Я резко села, перевела дыхание. Вокруг было темно, но что-то еще, помимо ночной темноты, присутствовало в комнате. Тьма. Я отчетливо ощутила, как соскользнула с кровати тьма, прошелестела по полу и растворилась.
Несколько минут я тяжело дышала, глядя в одну точку прямо перед собой.
Какой странный сон! Юный господин, еще мальчишка, который разговаривал со своим отцом. Откуда эти безумные фантазии? Может, их навеяло присутствие тьмы? Хорошо, что не кошмары. Вполне невинный сон, только очень странный. Никогда не пыталась представить, каким господин был до того, как стал правителем проклятых. Был ли у него отец? Конечно, был. Я ведь читала историю. Тьма пришла в этот мир уже давно, однако самый первый правитель жил очень долго. А потом ушел во тьму. Его место занял сын – господин, которого я знаю. Тоже довольно давно, если задуматься. Почти девяносто пять лет назад. Помнится, тогда меня потрясли эти цифры. Ведь господин занял трон далеко не мальчишкой. А теперь он приснился мне в столь странном облике.
Нужно отыскать книги, найти картины или гравюры – что угодно, но я должна увидеть портреты! Портрет молодого господина и его отца. Это важно. Сама не знаю почему. Ведь это просто сон, всего лишь сон.
Я снова легла, перевернулась на другой бок и заснула. Кажется, до утра больше ничего не снилось.
А утром мы встретились с Шейлой. Нам предстояло подготовиться к обеду. Господин не счел нужным приглашать Варшу, зато личные служанки были в нашем распоряжении. У них тоже получалось достойно.
– Как себя чувствуешь? – поинтересовалась Шейла.
– Чувствую? – удивленно переспросила я. – Нормально. А что такое?
– Я имею в виду… ничего не изменилось? Ты ведь почувствовала силу тьмы на испытании? Ее притягательность, ее могущество.
Я вдруг поняла, что ничего конкретного об испытании рассказать не могу. Видимо, как и говорил Стэррон, магия не позволяет. Но кое-что ответить все же могу. Не о самом испытании. Об ощущениях, о том, как я чувствовала тьму внутри себя.
– Да, она манила. Мне хотелось ею обладать.
– Когда я очнулась после второго круга, ощущение было, будто я лишилась самого важного в своей жизни, – призналась Шейла. – Это так злит, что нужно ждать четвертого круга. Нас как будто поманили, показали, как это восхитительно, а потом оттолкнули. Тьма дала к себе прикоснуться и ускользнула. Отвратительное чувство.
Я прислушалась к себе. Чувствую ли я нечто подобное? Тьма была… да, все же прекрасна. Несмотря на злость, терзавшую меня в тот момент, тьма оказалась чем-то невероятно прекрасным. Но я не злюсь из-за того, что ее сейчас нет. Правильно ли это? Ох уж эта злость! Нужно будет обязательно спросить господина, разобраться, понять, необходима ли постоянная злость.
Я хочу тьму. И буду за нее бороться.
Приготовления заняли неожиданно много времени, почти столько же, сколько мы готовились к балу. Я бы, может, и пропустила что-нибудь, не стала бы столько времени уделять подбору украшений или подводке для глаз, почти незаметной, но очень удачно подчеркнувшей контур, однако Шейла взяла шефство в свои руки. Она, как аристократка, разбиралась в этом все же больше меня.
Отправляясь на обед, мы, кажется, выглядели еще восхитительнее, чем накануне. Хотя еще вчера мне подумалось, что лучше просто невозможно. Зеркальное отражение показало двух утонченных, прекрасных леди, разных, но одинаково высокородных.
Я прониклась и даже ощутила нечто, чего не испытывала раньше. Быть может, гордость за себя, за то, какой я могу быть? Или, по крайней мере, выглядеть. А над тем, чтобы «быть», придется еще поработать.
– Ну и? Господин не сказал, куда нам нужно идти! – возмутилась Шейла. И чуть не заорала, потому что с потолка прямо нам под ноги спрыгнул паук.
Я уже собиралась заткнуть ей рот, чтобы не оглушила визгом весь замок, но при виде моей ладони, приближающейся к накрашенным губам, Шейла вытаращила глаза и… промолчала. Только отстранилась от меня на всякий случай и от паука заодно. А тот как будто даже многозначительно посмотрел на нас.
– Здравствуй. Ты покажешь нам дорогу, верно? – предположила я.
Готова поспорить, паук кивнул! В исполнении паука это, конечно, смотрелось довольно-таки странно. Наклонился весь корпус, но уверена, это был именно кивок. После чего паук развернулся и побежал по коридору.
– Пойдем! – я схватила Шейлу за руку и поспешила за пауком.
– Вот ведь… какие они… – Шейла явно пыталась сдержаться, не обозвать и не обругать, – фу…
Паук остановился, мы тоже. Паук повернулся к нам. Шейла попятилась и спряталась за меня. Странно качнувшись, паук снова отвернулся и пополз вперед.
– Ты бы поосторожней, – предупредила я. – Они такие умные…
– Я заметила, – сквозь стиснутые зубы процедила Шейла.
И чего ей не нравятся пауки? Они ведь милые! По крайней мере, в этом замке.
Наш проводник привел к высоким двустворчатым дверям. И те отворились. Сами. Нашим взорам предстал небольшой зал, как всегда, выдержанный в темных тонах. На этот раз темно-синие и серые преобладали.
Посреди зала стоял стол. Во главе лицом к дверям сидел господин. По бокам почти во всю длину стола расположились лорды и леди. С нашим появлением господин поднялся. Лорды и леди тут же повскакивали со своих мест. Никто не имеет права сидеть, когда господин стоит. Если он сам того не позволит.
– Добро пожаловать. Мы ждали только вас, – произнес господин. Я с трудом удержалась, чтобы не покоситься на часы. Кажется, он сделал это специально. Ведь мы пришли вовремя, я уверена в этом! И должна продемонстрировать именно уверенность, не выискивать в ужасе взглядом часы. – Лорды, леди. Представляю вам моих учениц. Шейла и Алайна, – он едва заметным кивком указал поочередно на каждую. И внезапно усмехнулся. – Уважайте их.
После короткой, странной речи, господин сел. Мы прошли к единственным свободным местам – рядом с господином, справа и слева. Не во главе стола, уже с боков, но… ближе всех к господину. И это, кажется, тоже было неспроста.
Так трудно привыкнуть к намекам, к мелочам, на которые в обычной жизни не обращаешь внимания, но здесь, в мире аристократов, они значат все.
Как только мы заняли места, слуги принесли еду. Быстро и ловко расставили разнообразные блюда и напитки, после чего поспешили уйти.
– Начинаем обед, – объявил господин.
Гости принялись за еду. Господин и мы – тоже.
В зале царила тишина. Все были напряжены, боялись поднять от тарелок взгляды и старательно изображали полнейшую заинтересованность в приеме пищи. Правда, иногда все равно исподтишка, пытаясь это скрыть, посматривали на нас с Шейлой. В их глазах проскальзывал настороженный интерес.
«Его боятся, – поняла я. – Господина все боятся!»
Мы с Шейлой встретились взглядами. Она улыбнулась. Похоже, не я одна поняла, что происходит. Все они боятся лишнее слово сказать, едва ли не дрожат. Наверное, только невероятная выдержка помогает им не ронять столовые приборы и не промахиваться мимо ртов! Но почему? Неужели господин настолько страшен? И что самое удивительное… мы с Шейлой его не боимся. В отличие от всех остальных.
