Паук отвлек меня от размышлений. Я не заметила, как он забрался в комнату, а вот когда залез ко мне на кровать и пополз по покрывалу, не заметить его было уже невозможно. Думала, заберется ко мне на колени, но паук остановился рядом, лишь слегка коснувшись ноги. Синее облачко, тянувшееся за ним, рассеялось и выплюнуло на кровать записку.
Я развернула бумагу, прочитала:
«Жду тебя в своем кабинете. Там же, где мои покои».
Почерк господина.
Я подскочила. Из-за резкого движения паук едва не слетел с кровати. Возмущенно вперил в меня красные глазки.
– Извини! Не хотела тебя пугать. Просто… это господин зовет, понимаешь?
Присмотрелась к пауку. И тут сообразила: это ведь тот, который проводил меня в библиотеку! Как я узнала его? Сама не понимаю. Но уверена: это он. Почти что личный паук?
– Спасибо большое за доставку. Мне нужно спешить.
Господин не написал явиться немедленно, и все же я решила поторопиться.
На выходе из комнаты остановилась. Обернулась к пауку. Хорошо, что тот еще не уполз.
– Мне снова нужна твоя помощь. Я не уверена, что смогу добраться до кабинета господина…
Паук оказался добрым и отзывчивым существом, как я убедилась во второй раз. Мы проделали с ним тот же трюк, что и с библиотекой. Почтальон меня проводил. Остановившись перед дверью, на которую многозначительно кивнул паук, я немного помедлила и все же постучала. Дверь открылась. Сама. И что теперь делать? Входить? Ждать разрешения? Очередная проверка?
Досчитав до десяти, осторожно переступила порог. Я оказалась в прихожей. Вернее, здесь это называлось приемной. Наши с Шейлой комнаты совсем простые, в таких живет прислуга, а вот для аристократов выделяются другие покои. У господина тоже сразу несколько комнат. Приемная, кабинет, гостиная, спальня. Где спальня, я запомнила. Несмотря на то, что вылетала оттуда в растерянности и смущении. Но все равно вариантов больше, чем один.
Снова позвала:
– Господин? Я пришла, как вы велели.
И осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Не ошиблась! За единственной приоткрытой дверью обнаружился искомый кабинет. А в кабинете – господин. Он стоял лицом к окну, за которым уже успело стемнеть. Держал в руках бокал с вином и явно о чем-то размышлял.
– Так быстро? Паука попросила проводить? – он обернулся.
– Это была проверка? Вы ожидали, что я заблужусь по дороге?
– Можешь считать проверкой. И ты ее прошла.
– А еще вы проверяли, хватит ли у меня наглости войти без разрешения?
– И с каждым днем ты становишься все наглее. Предупреждаю на будущее: без разрешения ко мне входить не стоит.
– Учту. Спасибо, господин.
– За что? – он приподнял бровь.
– За озвученное правило.
Господин качнул головой, усмехнулся и отпил вина.
– Присаживайся. Я решил, что у тебя есть ко мне вопросы.
Я торопливо осмотрелась. Шкаф с книгами, широкий, мощный стол, диван и еще одно кресло, помимо того, которое стоит за столом. Выбрала диван.
В присутствии господина снова ощутила неловкость. Но… вопросы у меня действительно есть!
– Что случается с теми, кто уходит в источник тьмы и не возвращается? Ведь такие есть? – выпалила я.
Господин не стал садиться за стол, наоборот, обошел его, оперся о край столешницы. Бокал с вином поставил на край стола. Немного помолчав, заговорил:
– Такие есть, ты не ошиблась. Но что с ними может происходить, как сама думаешь?
– Не знаю, – я пожала плечами.
– Они растворяются во тьме. И никогда уже не возвращаются. Перестают существовать.
– Умирают?
– Можно сказать и так. Для нашего мира они умирают. Во тьме… может быть, в каком-то виде существуют, но я ни разу с ними не разговаривал. Или они сливаются с тьмой, или исчезают.
– Значит… никто заранее не может сказать, вернется он назад из источника или нет?
– Конечно. Они входят в источник, надеясь пройти четыре круга и вернуться наделенными силой. Не всем это удается. Кто-то не возвращается. Кто-то возвращается ни с чем, потому что тьма отказывается награждать их силой.
– И какова их дальнейшая судьба? Тех, кто возвращается ни с чем.
– Они становятся никем, – жестко сказал господин.
Да, не благословенные и не проклятые. Никто.
– Вы никогда не разговаривали с тьмой об этом?
– Разговаривал. Много о чем разговаривал, – господин холодно улыбнулся. – Но тьма хранит свои секреты. Ты познаешь некоторые из них, если пойдешь дальше.
Я твердо посмотрела господину в глаза.
– Четвертый круг я хочу пройти.
– Знаю.
– Скажите… а как насчет магии снов? Она существует? Тьма может сама приходить и навеивать сны?
– Может. – Взгляд господина стал особенно пристальным. – Очень редко, но может. С тех пор, как ты прошла первый круг, ты связана с тьмой. Она слышит тебя, знает, что с тобой происходит. Она заглядывала в твою душу. И она может к тебе приходить, если того пожелает.
От слов господина, от его пристального взгляда по спине побежал холодок.
– Это редкость. Ты заинтересовала тьму, Алайна. Тьма почти никогда не приходит к своим посвященным.
– Но чем я могла ее заинтересовать? Я ведь… даже не хочу становиться вашей преемницей.
– Это не имеет значения. Хочешь ты или нет. – Господин выпрямился, подошел ко мне. – У тьмы есть я, и ей нет никакого дела до моей будущей преемницы. У нее, вероятно, свой интерес.
Я подняла голову, глядя на господина снизу вверх. Почему-то сбилось дыхание.
– Мне кажется, я с трудом прохожу испытания. Кажется, я не подхожу тьме.
Рука господина скользнула по моему подбородку, словно погладила.
– Ты понятия не имеешь, что нужно тьме.
– Что ей нужно? – мой голос сорвался до шепота.
– Узнаешь. Если пойдешь до конца. – Господин отстранился. Так удивительно было ощущать его пальцы на своей коже и так жаль, что они разорвали соприкосновение. Не погладили щеку, скулу или губы…
Я сглотнула. Да что со мной?! Он ведь…
– Каково быть Бездушным? – выпалила я.
– Бездушным… – повторил господин задумчиво. Отвернулся, прошел к шкафу, устремив взгляд к книжным полкам.
Я тоже поднялась. Хотелось увидеть его лицо, заглянуть в глаза. Но что я могла? Схватить за плечо и развернуть к себе?
– Быть Бездушным – значит не испытывать эмоций. Никаких. Ни злости, ни тем более ненависти, ни волнения, ни страха.
