— Не хочу.
— Ну, как хочешь, — почесывая живот Федор прошел мимо меня в направлении кухни.
На потертом дубовом столе передо мной лежала какая-то огромная красочная книга на французском, похожая на справочник о растениях. Еще раз кинул взгляд в сторону кухни, хотя этого и не требовалось, настолько активно Бонд гремел посудой. Наконец я остался один. Приоткрыл первую страницу и изъял из книги рисунок Арины, который в спешке засунул туда, даже не успев на него взглянуть. Перевернул небольшой лист изображением вверх и сердце застучало так громко, как паровоз.
За всю жизнь, каждый день находя свое отражение в зеркале, я не видел так много. Там, на ее рисунке я был живее и реальнее, чем сейчас. И счастливее, в сотни, нет, в тысячи раз счастливее! Может, от того, что в этот момент я смотрел на нее?
С одного края рисунок был не завершён, там еще не были расставлены светотени. Конечно, я же выдернул его из ее рук, так и не дав закончить работу. Кончиком пальца повторил плавную линию, представляя, что следую движению ее руки.
— Юуур, компот будешь? Последний! — протяжно раздалось из кухни.
Думает от мяса отказался, а на компот прибегу. Ага, жди.
От его голоса я вздрогнул и поспешил спрятать рисунок обратно в книгу. Для меня в этом клочке бумаги было столько личного, словно она душу мою нарисовала со всеми торчащими из нее оголенными проводами. Еще не хватало, чтобы Федор его увидел. Такой, как Бонд никогда не поймет этого. Только поржет над моей разлохмаченной прической. В лучшем случае скажет: «А что, ничё так получился».
Глава 29
Арина
Наверное, у каждого человека есть свой предел. Кого-то сломать проще, кого-то сложнее. Но при желании сломать можно каждого, если хорошо изучить его болевые точки. На мои надавили в полную силу и во мне словно что-то выключилось. Ощущала я себя, как цветок с перебитым в нескольких местах стеблем, не способным больше высоко держать голову и тянуться лепестками к солнцу. Где-то у меня внутри сгорел предохранитель.
Птицы за окном ранним утром устроили настоящую перепалку. Это было похоже на надоедливый музыкальный баттл. Сначала пела одна, пытаясь взять запредельно высокие ноты, затем подхватывала другая и жутко фальшивила. Что самое интересное, это безобразие продолжало звучать в голове, даже когда они замолкали.
Я не выдержала и встала. Первым делом закрыла окно, пару раз раздраженно стукнув по раме. Птицы испугались звука и разлетелись.
Так-то лучше!
Настала долгожданная тишина, точно такая же, как внутри, в том месте, где еще недавно, танцуя и смеясь, жили мои надежды.
Сходила в туалет. По привычке умылась холодной водой. Почистила зубы, упорно стараясь не смотреть в зеркало, и вернулась в кровать.
Вчерашний ужин так и стоял нетронутым рядом на подносе. Я слышала, когда Юрий своей легкой походкой принес мне его, а после долго стоял у моей кровати. Но я сделала вид, что сплю, так и не пошевелилась. Ни есть, ни общаться с ним мне не хотелось. Ни тогда, ни сейчас.
Мне больше вообще ничего не хочется. Тягучей белой паутиной мое сознание сковала апатия. А один гадкий паук выпил всю мою жизненную энергию и отвагу, за которую я держалась, как муравей за соломинку.
Наивная дура! А чего я хотела? Всерьез надеялась вырубить своими неотработанными приемами взрослого мужчину, чтоб воспользоваться его телефоном? Представить себя крутым ниндзя, сломать об его подбородок одну руку, чтоб потом здоровяк доломал мне и вторую? Может, оно и к лучшему? Такой план изначально был обречен на провал.
Пара глотков противной воды комнатной температуры и я снова закуталась в одеяло, пытаясь заснуть. Но сон не шел. Перед глазами мелькали неприятные назойливые картинки вчерашнего дня и желудок снова сжимался в болезненном спазме.
Весь этот день, как еще одна маленькая смерть. Стоит вспомнить и сознание отключается, выстраивая защитное стекло, будто все это было не со мной.
Даже не знаю, в какой момент это начало происходить? Когда увидела заготовленный секатор для моих пальцев? Или, когда нож холодным металлом очертил ухо? Или, когда Аркадий обошел меня сзади и, резким движением дернув за косу, срезал ее? Серьги пошли к ней в комплекте. Кожа под оставшимися обрубками волос на затылке до сих пор горела.
«Легко отделалась!», — поздравил меня мой мучитель.
Даже страшно представить, что было бы, не ворвись в комнату запыхавшийся Юрий за момент до этого. Он предупреждал, что ему нужно уехать, но каким-то чудом успел вернуться. До сих пор не верю, что ему удалось остановить разъяренного Аркадия. Когда мужчина, не думая о последствиях, собственным телом закрыл меня от своего ненормального шефа с ножом, я посмотрела на него другими глазами. Аркадий сгоряча все-таки успел полоснуть Юру по руке. А после, за пределами этой комнаты они еще долго из-за меня выясняли отношения. Неужели я в самом деле что-то для него значу? А что, если б Юра не успел?
Уши и пальцы на этот раз оставили при мне. Как благородно! Но, только до следующего раза. Когда это произойдет? Сегодня? Завтра? Да плевать! Нельзя постоянно находиться в страхе. Мой организм сам включил состояние анестезии. Лучше так. Ничего не хочу, ничего не чувствую, все по барабану.
Я закрывала глаза и открывала снова, бессмысленно рассматривая белый, местами облупившийся потолок и светильник в стиле ретро. Может, сойти с ума не такой и плохой вариант?
Солнце уже высоко поднялось над деревьями, когда в двери повернулся ключ. Я закрыла глаза.
Рядом с кроватью остановился мужчина, поменял подносы с едой на тумбочке. Комнату заполнил аромат свежей сдобы и какого-то травяного чая. Мозг с легкостью распознавал запахи, но никакого желания съесть что-либо так и не появлялось.
