– Ни радости, ни любви, – продолжила я.
– Да. – Он все же повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. – Ни радости, ни любви. Ничего.
Что-то болезненное сдавило горло. Я смотрела в равнодушное лицо господина, в черные глаза, в которых отражалась только тьма, холодная и спокойная. И не верила, просто не могла поверить, что он ничего не испытывает.
– Ты хочешь мне помочь? – он кривовато усмехнулся.
– Помочь с чем… – просипела я. Волнение захлестывало. Волнение и что-то еще, пока непонятное.
– С эмоциями. Ты ведь не веришь, что я ничего не чувствую?
Если бы господин не утверждал, что он ничего не чувствует, я бы решила, что он забавляется. Но нет, господин смотрел серьезно и абсолютно спокойно.
Бездушный. Но ведь что-то он должен чувствовать? Хоть что-то!
– Давай. Ты можешь ко мне прикоснуться.
Сердце уже стучало где-то в горле, кровь грохотала в висках. Прикоснуться? К нему? Да. Я хочу к нему прикоснуться.
Осторожно протянула руку. Дрожащими пальцами провела по скуле. Затаила дыхание, вглядываясь в лицо господина. В его глазах отражалась все та же тьма, все то же безразличие. Но господин не останавливал меня, и я продолжала. От скулы по овалу лица к подбородку. Кончиками пальцев по щеке. Тонкие, жесткие губы манили. Хотелось дотронуться до них, очертить четкие, резкие линии. Вместо губ я прикоснулась к волосам. Пропустила чуть вьющиеся пряди сквозь пальцы.
Он все же поймал мою руку, отстранил. Но на какое-то мгновение задержал ее в своей руке не отпуская.
– Вы что-нибудь почувствовали?
– Тепло. У тебя горячие пальцы.
– Это у вас прохладная кожа. – Я смутилась, но продолжала, как завороженная, смотреть в его глаза.
– Я ведь проклятый. И, к тому же, Бездушный.
– Душа греет?
– Конечно. Твоя душа… она излучает жар. И этот жар просачивается сквозь кожу.
Какой странный разговор! Пугающий и непонятный, но все равно завораживающий.
– Вы никогда не жалели? О том, что отдали душу.
На мгновение в глазах господина промелькнуло что-то, очень похожее на грусть. Но потом вернулась тьма.
– Тебе пора, Алайна. Возвращайся к себе.
Я уходила из кабинета господина с безумно стучащим сердцем, спутанными мыслями и надеждой. Надеждой на то, что для него еще не все потеряно. И быть может, он на самом деле хочет испытывать эмоции, просто для него это пока слишком сложно.
Четвертый круг тьмы. 2
«Что я испытываю к господину? Что? Соглашаясь на сделку, я подумала, что моя жизнь на этом закончена. Однако жизнь продолжается и с каждым днем не перестает удивлять.
Я мечтала о любви. Читала о ней, когда еще было время на книги. Мечтала полюбить один раз и навсегда, полюбить так сильно, что любовь наполнит жизнь, затмит остальные чувства и станет самым главным, что есть в моей жизни. Соглашаясь на сделку, я решила, что все мои мечты рухнули, что не будет больше ничего хорошего, останется только служение.
Шейла легко и просто знакомится с лордами, проводит с ними время, приглашает их в свою постель.
Я же взялась за учебу, погрузилась в нее с головой, не позволяя себе думать больше ни о чем. Круги тьмы и ее сила стали для меня новой целью. И я совсем не ожидала, что начну испытывать чувства.
Меня тянет к господину. Хочется смотреть на него, прикасаться. Целовать? Кажется, я бы хотела, чтобы мой первый поцелуй принадлежал ему. Кажется, я начинаю влюбляться».
Сделав запись в дневнике, вздохнула, выключила свет и забралась в постель.
Господин. Я ведь думаю о нем постоянно. Пытаюсь разгадать, словно он загадка. Вспоминаю сны, где он был мальчишкой, обыкновенным, способным на эмоции и просто ужасно одиноким со своим бездушным отцом. Ищу отблески эмоций в его глазах сейчас, хочу пробуждать в нем эти эмоции. Может быть, тьма потому и показывает мне сны о детстве господина? Может, я на самом деле могу ему помочь, могу научить снова чувствовать?
Мне хочется этого, стать для господина кем-то особенным. И в то же время страшно. Ведь он взрослый мужчина, а я так неопытна! Мне даже поцеловать его страшно. Не понимаю, как решилась прикоснуться к нему. Но это было незабываемо.
Может быть, именно мои мысли навлекли очередной сон из детства господина, а может, тьма просто пришла.
– Я помню тебя. Тебя зовут Алайна.
– А ты Кеирон. Я тоже помню, – я улыбнулась.
Мальчишка повел рукой, и все заволокло тьмой. А когда тьма рассеялась, мы оказались на косогоре, у подножия которого начиналось озеро. На улице царила ночь, и гладкая, идеальная поверхность озера отражала звездное небо. Мальчик прошел к каменному выступу.
– Это мое любимое место. Можешь присоединиться, – он присел на каменный выступ, свешивая ноги к воде.
Я села рядом.
– Я не против, если ты будешь приходить сюда, – сказал Кеирон.
– Спасибо. Я это ценю. С удовольствием буду приходить, если ты будешь здесь.
Кеирон устремил взгляд к озеру. На меня он больше не смотрел.
– Помнишь Ларши? – спросил он.
– Да, конечно.
– Он ядовит и опасен. От его укуса можно умереть за десять минут, если не найти противоядие. А еще он умеет подкрадываться и становиться почти невидимым. Такие, как он, очень умные. Никогда не нападают без причины. Я отбил Ларши у благословенного, когда гулял на границе. Какой-то благословенный ранил Ларши и собирался отрубить ему голову. Я напал на благословенного, спас Ларши жизнь, выходил. С тех пор мы с ним были друзьями.
– Но почему благословенный пытался его убить? – удивилась я. – Ты сказал, такие, как Ларши, не нападают без причин.
– Не нападают, да. – Кеирон посмотрел на меня хмуро и серьезно. – Это благословенные нападают. С тех пор, как в наш мир пришла тьма, многие животные изменились. Появились такие, как Ларши. И многие другие. Благословенные считают их порождениями тьмы. Считают, что их нужно уничтожать. Просто за то, что они существуют!
– Но это ведь несправедливо. Если животные не нападают…
– А благословенным наплевать на справедливость, – Кеирон горько усмехнулся. – Они просто уничтожают порождения тьмы. – И внезапно сменил тему: – Хочешь экскурсию? Я покажу тебе замок.
– Хочу!
Мы поднялись и взялись за руки. Нас снова окутала тьма, перенося сквозь пространство. А потом мы бродили по замку, Кеирон что-то рассказывал о разных помещениях, даже смеялся иногда. И я подхватывала его смех, потому что так удивительно, так приятно было видеть его веселым и по-настоящему живым.
Утром, как и все дни до этого, мы с Шейлой занимались. После обеда она убежала на очередное свидание с каким-то лордом. А я разрывалась между желанием снова сходить в библиотеку и кое-что проверить. Выбрала все же второе. В библиотеку еще не раз успею, тем более спросила у господина все, что хотела. Узнала, что тьма может приходить сама и сны навеивать тоже может. Это не мое воображение и не чей-то злой умысел, это решение тьмы.
