переложила книгу и расправила юбку. В этот раз я не слышала тяжелых шагов, а значит это был он.
— Как твоя ладонь? — вежливо поинтересовался рыжий, как ни в чем не бывало.
В одной руке мужчина держал графин с чем-то похожим на домашний лимонад, в другой — корзину с фруктами.
Должно быть, это патология, какое-то помутнение рассудка, но я настолько была рада снова его увидеть, слышать заботу в голосе, что невольно улыбнулась, так и застыв с дурацким выражением лица.
— Спасибо, уже лучше.
Поднос с пустыми тарелками отправился на пол, а на его месте появились красочные фрукты, свежевымытые и блестящие от воды, такие яркие, что вспомнились первые уроки рисования натюрмортов.
В комнате повисла неловкая тишина. Юрий приблизился и молча протянул руку, я уже привычно ладонью вверх вложила в нее свою. Аккуратными длинными пальцами мужчина отклеил старый пластырь, обработал затянувшиеся ранки какой-то мазью и снова заклеил тем, что выудил из своего кармана, ловко открыв бумажную упаковку зубами.
— Мазь, чтобы не осталось шрамов, — пояснил он, — такие руки заслуживают того, чтоб о них заботились.
Медленно выпуская мою ладонь из своих пальцев, словно, не желая с ней расставаться, мужчина загрустил. Он смотрел на меня так, будто искал повод остаться и вел непростой внутренний диалог, но так и не решившись сказать что либо, помрачнел и уже сделал шаг по направлению к двери.
— Пожалуйста, не уходи, — попросила я сама и он, довольный таким поворотом, с облегчением развернулся и присел на краю кровати.
На лице Юрия было столько эмоций: и деланая сдержанность, и мальчишеское любопытство, сияющее в глазах, и неподдельная проскальзывающая радость.
Сегодня он был на редкость гладко выбрит. Светлая клетчатая рубашка, не модная, но свежая, была так тщательно отутюжена, будто Юра готовился к нашей встрече. Непослушные волосы, казались аккуратно уложенными. Но, честно говоря, ему совсем не шла такая прическа, так и хотелось запустить в нее руку и вернуть творческий беспорядок.
— Что читаешь? — наконец, с интересом спросил мужчина, склонив голову на бок, пытаясь вверх тормашками распознать название на обложке старой потрепанной книги.
— "Двадцать тысяч лье под водой", — наши взгляды встретились и теперь засмущалась я. — Эта книга напоминает мне о детстве, одна из моих любимых. Когда-то мама вечерами читала мне ее вслух.
— Капитан Немо, — по-доброму усмехнулся, — так вот откуда такая любовь к воде? — мужчина расслабился и занял положение полулежа, облокотившись на одну руку.
Наверное, сейчас со стороны мы выглядели, как старые друзья, разговаривающие о книгах. Вот только чувства были такими двойственными. Юрий скользнул взглядом по моим голым ногам, и я покраснела, пытаясь одернуть, как назло, короткую юбку. Он неловко улыбнулся от того, что смутил меня, и отвел глаза, вроде как, разглядывая что-то в окне.
А я испугалась и начала икать. Я явно нравилась ему, как девушка, как сексуальный объект. И хоть сейчас он ведет себя весьма прилично и сдержанно, общается, пытается найти подход. Где гарантия того, что он не воспользуется моим положением и не перейдет черту? Здесь некого звать на помощь. А если на мои вопли подоспеет его друг, то тот садист вообще не станет ни в чем разбираться.
О, Боже! Даже страшно подумать! В такие моменты я ненавидела свою богатую фантазию, которая тут же прорисовывала все в деталях.
Наверное, это глупо и как-то по-детски, но потенциального изнасилования я боялась больше, чем смерти. Ведь тысячи людей, жертвы обстоятельств, находят в себе силы и живут с этим дальше. Это разумно в конце концов. Мозг так устроен, что все плохое со временем сотрется из памяти, а жизнь продолжится. Вот только я не уверена в том, что смогу собрать себя по частям, что вообще смогу остаться собой, а не превратиться в жалкое подобие, приведение с пустыми безразличными глазами.
Икота разыгралась не на шутку.
— Ну, что с тобой? — ко мне в руки перекочевал стакан с ароматным лимонадом из кувшина. — Вот, пей, — рыжий накрыл мои дрожащие ладони, обхватывающие стакан, своими, чтобы содержимое не расплескалось и продолжил, не отрывая взгляда, — рядом со мной тебе нечего бояться, ты в безопасности.
Как же мне хотелось ему поверить. Все еще икая, я сделала пару глотков. Странная у нас образовалась команда, я боялась его, а он непонятно почему боялся спугнуть меня.
